Дмитрий Дубинин - Искатель. 2004. Выпуск №8
— Парнишка жадноват, согласен.
— Но чтобы он был связан с похитителями… — Галя покачала головой. — Для начала скажу, что тут, скорее всего, дело не в аферистах, которые для кого-то поставляют похищенных женщин. А Игорь Авдеев, на мой взгляд, мошенник слишком мелкий, чтобы идти под статью.
— Любой мошенник сначала мелкий, а потом вырастает в отъявленного мерзавца, — изложил я одно из своих убеждений.
— Может быть… Но ведь это не все? Откуда ты узнал про Тому?
Теперь я был почти уверен в том, что Галя очень хорошо знает, где скрывается Тамара, и не просто знает, а помогает подруге оставаться в глубокой и безопасной тени. И я должен был давать дозированную информацию, проще говоря, полуправду. Ведь нельзя же упоминать о смерти Дины! Мало ли кому Галя может что-то передать, а узнай Тамара о том, что я теоретически могу быть убийцей ее сестры, все мои надежды на встречу с ней тут же рухнут. Так что всю правду я могу открыть только Тамаре, и больше никому. При личной встрече. И только после того, когда я сам хоть что-то узнаю от нее.
— Так вот, — продолжил я. — Первого числа Дина опять села ко мне в машину.
— Не может быть, — заявила Галя с уверенностью.
— Может. Скажу больше — до четверга у нас с ней продолжался роман, если это можно так назвать.
— Она так и назвалась — «Дина Ткачева»?
— Да, — соврал я. В действительности фамилия стала мне известна лишь после ее смерти.
— Но почему ты так уверен в том, что это она? Ты видел ее документы?
— Нет. Я видел больше, чем документ. Шрамы на животе.
Галя даже вскрикнула.
— Насчет шрамов — это… Если ты не выдумал, то это действительно Дина… Но это так на нее не похоже!
— Что именно?
— Она не могла так поступить… Отец и мачеха совершенно сошли с ума от горя, а она прибежала к тебе. Причем, если ты видел шрамы, значит, прибежала не просто так?
— Верно. Скажу больше — мы сначала трахнулись, а только потом она назвала мне свое имя.
— Не могла она так поступить, понимаешь, не могла! Не в ее это характере. На Дину и Авдеев потому злился, что не смог раскрутить ее на постельные дела. Потом, с этим контрактом… Она сама отказалась от него, потому что в случае работы на «Северину» ей пришлось бы с кем-то спать.
— Это ты все от Тамары узнала?
— Да.
— Информация достоверная?
— Я ей верю.
— Понятно… — Тут я вспомнил кое-что еще. — Наркотики. Девушки были от них свободны?
— Однозначно. Сестры даже не курили.
— «Не курили»? — Впрочем, это похоже на правду. Дину с сигаретой я ни разу не видел.
— Я хочу сказать «не курят», — рассердилась Галя. — Когда ты видел Дину последний раз?
Последний раз я видел ее в субботу. В погребе. Но об этом тоже нельзя говорить.
— В четверг. Поздно вечером она вызвала такси, уехала, и больше я не встречал ее. А потом прочел эту информацию в газете… Ты знаешь Виктора Китанова?
— Нет, впервые слышу про такого.
— А Михаила Егорова?
— Конечно, знаю. У них с Томой кое-что было.
— Я тоже его знаю. И, если правильно понял, у них это закончилось как раз в тот момент, когда у Михаила закончились деньги.
— Не так все просто, — опять немного сердито сказала Галя.
— Ладно, дело не в этом. Кстати, он тоже кое-что знает. И про чудеса на конкурсе, и про то, что сестры пропали. И про шрамы. Но он мне говорил то же самое: у Дины даже парня не было.
— Вообще, странно, согласна. Она действительно слишком целомудренная для модели, пусть даже начинающей.
— Я Мише намекал: может быть, у нее ориентация более продвинутая? И еще Дина носила с собой фотографию Карины Фоминской.
— Кто такая Фоминская?
Я объяснил. Галя пожала плечами.
— Два года назад Дина еще только в мыслях была моделью — не знаю, где они могли познакомиться. Да и про ориентацию — вряд ли. Знаешь, я как-то предложила Томе боди-артом заняться. А расписать мы хотели Дину. Так она даже обиделась.
— А клубы, вечеринки? Голый животик, пирсинг в пупке?
— Это было, не спорю. Стиль, не более того. Ноу секс, ноу драгс, бат мэни, мэни дане.
Я молчал и переваривал в голове услышанное. Все равно, концы с концами плохо сходились… Значит, «никакого секса, никаких наркотиков, но много-много танцев». Если считать танцами рок-н-ролл под одеялом… Про игры в стиле «садо-мазо» даже и спрашивать не было смысла. А с другой стороны, нет ничего удивительного в том, что совершеннолетняя девушка не желает докладывать сестре, а тем более, ее подружке о своих сексуальных пристрастиях… Галя тоже молчала, закурив новую сигарету.
— Еще один странный момент, — вспомнил я. — Поначалу я тоже заподозрил, что вместо Дины со мной какая-то совсем другая девушка. Посмотрел ее прошлогодние фотографии, в том числе с конкурса. Как будто действительно не ее лицо.
— А шрамы? Какие они, кстати?
Я описал.
— Неужели такое совпадение… Они выглядели старыми?
— Знаешь, я не эксперт в этой области, но даже подумать, что другая девушка ляжет на псевдооперацию, чтобы несколько месяцев спустя мистифицировать совершенно незнакомого ей человека, и то дико.
— Действительно.
— И еще о фотографиях. Я попросил Авдеева сделать мне несколько отпечатков участниц конкурса. Он взял с меня сто долларов, но нашлепал, по-моему, первые попавшиеся снимки.
— Это в его стиле, — закивала Галя.
— Я так решил потому, что на фото Светланы Истоминой, которое мне сделал Авдеев, была совсем другая девушка. Я живьем никогда ее не видел, но потом… Неожиданно мне попался ее рекламный постер, с бельем от фирмы «Северина».
— И что?
— Если бы не шрамы, не воспоминания Дины о нашей первой встрече, наконец, не эпизод с телефоном и тем, что мне рассказал Михаил, я мог бы съесть свою шляпу, что вместо Дины со мной была именно Истомина!
— Но это уж совсем чушь!
— В том-то и дело. Дина очень хорошо помнила, как я подвозил ее на Рождество, вплоть до мельчайших деталей.
— А этот парень, Сурков?
— Он сел в тюрьму буквально через день после этого. Попался на лавочном рэкете.
— А что за эпизод с телефоном?
Я повторил слово в слово то, что узнал от Наташи после ее визита к родным Дины и Тамары. Правда, теперь у меня были некоторые сомнения, но эта информация в любом случае очень походила на правду.
Галя была озадачена. Про меня — и говорить нечего. Я по-прежнему почти ничего не понимал.
— Как их похитили? — спросил я. — Тебе это известно?
— Допустим.
— Можешь сказать?
Галя немного помялась.
— Мне известно, — начала она все же, — что когда Тома побежала встречать Дину, на всякий случай захватив деньги, в подъезде их скрутили, усадили в какую-то машину и повезли. Томе завязали глаза, обмотали скотчем руки, а потом она оказалась в каком-то подвале. Дины рядом не было. Ну, надо знать Тому. Она зубами порвала скотч, нашла какую-то отдушину с решеткой и принялась ее расшатывать.
— И неужели расшатала?
— Нет. Но ее держали в подвале несколько дней. И пока за ней не следили, она дергала решетку. Наконец ей удалось выдернуть один слабо державшийся прут. Когда в подвал за ней пришел какой-то мужик, Тома недолго думая хватила его по башке железякой, но убежать ей не дали. Ну, а потом… Ей опять завязали глаза, посадили в машину и повезли куда-то. Остановились. Оставили одну. Так Тома умудрилась меньше чем за минуту содрать повязку с глаз и открыть дверцу машины. Без помощи рук. Только зубами.
— И что — неужели далеко смогла уехать?
— Не очень. Выбралась из машины, буквально перекатилась через переулок и спряталась в какой-то канаве. Нашла стекло, освободила руки и ноги. Страшно изрезалась, конечно. Потом потихоньку отбежала дальше, поймала такси и…
— Машина какая была?
— Точно не знаю. Кажется, немецкая.
— А какая? «Мерседес»? «Опель»?
— Только не «Мерседес». Может, «Опель». Не уверена.
— А цвет?
— Зеленоватый такой, наверное.
— А место, куда ее привозили, можно найти?
— Думаю, можно. Улицу, наверное, она должна запомнить. Правда, Тома удирала оттуда так быстро, как только могла. А дело было поздним вечером, темно… Стой, больше я тебе ничего говорить не буду, пойми меня правильно.
— Скажи только, это был поздний вечер какого дня?
— Четверга.
Опять, что ли, совпадение?
— Кому мешали сестры? — спросил я. — Кто мог желать им плохого?
— Если говорить о Дине, то могу перечислить: первый — Авдеев. Он считает себя неотразимым, а его, понимаешь ли, отвергли.
— Так. Ну и что? Из-за этого под статью идти?
— Вторая — «Северина». Дина отказалась от контракта.
— Мало ли девушек вокруг?
— Допустим. Наконец, друзья Светланы Истоминой.
— Но тут, знаешь, тоже нечего валить с больной головы на здоровую. Если претендентка на звание «Мисс» выходит на сцену пьяная, она и ее друзья должны знать, кого винить.
