Ольга Баскова - Оберег от лунного света
– Сволочь! – заскрипел зубами Константин.
– Ребята, теперь я боюсь и за свою дочь, и за своего мужа, – произнесла Катя. – Они дали мне три дня. И эти три дня мы с Костей должны сидеть дома и оберегать дочь.
– Я совершенно согласен, – откликнулся Петя.
– И при этом я не должна помогать вам в расследовании смерти Нины, – продолжала журналистка. – Почему-то они думают, что это я навязываю вам это дело. Возможно, потому, что подругой Лапиковой оказалась знакомая нашей соседки. Они в курсе всего, ребята. И мне очень страшно.
Киселев пожал плечами:
– Но, черт возьми, до сих пор не понимаю, что могла натворить или во что влезть простая медсестра?
– В конце концов мы это поймем, – твердо сказала Катя.
– Но у нас нет зацепки, и им нечего беспокоиться, – вставил Прохоров. – После самоубийства Николая мы еще очень долго будем искать ниточку, чтобы потянуть клубок.
– Не очень, – возразила Зорина.
Все уставились на нее:
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что мы сделали далеко не все, – отозвалась женщина. – У нас осталась Татьяна Рожкова. Если мы узнаем, почему ее избегала Лапикова и с чего сама Рожкова удивилась, когда узнала имя и фамилию Нины, мы многое поймем.
– Но Рожкова тоже мертва, – заявил Петя.
Катя положила руку ему на плечо.
– Иногда мертвые говорят, – сказала она. – И притом, мы еще не общались ни с ее матерью, ни с подругами. Возможно, они тоже сообщат нам что-нибудь интересное, Петя, – Зорина внимательно посмотрела на старшего лейтенанта, – сейчас основная нагрузка упадет на тебя. Расследование придется продолжить именно тебе.
– Что ж, я готов, – выпрямился парень. – Лишь бы с вами все было в порядке.
– Я поставлю охрану возле вашего дома, – распорядился Павел. – Они не проникнут сюда.
– За короткое время нам нужно выяснить, что за человек жаждал избавить меня от лишнего труда и щедро за это заплатить, – Катя задумчиво поправила волосы. – Мне показалось, он завсегдатай ресторана «Казань». Официантка улыбалась ему как старому знакомому. Петя, я дам тебе подробное описание этого человека, а Леня Сомов подежурит возле заведения и, если получится, соберет хоть какую-нибудь информацию об этом загадочном Сергее Михайловиче и не менее загадочном его шефе.
– Есть! – воскликнул Петя.
– А тебе придется сходить домой к матери этой Татьяны и узнать адреса подружек последней, – продолжала журналистка. – Нет такой тайны, которая в конце концов не распахнула бы перед нами свои объятья.
Костя ободряюще обнял супругу:
– Нас никто не даст в обиду, дорогая. Вот увидишь, все будет хорошо.
– Если нужно, я сам поселюсь у вас, – вставил Киселев.
– А твоя Настена? Пусть тоже на время переедет сюда, – предложила журналистка и улыбнулась. – Будет очень весело.
Пошутив, она вдруг посерьезнела:
– Петя, извини, что я тебя выгоняю, но с этого момента нам дорога каждая минута. Узнай адрес матери Рожковой. Поговори с ней, а потом отправляйся к ее подругам.
Прохоров поднялся:
– Да разве я ничего не понимаю? Разумеется, уже иду.
– Выйдешь на улицу, посмотри, чтобы за тобой не было слежки, – проинструктировал Киселев.
– Да немаленький, – отозвался старший лейтенант.
Он помахал рукой девочке, уже дремавшей на коленях отца, и вышел в морозный вечер. Снег снова повалил хлопьями, и Петя натянул капюшон куртки. Оперативник огляделся по сторонам, и ему показалось, как от высокого тополя отделилась темная фигура. Старший лейтенант опустил плечи и зашагал к остановке. Незнакомый мужчина – Петя при свете фонаря разглядел его темную куртку и меховую шапку – не отставал, впрочем, сохраняя дистанцию. Возможно, это был не преследователь, а какой-нибудь безобидный прохожий, однако Прохоров решил не рисковать. Выйдя на остановку, он вскочил в первое попавшееся такси и приказал водителю:
– Гони что есть мочи.
Сидя в теплом салоне, он позвонил в отдел и узнал адрес матери Татьяны Рожковой. Петя подумал: хорошо, что он взял такси. До матери Рожковой, Ирины Яковлевны Ясинской, было довольно далеко. Прохоров оглянулся назад и попытался рассмотреть едующие за ними машины. Вроде бы никто не пытался их преследовать, когда они доехали до нужной улицы, старший лейтенант расплатился с таксистом и вышел на свежий воздух. Снег так и продолжал валить хлопьями. Унылые пятиэтажки стояли, как усталые стражи, с припорошенными крышами. Петя улыбнулся. Снег, красивый и радостный, мгновенно прикрыл уродство дворов и старых домов и создал праздник. Фонари над подъездом обиженно и близоруко уставились в пространство, снежинки залепили им глаза. Из самого первого подъезда выскочил ротвейлер и растерялся, а затем, как безумный, бросился бороздить двор. Тут же выбежал хозяин собаки, молодой парень в меховой ушанке.
– Вы не подскажете, где живет Ирина Яковлевна Ясинская? – спросил Прохоров.
– На пятом, – откликнулся молодой человек и позвал собаку. Ротвейлер, прижав уши, подбежал к хозяину, и они скрылись в снежной пелене.
Петя поднялся на пятый этаж и позвонил в квартиру номер двадцать. Дверь открыла высокая интеллигентная женщина в строгом черном брючном костюме, с чуть подсиненными седыми волосами и уставилась на гостя:
– Вы кто?
– Из полиции, – старший лейтенант продемонстрировал ей удостоверение. – По поводу вашей дочери Татьяны.
Она властным жестом пригласила его в квартиру:
– Проходите. Только, ради бога, не говорите ничего мальчику. Он думает, что его мама уехала в Турцию на заработки. Она часто уезжала на заработки.
– Бабушка, кто там? – послышался детский голос.
Женщина ласково ответила:
– Играй, Валерик. Это пришел мой бывший ученик, хочет со мной пообщаться, – ложь немного смутила ее, и Ясинская пояснила: – В нашей семье все учителя. Я – химик, Таня была биологом, мой муж – физиком. Пойдемте на кухню.
Она повела его на кухню, давно не беленную, явно нуждавшуюся в хорошем ремонте, и усадила за стол.
– Извините, что здесь так, – она глотнула и побледнела. – Видите ли, Танечка всегда хотела сделать ремонт в этой квартире, однако не успела.
– Я слышал, Валера болен, – осторожно спросил Петя.
Женщина кивнула:
– Он нуждается в дорогостоящей операции. Сейчас этот вопрос почти решен. Я продаю квартиру Танечки. Видите ли, я не могу потерять еще и внука. Его анализы уже выслали в Германию, и пришел положительный ответ. Они берутся за его лечение и обещают хороший результат, – Ирина Яковлевна вдруг засуетилась. – Хотите чаю?
– Хочу, – признался Петя.
– У меня очень ароматный, цитрусовый, – она налила в чистую большую кружку с голубыми кружочками действительно очень пахучую заварку. – Одну минутку, сейчас согреется электрочайник. Но вы, конечно, пришли сказать мне, что этот негодяй, который сбил Танечку, найден и понесет суровое наказание? – ее учительский голос резал уши.
Петя опустил голову:
– К сожалению, нет.
Она удивленно приподняла нарисованные брови:
– Как нет? Зачем же вы тогда пришли?
– Видите ли, до меня этим делом занимался другой человек, – сказал Петя полуправду. – Теперь к поискам преступника подключен весь отдел. Не сегодня завтра его найдут, обещаю вам.
Чуть тронутые помадой губы улыбнулись.
– Это хорошая новость.
– Чтобы мы скорее его поймали, вы должны рассказать все о своей дочери, – Петя наблюдал за ее красивыми ухоженными руками, наливавшими кипяток. – О ее работе. Подругах. Короче, как можно подробнее.
Ясинская пожала сухонькими плечами:
– Не знаю, вся ли информация будет полезной. Вообще-то Таня многим делилась со мной. Тогда приготовьтесь слушать, молодой человек, – она чуть прикрыла глаза. – После окончания университета моя дочь вышла замуж и устроилась работать в одну из школ. Ее муж Георгий трудился в конструкторском бюро, и они еле сводили концы с концами. Первым не выдержал муж. Он подыскал себе челночницу (вы же знаете, что так называли тех, кто ездил за товаром в другие города и страны) и ушел без зазрения совести, бросив на произвол судьбы жену с маленьким ребенком. Танечка немного поплакала и отправилась к директору школы. Он слыл неплохим мужиком, всегда готовым помочь своим педагогам, – она замялась. – Я тоже слышала о нем много хорошего, об этом Викторе Петровиче, и сама посоветовала обратиться за помощью, – женщина сжала кулаки. – Разве я могла подумать, что все так обернется!
Увидев ее напряженное лицо с покрасневшими глазами, Виктор Петрович поинтересовался:
– Что случилось, Татьяна Андреевна?
Дочь сморкнулась в платок и выложила все без утайки.
– У меня мало денег, Виктор Петрович, на руках сын. Не знаю, как жить дальше. Я понимаю, лишних часов по предмету у вас нет, но, может быть, вы что-то придумаете?
Он внимательно посмотрел на нее и облизнул пересохшие губы:
– Пока ничего сказать не могу. А знаешь, зайди-ка ты часика в четыре. У меня сейчас дел по горло, нет ни секунды свободной. А ближе к вечерку я постараюсь немного освободиться. Вот тогда и покумекаем, – Ясинская перевела дыхание и продолжила: – Танечка даже предположить не могла, что он скумекал. Она еле-еле дождалась назначенного часа и на крыльях прилетела к директору. Секретарь уже ушла. Дочь робко постучала в обитую дерматином дверь. Она распахнулась, и первое, что ей бросилось в глаза, – накрытый стол с бутылкой шампанского посередине. Таня подумала: он кого-то ждет. Но, как оказалось, он ждал именно ее. Понимаете, для чего?
