Павел Генералов - PRосто быть богом: ВВП
Подъехал Семёнов. Пока Степанов шёл к машине, при каждом шаге ощущая всхлипывание в ноге, он дал себе слово отыскать тех мерзавцев, что тырят гостиничные решётки, поправ все законы, в том числе и гостеприимства.
— Мне нужны все материалы… — начал он, усаживаясь в машину.
— На Василия Сухова? Готовы! — радостно отрапортовал Семёнов.
— Можно не перебивать? — поинтересовался Степанов, шевеля пальцами ноги. Той самой, мокрой.
И повторил:
— Мне нужны все материалы по делу о хищении решёток с гостиничного крыльца. Даты, оперативные отчёты, круг подозреваемых!
— Понятно, — ответил ничего не понявший Семёнов. — Ну что, Юрий Аркадьевич, в Заречье?
— Сначала на рынок, — Степанов откинулся на кресле и прикрыл глаза. Что же там в этой схеме не так? Чего не хватает?
Вот он стоит у окна в конце коридора, двери кабинетов выходят на обе стороны здания. И кабинеты по правую руку заметно больше… Он вспомнил кабинет мэра, прикинул его конфигурацию, вспомнил широкое окно. Широкое — да, но ведь одно! Машину качнуло на повороте, мелькнуло в голове Степанова лицо того приветливого, что толковал о рыбе, в польском наверняка соусе, о фрагментах… Точно! Он вдруг понял, какого фрагмента недоставало на плане эвакуации административного здания.
— Скажи, Семёнов, — не открывая глаз, произнёс он, — а у главы администрации нет ли второго кабинета, такого, чтобы с отдельным входом?
— С отдельным входом? Нет, такого нет. Приёмная и кабинет, и всё. Ну, ещё и тайная комната, конечно. Сейф, стол, диванчик и… все дела. Чай кофе, потанцуем… А вход — нет, не отдельный, нет, там дверь прямо из кабинета, за картой… Это все знают, так что тайной комнату можно считать условно! — Семёнов захихикал.
— А что же ты… — медленно произнёс Степанов и открыл глаза, — что же ты мне раньше об этом не сказал? — заорал он и стукнул себя по колену. — Почему не сказал, а Семёнов?
— Так вы не спрашивали, — Семёнов удивлённо пожал плечами. — Рынок, Юрий Аркадьевич!
— Плевать на рынок, давай к администрации. И — побыстрее, — приказал Степанов и снова прикрыл глаза. Не спрашивал… Эх, люди, люди! Что у них тут за манеры?
***Набережная в этот час была освещена лишь редкими фонарями. Фонари отражались в тихо плещущихся водах Волги. На затенённых скамейках безмолвно обнимались–целовались парочки и громко общалась пивная молодёжь. Сиреневый мрак окутывал фасады домов, выходивших к реке. Лишь кое–где ещё горели окна и лампочки под козырьками подъездов.
Три тёмные фигуры — две повыше, одна пониже — неслышно продвигались вдоль набережной, стороной обходя чуть более освещённые участки. Дойдя до заднего угла здания мэрии, они остановились.
— И тут — фонарь, чтоб его… — произнёс мужской голос.
— А мы его сейчас, запросто, — отозвался второй, тоже принадлежащий мужчине.
Обладатель второго голоса опустился на корточки и пошарил руками вокруг себя:
— Нашёл!
Он поднялся. И, примерившись, довольно удачно запустил камень в плафон, освещавший чёрный ход в здание мэрии. Но всё же с первого раза идеально не попал. Камень лишь со скрежетом чиркнул по металлическому обрамлению плафона.
Переждали, опасливо прислушиваясь. Но ничего не случилось. И тут как раз неподалёку на набережной что–то не очень умело запели под гитару. Но зато — громко.
Камнеметатель повторил попытку — и на сей раз удачно: матовое стекло плафона хрустнуло и свет погас. Переждав ещё с пару минут, троица приблизилась к чёрному ходу.
Та фигура, что поменьше, выудила из кармана связку негромко звякнувших ключей.
— Посвети! — сказала фигура женским шёпотом.
Один из мужчин включил маленький фонарик с узким лучом и направил его на замочную скважину. Нужный ключ нашёлся со второй попытки. Дверь отвратительно скрипнула. Но уже через несколько секунд снова закрылась, скрыв за собой тёмную троицу.
— Новый по–во–рот, и мотор ревёт!.. — под нестройные гитарные аккорды неслось по–над набережной.
***Подполковник Семёнов большим серьёзным пальцем утопил кнопку звонка у парадных дверей мэрии. И не отпускал её, пока за стеклом не показалась вихрастая физиономия старшего сержанта. Узнав начальство в лицо, тот скоренько открыл и распахнул дверь, пропуская незваных гостей.
— Дай–ка нам, племяш, ключи от кабинета мэра! — беспрекословным тоном потребовал Семёнов.
— Дак, дядя… — осёкся сержант, — товарищ подполковник, не положено же… Только тем, кто в списке… — промямлил он, явно сдавая позиции.
— Нам со следователем Генеральной Прокуратуры, — кивнул Семёнов на Степанова, — всё положено. Даже без санкции прокурора. В интересах следствия!
Сержант закивал послушно и кинулся к застеклённому ящику на стене, где висели пронумерованные связки ключей от кабинетов мэрии. К его ужасу ключей от главного кабинета на месте не было.
— Куда–то подевались… — мгновенно севшим голосом проговорил он.
Семёнов сделал суровое лицо и переглянулся со Степановым. Тот в ответ чуть развёл руками и склонил голову набок, изобразив на лице выражение вроде: а что я вам говорил?
— Так, значит, не положено?! А как ты дежурство принимал? Служака! — интонация выдала, что Семёнов совсем не зол. — Хочешь сказать, что и запасных нет?
— Есть! — обрадовано отчеканил сержант. — В нижнем ящике стола.
— Так давай быстрее!
Лестницы и коридоры мэрии были освещены лишь синеватыми дежурными лампами, что придавало обычной, по сути, конторе черты декорации к мрачному голливудскому ужастику. Степанову, как более образованному, почему–то сразу, хотя и не без иронии вспомнилось «Сияние» по Стивену Кингу.
Поднявшись на второй этаж, они по казавшейся фиолетовой ковровой дорожке проследовали в «мэрскую зону». Открыв дверь в секретарский предбанник, свет включать не стали, только Степанов достал из кармана фонарь. Лимонный луч, скользнув по стенам, остановился на дубовой двери с табличкой, на которой всё ещё значилось:
ЖАРСКИЙ
Георгий Петрович
Глава городской администрации
Двойные двери в кабинет они преодолели в два счёта. Мягкими шагами пересекли просторный мэрский кабинет и, обогнув стол, остановились у вертикальной карты города.
— Светите сюда! — Семёнов ткнул пальцем куда–то в район Соборной площади.
Он отодвинул в сторону небольшой картонный кружок, обозначавший на карте троллейбусную остановку. Под ним открылась замочная скважина. А за стеной что–то невнятно зашуршало, будто там возились мыши.
Степанов приложил палец к губам. Подполковник и следователь прислушались.
— Открывайте! — отдал, наконец, команду Степанов.
Семёнов вложил маленький ключ в замок. Но ключ не поворачивался:
— Да тут, вроде, открыто! — с удивлением в голосе произнёс он и, взявшись за выпуклый силуэт Крестовоздвиженской колокольни, потянул на себя. Дверь, а это была именно дверь, верхняя граница которой проходила где–то по середине улицы Красной, чуть выше гостиницы «Волга», начала медленно открываться. На всякий случай Семёнов вынул из кобуры пистолет. И вошёл в тёмное пространство первым. Впрочем, первым он был лишь фигурально — в помещении явно присутствовал ещё кто–то.
Степанов, переключив фонарь на широкий луч, осветил внутренность небольшой квадратной по форме комнаты.
В свете фонаря они увидели три тёмных силуэта, инстинктивно закрывших руками лица. Один силуэт, чуть в стороне, застыл, как и стоял — с поднятой вверх рукой.
— Всем стоять! — рявкнул Семёнов, вскидывая ствол. Хотя, по любому счёту, и так никто не лежал.
— Где тут выключатель? — спокойно поинтересовался Степанов.
— Справа от двери, — раздался знакомый женский голос.
Свет грянул столь ярко, что все на мгновение зажмурили глаза. Когда же их открыли, то предстали друг перед другом в самом забавном виде. Семёнов с пистолетом, Степанов с фонарём, оба — наперевес. Братья Суховы, в чёрных джинсах и чёрных рубашках, очень сейчас похожие друг на друга — с разведёнными в стороны открытыми ладонями. И Ольга Ильинична, тоже в чёрных брюках и чёрной же кружевной кофточке. В пальцах её поднятой вверх левой руки на фоне белой стены хорошо был виден длинный ключ со сложными бороздками и второй, маленький, связанный с ним общим кольцом.
— Ну что, господа кандидаты, — нарушил затянувшееся молчание Степанов, — и хорошо ли то, что все мы здесь сегодня собрались?
Сухов и Вася — Царь переглянулись, но ответила Ольга Ильинична:
— Я, как исполняющая обязанности мэра, могу находится здесь в любое время!
— Почему же вы тогда проникли сюда под покровом темноты, да ещё и минуя охрану? А ключи от кабинета сегодня почему–то не сдали? — в голосе Степанова зазвучали язвительные нотки.
