Михаил Учайкин - Синдром Минотавра
– А разве это не одно и тоже? – перебила Ариадна Ирину Иосифовну.
– Э, нет, – протянула та. – В первом случае, работодатель дает пинка под зад, как в твоем случае, а во втором, ты сама гордо бросаешь заявление на стол шефу, так как в конце концов понимаешь, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на работу, которая не по душе, а твой третий десяток – как раз то самое время, когда стоит об этом задуматься и рискнуть что-то изменить. И свобода – то, что ты получаешь, уволившись, или когда тебе указали на дверь. Следует грамотно ей распорядиться. В для этого, нужно составить план на будущее. У тебя есть план?
«Нет у меня никакого плана», – вздохнула Ариадна.
– Я так и думала, – отозвалась Ирина Иосифовна. – Наличие плана подразумевает, что ты не только четко знаешь, куда хочешь пойти, но и у тебя есть непреодолимое желание туда добраться. План вовсе не обязан быть длиннющим манифестом, он может свестись к ответам на вопросы: «Какие эмоции я хочу испытывать, приходя каждый день на работу?», «Какое положительное влияние оказывает моя работа на мою жизнь и жизни других людей?» и «Что именно в этой работе приносит мне удовлетворение?»
Ариадна лишь качала согласно головой и односложно отвечала «да» или нет». Она не смела перебить женщину, иначе та обидится и не скажет основного. Лучше потерпеть.
– А сколько всего пунктов? – все же спросила Ариадна.
– Пятнадцать, – невозмутимо продолжила Ирина Иосифовна, – но сегодня не буду рассказывать о всех них, иначе не о чем будет беседовать с тобой по вечерам. Поэтому обсуждением следующих трех пунктов мы займемся с тобой завтра. А сейчас я тебе скажу, что Ольгу Клюеву в местных психушках отыскать не удалось. Но…
Она театрально выдержала паузу, а Ариадна ее не перебивала.
– Знакомый псих обещал по своим каналам разыскать указанную девицу. Подождет твое дело?
– Конечно, подождет, – ответила Ариадна. – Мне не к спеху.
– Но тот же псих мне сообщил очень интересные сведения про твоего нового работодателя, – сказала Ирина Иосифовна и выжидающе замолчала.
Глава 11
– Про Тимофея Кузнецова? – удивилась Ариадна. Честно говоря, такого поворота разговора она не ожидала.
– Про него самого, – ответила Ирина Иосифовна. – Мой знакомый псих пообещал прислать на электронку подробный отчет со ссылками на сканы документов, чтобы не слыть голословным. Но в двух словах это звучит так – Тимофей сразу после окончания колледжа устроился работать в поликлинику.
Ариадна знала об этом и без слов Ирины Иосифовны.
– Они вели прием в паре – психиатр по фамилии Бушко, может, ты слышала о нем раньше, врач так себе, и психоаналитик Кузнецов, твой нынешний работодатель. Один лечил лекарствами, так как у него было медицинское образование и диплом, подтверждающий право выписывать рецепты с печатями, а второй пользовался в своей практике исключительно словом. И поначалу у них все было просто отлично. Тимофей оказался весьма талантливым, он быстро понял, что психоанализ – это не разговор с психоаналитиком, а разговор с собственным бессознательным «я», с которым договориться гораздо труднее. Он мог часами выслушивать пациента, вникать в его проблемы. Нет, не так, – поправилась Ирина Иосифовна. – Он все же был детским психоаналитиком, дети почти ничего не могли ему рассказать о себе – говорили в основном родители, пока их чадо смотрело мультфильмы.
– И что плохого в просмотре мультиков? – удивилась Ариадна. Она не стала упоминать, что и сейчас Тим в своей практике по-прежнему использует тот же метод. Чем можно еще занять детей, когда надо обсудить их проблемы с родителями?
– Ничего, казалось бы… – усмехнулась в трубку Ирина Иосифовна. – Но среди подростков, которые приходили на прием к Бушко и Кузнецову, прокатилась волна самоубийств. Их обоих отстранили от работы, провели расследование, все досконально проверили – ничего, никаких нарушений не нашли. Но сама понимаешь, осадок остался. Ни один, ни второй на работу в поликлинику после скандала не вернулись. И еще был один тонкий момент в этой истории – все дети, лишившие себя жизни, просмотрели накануне со слов родителей один и тот же мультфильм.
– Какой? – непроизвольно вырвалось у Ариадны.
– А вот этого я пока не знаю, – ответила Ирина Иосифовна. – А что есть предположения?
– Какие и откуда? – вздохнула Ариадна. – Я ничего не смыслю ни в психиатрии, ни в психоанализе. И работаю всего лишь помощницей на входе, пытаюсь расположить к себе людей, пришедших на прием со своими проблемами – даже не знаю, что происходит дальше в кабинете. Я просматриваю записи только в том случае, если клиенты записались на повторный прием. Мне их дает сам Кузнецов, – она не стала его называть ни Тимофеем, ни уж тем более Тимом, чтобы не показывать, насколько они близки. – Но вот сегодня меня сильно удивило, что мамочка привела абсолютно больного ребенка. Тому скорее нужен психиатр, он ничего не сможет рассказать психоаналитику о себе, и вряд ли будет смотреть мультики.
– Диагноз? – встрепенулась Ирина Иосифовна.
– Аутизм, – произнесла Ариадна. – Очень, очень интересно, – услышала она в трубку.
– А знаешь, – сказала Ирина Иосифовна, – я узнаю, чем страдали те подростки, которые посещали в поликлинике Бушко и Кузнецова. Но что-то мне подсказывает…
Она не договорила – соединение прервалось. Ариадна тут же набрала свою собеседницу, но ее номер почему-то оказался вне зоны действия сети. Она подождала и снова набрала, и опять безрезультатно.
«А осадок остался», – вспомнила она слова Ирины Иосифовны. С ней происходило то же самое, внутри возникло какое-то неприятное чувство, словно она предавала Тима.
Выключив верхний свет и телефон, Ариадна осталась сидеть в темноте и тишине – ей надо было подумать, поразмыслить над услышанным. Она не могла поверить, что ее милый, обаятельный, харизматичный Тим мог кого-то довести до самоубийства, тем более больного ребенка. Этого просто не может быть.
Ариадна почувствовала непреодолимое желание прогуляться по ночному городу, замерзнуть до дрожи, до клацанья зубами, чтобы потом согреться в горячей ванне и выпить чашку обжигающего чая.
Она не стала даже надевать свитер под легкую куртку, чтобы желание вернуться в тепло, возникло как можно скорее.
Образ чудовища, нарисованный Ириной Иосифовной, никак не вязался с неизменной улыбкой Тима. Что-то тут не так, его оклеветали, но и подружке бабушки она не верить не могла. Проработав с Тимом уже две недели, Ариадна точно знала, что тот никогда не давал советов самому ребенку или его родителям, и это не от высокомерия или позерства. Он прекрасно осознавал, и она видела это по записям, что мир того гораздо сложнее, чем он мог себе представить, и даже сложнее, чем могли себе представить родители, приведшие его на прием. Какие уж тут советы.
Обняв себя руками, Ариадна быстро шла по улице, ей все равно было куда идти – она размышляла о том, что ей сказали, и как теперь с этим ей жить.
Жуткий визг тормозов и отборная ругань выдернули ее из размышлений о Тиме и вернули на грешную землю.
– Совсем ослепла! – закричал на нее молодой мужчина, перемежая слова отборной бранью. – Если тебе жизнь не мила, то лично я из-за тебя не собираюсь в тюрьму! Ты хотя бы налево посмотрела, прежде чем шагнуть на проезжую часть.
– Простите, – сказала Ариадна. – Я… Я просто задумалась.
– Она, видите ли, задумалась… – мужчина никак не мог остановить поток ругательств – он, похоже, перепугался сильнее, чем Ариадна.
– А давайте, выпьем чаю или кофе, – предложила она. – Нам обоим надо успокоиться.
– Что? – опешил мужчина. – Какой чай?
– Зеленый, например, – это мне, чтобы согреться. Ну а вам подойдет ромашковый, чтобы успокоиться, – улыбнулась Ариадна.
– Садись, – мужчина распахнул перед ней дверцу автомобиля.
– Нет, – покачала головой Ариадна, – вам в таком состоянии нельзя за руль. Мы могли бы прогуляться пешком и поискать приличное заведение, где нам подадут то, что надо.
Раньше, она, не задумываясь, забралась бы в машину, да и кафе подошло бы любое. Но только не сейчас – к хорошему привыкаешь быстро, во-первых, а, во-вторых, она научилась ценить себя.
Мужчина истерично расхохотался.
– Стой здесь, – приказал он. – Я только отгоню машину в первый попавшийся «карман», чтобы она не мешалась на дороге…
Небольшой уютный ресторанчик они отыскали довольно быстро. По дороге познакомились, посмеялись над своими именами.
– Вообще-то меня по паспорту кличут Дионис, – хмыкнул мужчина, услышав имя своей спутницы, – но я предпочитаю, чтобы ко мне обращались Филимон. Все звучит человечней.
– Водку будешь? – спросил он, когда официант выложил на столик перед ними меню.
– Буду, – не моргнув глазом согласилась Ариадна. Раньше она никогда не пила водку, почему бы не попробовать? Ей хотелось расслабиться и забыться, не думать о Тиме хотя бы немного. А Дионис по паспорту, а в простонародье Филимон, вполне мог оказаться подходящей для этой цели компанией. Только не перебрать бы.
