Галина Полынская - Мальтийский замок
Я с ужасом поняла, что действительно вытрясет.
- А зачем вы её убили? - пробасила Божена.
Господи, мы все ещё продолжали вести расследование, ну не идиотизм ли?
- Вам это очень интересно?
Мы синхронно кивнули.
- Хорошо, расскажу, раз уж вы провернули такую глобальную операцию. Все очень просто, даже банально. Я был почти разорен, а Лаура меня любила. Естественно, она и не подозревала о моих, так сказать, небольших сексуальных странностях. Бедная крошка так любила, так любила... ну не разбивать же ей сердце? Вот я на ней и женился. Да, это было самое ужасное время в моей жизни! Маленькое, большеглазое, изнеженное существо, не знающее ничего кроме роскоши и безумной любви окружающих! Ее красота обладала огромной властью над людьми. Стоило ей только о чем-нибудь кого-нибудь попросить, глядя на собеседника своими бездонными глазищами, как он тут же срывался с места и мчался выполнять все её поручения!
Все время она требовала заботы, любви и ласки, она как наркоманка не могла без этого жить. Все время необходимо было твердить, как я её люблю, жить без неё не могу! Она ведь даже представить себе не могла, что может быть по-другому, что кто-то может её не просто не любить, а ненавидеть. Ненавидеть сильно, от всей души!
Самое страшное, это, конечно, был секс с нею! Как мне хотелось сжать изо всех сил хрупкую шейку... а мне приходилось её целовать и изображать всепоглощающую страсть! Как же это было мерзко!
Она не оставляла меня в покое ни на минуту, повсюду таскалась за мной по пятам, как собачонка и постоянно требовала любви, а я же размышлял о том, как же от неё избавиться. Ничего безопасного на ум не приходило. В конце концов, я дошел до исступления. Мало кто знал, что время от времени, детка балуется кокаином, Лаура называла это "чудным пороком аристократов". Она часто ездила в этот мерзкий дом-замок, ей, видите ли, нравилась старина! Часами сучка резвилась среди лип, наслаждалась природой, я же планировал убийство.
Я знал, что развод не возможен, я остался бы ни с чем, а что ожидало бы разорившегося и выброшенного из света аристократа? Жалкое существование, насмешки и издевательства вчерашних подхалимов, закрытые двери и, что, в конце концов? Застрелиться? Меня это не устраивало.
Мне было известно, что Лаура ужасно боится грозы, а в тот вечер разразилась такая буря, что со страха она опять нанюхалась этой дряни. Когда женушка была под действием кокаина, она почти ничего не соображала, становясь похожей на куклу с пустыми стеклянными глазами. Я отнес её в спальню, переодел в ночную рубашку, открыл окно, чтобы грозу было лучше слышно и начал рассказывать историю про то, как она встает, идет на балкон, становится на перила... Ее особенность подчиняться под кокаином чужим словам, как гипнозу, я давно заметил.
Я внушал долго, так долго, что почти отчаялся. Я знал, что нельзя её касаться и поднимать самому, она могла придти в себя, а если б я её выбросил сам, могли бы остаться какие-нибудь улики, меня обвинили бы в убийстве, а мне нужен был идеальный несчастный случай.
Я продолжал внушать... тут раздался сильнейший раскат грома, и эта дрянь наконец-то стала подниматься с кровати! От сердца у меня отлегло. Ни на минуту не прекращая внушать, я заставил её выйти из спальни, пройти по коридору и - на балкон. Она взобралась на перила. Боже, как долго она стояла не падая! Я уж думал её подтолкнуть, но в это время снова загрохотал гром и, пошатнувшись, она наконец-то сорвалась вниз. По этому поводу я выпил большой бокал коньяка и выкурил сигару. - Александр улыбнулся. - Вот и все, теперь вам стало легче?
О себе бы я этого не сказала и, судя по выражению лица Божены, ей тоже не полегчало.
- Теперь ваша очередь, - сказал мерзавец, - выкладывайте, кто вас надоумил, и какое вы вообще имеете к этому всему отношение?
Божена отпустила длинное классное ругательство.
- Ну что же, я никуда не тороплюсь, - процедил Александр. - У вас тоже времени достаточно. Посидите, подумайте, можете думать хоть месяц, если вы, конечно, протянете столько без еды и воды. - Он подумал и добавил: - Да и без света тоже. Говорят, в тишине и темноте, люди быстро сходят с ума. Сначала вам начнут мерещиться крысы, потом пауки, вам станет казаться, что они ползают по вашим ногам и щекочут лица своими мохнатыми лапками...
Божена громко запела государственный гимн Польши, чтобы не слышать вкрадчивого голоса Александра. Еще он тут нас гипнотизировать будет! Он засмеялся и ушел, сразу же погас свет.
- Ну что, подружка, - вздохнула я, - вляпались мы с тобою хуже некуда.
- Это точно. Оказывается, этот гад обо всем знал! Следил, наверное...
- Что делать-то будем? Понятное дело, после такого веселого рассказика, живыми нам отсюда не выбраться, даже если признаемся, что в суть дела нас посвятил Текина.
- Все равно не поверит! - фыркнула Божена. - Он будет добиваться имени человека, а мы станем бредить про приведение.
- Ты думаешь, он будет нас пытать? - мой голос дрогнул.
- Откуда я знаю? Судя по его доброму и человечному рассказу и том, как он прикончил свою супругу, наверное, будет. Надо подумать, что же делать дальше.
Я добросовестно задумалась, а потом спросила:
- Божена, у тебя зубы крепкие?
- Всегда орехи грызла, а что?
- Тогда перегрызи мою веревку, а потом я развяжу тебя.
- И что это нам даст?
- Так у нас больше будет свободы, можно будет скрутить Александра и как-нибудь выбраться отсюда... в общем, надо освободить руки.
- Ну, хорошо, только ты говори что-нибудь, а я буду ползти на звук, ни черта не найду.
Я принялась читать алфавит, а Божена поползла ко мне.
- Ни пса не видно! - разъяренно сопела она. - Ни пса!..
Наконец её нога врезалась мне в бок.
- У-у-у-у-у!! - взвыла я.
- Ой, прости, пожалуйста, значит я у цели. Так, где тут твои руки? она завалилась на бок, подползла вплотную и впилась зубами в мой палец.
- А-а-а-а-а!!! - заорала я пуще прежнего.
- Ой, прости, не хотела. Сейчас... вот... нашла веревку.
Божена замолчала и начала перегрызать, время от времени, ругаясь сквозь сжатые зубы. Казалось, это длилось целую вечность, спина у меня затекла так, что перед глазами замелькали разноцветные круги. Божена сопела всё сильнее и ругалась всё крепче. Наконец, она дернула, что есть силы и веревка порвалась. Божена тут же рухнула на спину и, стукнувшись головой об пол, облегченно вздохнула. Я освободила руки и растерла онемевшие запястья, потом развязала подругу. Мы встали на ноги и немного походили по подвалу, чтобы хоть как-то развлечься, хотя развлечением это было весьма сомнительным.
- Что будем делать дальше? - спросила Божена, на ощупь копаясь в оставленных Александром вещах. Не найдя ничего, чтобы могло нас спасти, она села на ворох платьев. Побродив ещё немного, я присоединилась к ней.
- Честно сказать, не знаю.
Я машинально рылась в вещах и случайно нашла колье. Вытащив его, потрогала орхидеи, и мне почему-то стало немного спокойнее, но есть хотелось все больше и больше.
- Есть хочется, - сообщила Божена, - и пить тоже.
- И мне.
На ум мне пришли рассказы Александра. Если он с такой жестокостью и хладнокровием расправился с Лаурой, то что ему стоит уморить голодом нас? К тому же, выпустить на свободу таких опасных свидетелей, было бы невероятной глупостью...
- Ты думаешь о том же, о чем и я? - мрачно спросила Божена.
- Кажется да. Слушай, в моей сумочке ещё оставались сигареты, давай поищем.
Помимо сигарет так же обнаружилась зажигалка и мои часы, я всегда носила их в сумке, не любила железа на руках. При свете маленького огонька мы посмотрели на циферблат и выяснили, что находимся вне стен отеля около пяти часов... В пачке оказалась только одна единственная сигарета. Но все же это было лучше, чем ничего.
Из вещей и платьев мы соорудили удобную, по возможности, лежанку, улеглись и закурили, отгоняя мысли о крысах и пауках. Экономя сигарету так, словно от неё зависела вся наша жизнь, мы пытались заглушить дымом голод.
- Ива, давай говорить о чем-нибудь! - не выдержала тишины Божена.
- Давай, только о чем? Обсуждать ситуацию не очень-то хочется.
- А мы про что-нибудь другое поговорим! Расскажи мне, например, почему вы с Марком не поженитесь?
- Мы никогда не поднимали этого вопроса, нам просто было хорошо вместе... но, если честно, я хотела пару раз намекнуть, но боялась, что он заведет эту мужскую заезженную пластинку про свободу и боязнь зависимости, про то, что ещё не созрел для брака. Посему молчала. Мы просто жили, и это нас устраивало.
- Наверно так действительно лучше, - вздохнула Божена, - а я-то за всех своих замуж выходила, столько мороки со свадьбами, потом с разводами... неописуемо!
Я согласилась, и мы снова замолчали.
- Ива, говори, пожалуйста! - взмолилась Божена. - Это невыносимо! Когда мы молчим, мне в голову лезут всякие ужасы!
- Хорошо, - я тяжело вздохнула, пытаясь отогнать собственные кошмары. - Вот, к примеру, знаешь ли ты, что акулы не имеют плавательного пузыря и поэтому вынуждены двигаться без остановки, потому что если акула остановится, она утонет, представляешь?
