Марина Серова - Жаркая вечеринка
Я знала, что брата уже не верну, но не могла смириться с мыслью, что виновный в его смерти разгуливает на свободе. А тут еще в народные избранники захотел, этакий херувимчик, ничем не запятнанный. — Лужина скривила рот в презрительной усмешке. — В общем, так распорядилась судьба.
Когда в начале вечера Сергей представил мне Грушина — я ведь не видела его раньше, — я поняла, что другого шанса мне может не представиться. Все получилось очень легко. Я только делала вид, что пью, и была все время начеку.
— Вы сторожили Грушина в раздевалке, и когда он вышел из сауны, пошли следом…
— Да. Он ничего не подозревал, он же не знал, что я сестра Алексея. Да, наверное, если бы и знал… — она на минуту замолчала. — Короче говоря, я подплыла к нему сзади, набрала в легкие побольше воздуха, обхватила за шею и… нырнула. Он ничего не мог сделать, только головой крутил…
— И поэтому у него вот от этого браслета, — я достала из кармана серебряный ободок, — осталась на шее царапина. Вы, конечно, сразу же сняли его и спрятали в раздевалке. Он довольно-таки невзрачный, и никто этого не заметил. Меня только смущало, что царапина у Грушина осталась на правой стороне. Ведь если бы его утопил правша, то след был бы впереди слева. Когда я сегодня пришла к вам на работу, вы складывали бумаги, но потом что-то написали на календарном листке. И писали вы левой рукой.
После того как я опросила всех участников вечеринки, я заподозрила вас. Но, во-первых, я не видела мотива. Он обозначился после того, как я пообщалась с вашей милой соседкой. А во-вторых, у меня вызывало сомнение, что женщина могла бы сделать это. Ваша фотография на пьедестале почета развеяла и его.
Лицо Лужиной было каменным, как у мраморной статуи.
— Говоркова, наверное, увидела вас в тот момент, когда, покончив с Грушиным, вы направлялись в раздевалку?
— Когда я только вылезала из бассейна, — поправила меня Надежда.
— Ага! Я догадывалась, что она что-то видела, но не хочет мне говорить. Наверное, вы знали за ней какие-то грехи и пригрозили, что откроете ее тайну, если она выдаст вас. Она говорила мне, что была в душе, и стояла на своем даже тогда, когда ее опровергли Шубин и Купцова. В том, что она не могла утопить Грушина, я была уверена на сто процентов, она всегда еле держалась на воде. Так чем же вы ее так запугали?
Лужина ехидно усмехнулась.
— Пообещала, что расскажу о том, сколько мы нахапали взяток. Может быть, это и нельзя доказать, но она перепугалась до смерти. Наверное, боялась, что как-то повредит этим своему благодетелю — Верещагину.
— Раз уж вы все равно шантажировали Говоркову, не лучше ли вам было бы сказать, что вы были в раздевалке вместе? — Я стала разбирать ситуацию, как разбирают партию шахматисты. — Тогда у вас было бы хоть какое-то алиби.
— Наверное, это было ошибкой, — с каким-то безразличием откликнулась она, — в тот момент мне показалось, что будет лучше, если мы скажем, что были в разных местах.
— Значит, это вы бросили мне в почтовый ящик письмо с угрозами, когда я была у Говорковой?
— Я надеялась, что это вас остановит, не хотела больше жертв. Когда я рассказала о том, что случилось, Феликсу, он сказал, чтобы я ни о чем не беспокоилась. Оказалось, что Грушин когда-то тоже был саентологом, но вышел из организации и попал у них в категорию «потенциальный источник неприятностей». Утопив его, я как бы оказала организации услугу, и они решили помочь мне.
— Они заложили мину с часовым механизмом под днище моей «девятки», я только чудом осталась в живых.
— Я не знала… — Лужина опустила глаза.
— А как же Беркутов? — Я никак не могла понять, что же происходит в ее мозгу. — Ведь он же ваш друг?
— Рано или поздно его все равно бы отпустили, — устало выдохнула она, скосив глаза на книжный шкаф.
— Очень в этом сомневаюсь, — я покачала головой, — вы же не понаслышке знакомы с милицией!
В этот момент я не чувствовала к ней ни малейшей симпатии, хотя в начале разговора в моем сердце теплилось сочувствие.
Лужина тяжело поднялась с кресла, собрала с пола валявшиеся книги и положила их на полку. Потом она повернулась ко мне. Ее отнюдь не дрожащая рука сжимала рукоятку самого настоящего «вальтера».
— Теперь вы все знаете, — сухо произнесла она, — но это вам не пригодится. У меня нет выбора, вы сами мне его не оставили.
В ее голосе звучала неприкрытая угроза, взгляд горел непреклонной решимостью, губы кривила злобная усмешка.
— Я вам не говорила, что кроме плавания я занималась еще и стрельбой? — Ее тонкие губы расползлись в недоброй улыбке.
По тому, как уверенно она держала в руках оружие, было понятно, что она не блефует. Скажу честно, такого поворота событий я не ожидала. «Как будем выкручиваться?» — деловито спросила я себя, стараясь не терять самообладания.
Я сидела в кресле, Лужина с пистолетом в руке стояла в трех шагах от меня. У меня не было никакого сомнения, что она воспользуется своим выгодным положением.
Обычно непроницаемое лицо Лужиной теперь светилось злобной иронией: она явно наслаждалась произведенным эффектом.
Буквально припертая ею к стенке, я как можно спокойнее сказала:
— Вы же понимаете, какой шум произведет выстрел. Вам не уйти.
— Мне все равно, — в ее глазах пылало безумие, — я же вас предупреждала, но вы, наверное, слишком высокого мнения о себе, считаете себя супервумен.
— Да нет, это скорее вы у нас супервумен, — отважилась я противоречить ей в такую критическую минуту, — так ловко меня провели.
В этот момент браслет, который я до сих пор держала, как бы сам собою выскользнул у меня из рук. Я сделала вид, что собираюсь поднять его, и резко потянула длинный ворс ковра на себя. Прием не новый, но оправдавший себя. Лужина потеряла равновесие и упала на спину, выпустив «вальтер». Дальше все было делом техники: я вывернула ей руки и защелкнула на них уже настоящие наручники.
— Эти браслеты вам больше к лицу, — удовлетворенно произнесла я.
Оставив скрежетавшую зубами Лужину на полу, я прошла в спальню, где находился телефон, и набрала «02». Меня отвлек шум открывающейся балконной двери. Я вбежала в гостиную, но было уже поздно. Лужина лежала, перевесившись через перила, точно наездник, пригнувшийся к холке лошади. Я увидела ее глаза, в которых застыл ужас. Какую-то секунду она балансировала на тонкой грани, а потом, увлекаемая силой тяжести, рухнула в темноту…
Я выбежала на балкон. На подернутом сумеречной синевой снегу я различила темное пятно.
* * *— Да, страшная смерть, — Беркутов тяжело вздохнул.
Уже полчаса как мы сидели с ним на кухне в моей квартире. Он выглядел усталым и подавленным.
— Как бы то ни было, Сергей, ты на свободе, жизнь продолжается… Посмотри, весна на улице, девушки красивые косяками ходят. Какие твои годы!
По скатерти весело скакали солнечные зайчики. Я встала, подошла к окну и сладко потянулась.
Беркутов удивленно посмотрел на меня. Я понимала, что ему нелегко, что пройдет еще не один день, прежде чем он придет в себя.
А я, я сейчас по-настоящему верила, что все начинается заново…
Примечания
1
Каким ветром тебя занесло? (Пер. с франц.)
2
Кончай выпендриваться. (Пер. с франц.)
3
Неплохо было бы подзаправиться. (Пер. с франц.)
