Леена Лехтолайнен - Змеи в раю
— Привет, подруга! И как тебе все это нравится? — Я автоматически взглянула в направлении голоса и увидела симпатичного парня в самой что ни на есть обычной одежде — джинсах, белой футболке и кожаной куртке.
— Что-то не особо.
— Может, тогда пойдем потанцуем?
Он приобнял меня, и мы пошли танцевать. Звенела музыка, гремели барабаны; я почувствовала, будто мне снова восемнадцать и я первый раз, как взрослая, пришла в хороший ресторан и меня пригласил классный парень… И я мечтаю о том, что именно он окажется тем любимым и единственным, на всю жизнь… Из динамиков лился хит девяностых «Я хочу тебя любить», и мне казалось, что рядом со мной танцуют мои друзья, знакомые, Санна…
Санна. Я же не танцевать сюда пришла. Музыка смолкла, и я направилась к краю танцпола. Мой кавалер следовал за мной.
— Не хочешь больше танцевать? Какая у тебя замечательная юбочка! — Он смерил меня взглядом, достойным гинеколога Хельстрема. — Что ты здесь делаешь? А ты как предпочитаешь — быть госпожой или рабыней?
— Мне, знаешь ли, нравится по-разному. Я по гороскопу Рыба — изменчивая и исчезающая, — ответила я, пытаясь говорить с той же интонацией, что и Ангел.
— Ах вот оно как… Звучит заманчиво… Меня зовут Себастьян. — Он протянул мне руку.
Я пожала.
— Мария.
— Дева Мария?
Я отдернула руку.
— Это старая шутка. К тому же не лучшая.
— Прости меня, повелительница. В следующий раз придумаю что-нибудь другое. — И Себастьян церемонно поклонился мне, будто придворный своей королеве. Я не придумала ничего лучше, как надменно кивнуть в ответ.
— Не люблю, когда повторяют старые шутки. — С этими словами я направилась к выходу, где увидела Ангела, которая беседовала с тем самым высоким красивым мужчиной с роскошными, стянутыми в хвост темными кудрями. Она заметила меня и приветливо махнула рукой.
— Познакомься, это Джоук, — представила она мне парня.
Тот начал расспрашивать о Киммо. Его взволнованный голос не слишком соответствовал общему облику. На поясе у красавца висела плетка, и он был похож на мрачного готического героя, который, как и полагалось в те времена, сначала наказывает свою женщину плеткой, а потом ласково целует, заключив в нежные объятия.
— Вы будете готовы выступить в защиту Киммо? Рассказать, что в своих играх он никогда не стремился к насилию? Объяснить, что… О черт!
У двери стоял комиссар уголовной полиции Пертти Стрем, собственной персоной, высокомерно помахивая удостоверением перед носом продававшей входные билеты девушки. Он прошел внутрь, не заплатив, разумеется, за вход, и теперь, вытягивая шею, рассматривал толпу с таким же выражением лица, какое я видела у своей матери, когда она перебирала горох, откидывая негодные горошины.
— Вот, полюбуйтесь, это тот полицейский, который задержал Киммо, — пояснила я удивленным Ангелу и Джоуку. Перец тоже нас заметил. Возможно, он не был полностью уверен в виновности Киммо и пришел сюда, чтобы получить какую-нибудь информацию, за которую можно было бы зацепиться. Я вспомнила, как, работая в полиции, тоже использовала любую возможность, чтобы продвинуться в расследовании.
Но сочувствие, которое я испытывала к нему, растаяло как дым, когда он бесцеремонно направился к нам и громко произнес:
— Мне следовало раньше догадаться, почему ты, Мария, так яростно защищаешь этого извращенца. Ты ведь, оказывается, и сама такая же.
— Осторожнее, это заразно, — ответила я ледяным тоном. — Хотя я твердо уверена, что ты и сам можешь давать уроки садизма.
Перец не мог отвести глаз от моей юбки и колготок в сеточку.
— Если бы я знал, что ты тоже увлекаешься этими делами, то арестовал бы за убийство тебя, а не Хяннинена. Разумеется, тебе надо было убрать с дороги эту Арми, чтобы самой резвиться с Киммо.
Эта мысль была настолько абсурдна, что я рассмеялась Перцу в лицо.
— А почему бы мне тогда не прикончить своего гражданского мужа? — ехидно поинтересовалась я, допивая остатки вина из бутылки, чтобы не было искуса выплеснуть их Перцу в лицо. Вместо ответа тот повернулся к Джоуку и Ангелу и начал задавать примерно те же вопросы, что и я, только облекая их в неприятные официальные формулировки. Я потихоньку включила диктофон, хотя прекрасно знала, что это незаконно. И почувствовала, что уже достаточно пьяна для каких-либо разумных действий, поэтому решила просто расслабиться и приятно провести остаток вечера.
Несмотря на хмель в голове, я заметила, что Перец довольно грамотно формулировал вопросы. Вряд ли ему удалось узнать у Ангела и Джоука больше, чем мне, — уж очень настороженно они относились к полиции и говорили, тщательно взвешивая каждое слово. Джоук как раз рассказывал ему о статье, которую Киммо написал для клубной газеты, когда мне снова понадобилось в туалет и я вышла.
В кабинке я подумала, что, пожалуй, пора возвращаться домой. И решила зайти внутрь и попрощаться с Ангелом и Джоуком, а затем тихо исчезнуть.
Вдруг из тени деревьев выскользнул человек в кожаной куртке и резко схватил меня за руку.
— Так легко ты от меня не отделаешься, Мария, — прошипела тень, сделав неприятным тоном ударение на моем имени, и я узнала Себастьяна. Его глаза сверкали ненавистью, было в них что-то еще более страшное, во что мне совсем не хотелось вникать.
— Убери лапы! — Я попыталась вывернуться, используя приемы самозащиты, но он держал меня крепко. Тогда я неожиданно ударила его ногой по ребрам. Он согнулся от боли пополам и опустился на колени на асфальт.
— В следующий раз внимательнее выбирай, к кому можно приставать, а к кому нет, — назидательно сказала я и поспешила внутрь ангара. Ничего, не так уж и сильно я ему врезала, он скоро придет в себя, поэтому мне действительно лучше побыстрее уйти.
Перец все еще мучил расспросами Джоука, но я больше не могла играть роль доброй самаритянки, пора было спасаться самой. Я вышла в заднее помещение, где Ангел беседовала с двумя разряженными лесбиянками. На сцене происходило действо, явно слизанное с драгшоу Мэрилин Монро. Я прислушалась к разговору — они тоже обсуждали Киммо и полицию. Я так устала от этих разговоров, что не отказалась, когда лысая девушка с острыми глазками предложила мне хлебнуть виски из ее фляжки.
— До чего же все женщины здесь роскошно одеты, — улыбнулась я проплывавшему мимо меня в танце транссексуалу, одетому как домохозяйка шестидесятых годов. — И какие интересные у людей фантазии… Интересно, этот, — я кивнула вслед транссексуалу, — действительно хочет походить на домохозяйку? И мечтает видеть своей партнершей девушку в платье в мелкий цветочек и в синем переднике?
— Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь увидеть Киммо во всей красе, — промолвила Ангел. — Он всегда одет лучше всех присутствующих мужчин.
— А ты знаешь парня по имени Себастьян? — поинтересовалась я. — Он был чересчур назойлив, мне пришлось немного охладить его.
Ангел отрицательно покачала головой.
— Среди постоянных посетителей такого нет. Смотрите, Джоук наконец вырвался из когтей полиции.
Джоук приблизился к нам танцующей походкой. Перца нигде не было видно. Себастьяна, к счастью, тоже. Я бродила в толпе гостей, прислушиваясь к долетавшим до меня разговорам. В основном обсуждали Киммо. Он всем нравился, никто не верил, что он настоящий убийца. Я поплыла в толпе черных одежд, кроваво-красных губ, сигаретного дыма, немного потанцевала с Джоуком, перехватив мимоходом бутылку пива…
Взглянула на часы и пришла в ужас — полтретьего, и я совершенно пьяна.
В этом клубе-ангаре не оказалось даже телефона, и никто не знал, где находится ближайшая стоянка такси. У меня не было другого выхода, как поймать машину на трассе.
Каблуки звонко стучали по асфальту. Я безуспешно пыталась идти ровно, не шатаясь. Внутренний голос опытного полицейского говорил, что ночью с пьяной, откровенно одетой одинокой женщиной может произойти все, что угодно. На что голос старой феминистки отвечал, что даже ночью пьяная и откровенно одетая женщина имеет право спокойно ходить по дорогам.
— Мария! Мария-я-я! — прозвучал в тишине знакомый мужской голос. Это был очень знакомый голос, но казался таким странным в ночи, что я испугалась. Кто это? Себастьян? Я не стала ждать, когда появится обладатель голоса, а рванула по асфальту бегом в сторону, где виднелись люди и сверкали огни витрин. Еще какое-то время крики звучали за моей спиной, наконец я подбежала к стоянке такси. Но и здесь мне не везло — занятые машины проносились, не останавливаясь, мимо.
Вдруг передо мной притормозил темно-синий «сааб».
— Привет, Каллио, почему ты меня не подождала? Садись в машину, — услышала я приказ Перца.
— Я ни за что добровольно не сяду с тобой в одну машину, Стрем!
— Хочешь, чтобы я тебя задержал?
