Олег Волынец - Серебро и свинец, иной вариант
Но Краснов только сморщился — видимо, аналогия на него подействовала.
— Ну вот, скажем: "Ливьедатисе". Что это значит? — развивал Лева достигнутый тактический успех.
— На хинди? — сумрачно переспросил майор.
— Нет, на здешнем, — не смутился лингвист. — Это значит "проходите, пожалуйста". "Вьедат" — "ведите", "се" — "себя". Вежливый оборот использует возвратную форму, ну, это тонкости. Одним словом, корни знакомые, а понять все равно ни черта невозможно.
— Я-асно, — протянул Краснов. — И когда можно ожидать успехов?
— Смотря каких, — Лева пожал плечами. — Самые простые мысли я уже могу передать. А свободное владение языком… боюсь, его я добьюсь нескоро.
— Тогда вам ставится новая задача. — Краснов кашлянул для солидности и уточнил: — Первоочередная. Нашей разведке требуется знать как можно больше о здешней общественной системе. И помните: нам нужен результат вчера, причем любой ценой.
— Я уже начинал спрашивать об этом, — признался Лева и тут же горько пожалел — майор воззрился на него, как на схваченного с поличным шпиона.
— По собственной инициативе? — Голос гэбиста был холоднее сухого льда.
— Да, — выдавил Лева и, когда пауза затянулась, добавил: — Я пытался расспросить его… ну и слово за слово… половину не понял…
— А что поняли? — поинтересовался Краснов. В глазах его загорелся огонек, чем-то напомнивший Леве предупредительные фонари перед котлованом, в очередной раз неизвестно зачем прокопанным посреди улицы. — Кто вообще этот бродяга? Крестьянин? Купец? Священник?
— Друид, — выдавил Лева.
Против его ожиданий небо не обрушилось на землю и даже потолок палатки не заколебался. Приоткрыв один глаз, Лева увидел, что майор неожиданно терпеливо ждет продолжения, и понял, что Краснов со словом "друид" плохо знаком, но демонстрировать невежество не хочет, хоть и рвется уточнить.
— Насколько я понял, его пригласили… или вызвали… в соседнюю деревню, довольно большую, — продолжал ободренный внезапным интересом гэбиста Лева. — Что-то случилось с полями… и этот парень, кстати, его имя действительно Тауринкс…
— Что значит — действительно? — переспросил майор.
— Это с тем же успехом могло быть слово "человек" или фразочка типа "Что вам надо?", — разъяснил лингвист. Леву несло. — Так вот, Тауринксу что-то надо сделать — я было подумал, молитву богам прочесть, но он упорно употребляет глагол "делать" — чтобы урожаи поднялись. Это он объяснял на пальцах и рисунками.
— Бродячий агроном? — скептически усмехнулся майор.
— Я тоже усомнился, — признался Лева. — Но Тауринкс принадлежит к… гильдии, наверное… занимающихся подобными делами. Скот и лесное хозяйство тоже в их ведении. Поэтому я и назвал его друидом. Специалисты вообще объединяются в гильдии — он объяснял долго, но я понял только, что есть гильдии врачей и кузнецов, чем занимаются остальные — шут разберет. Серебряная блямба у него на шее — это гильдейский знак, кстати.
— Специалисты, говорите? — Кобзев поглядывал на Леву как-то странно, будто ждал случая поймать его на ошибке.
— Те, кто занимается "эллите-диети". "Диети" — это "делание" или "труд", а что такое "эллите", я так и не понял. По-моему, это… ну, умственный труд или работа, требующая образования.
— Интеллигенты, значит, — резюмировал майор. — Непонятные какие-то. А кто у них тут еще есть, кроме этой интеллигенции? Крестьяне? Попы?
— Крестьяне, — согласился Лева. — Еще есть солдаты — это слово я быстро узнал. — Он извиняющимся жестом развел руками. — И есть… наверное, "владетели". Те, кто владеет землями и командует солдатами. Феодалы, одним словом. Мы сейчас на земле владетеля Бхаалейна. А насчет священников… — Он поморщился. — Я так и не понял, какая у них религия. И есть ли вообще. То ли словарного запаса не хватает, то ли здешние обходятся без нее.
— Средневековье, — протянул Кобзев. — А кто над помещиками? Царь?
— Этого я не понял, — признался Лева. — Вроде бы кто-то есть… звучало слово… — Он порылся в тетради. — "Андилайте". Вот. Но я не понял, имя это, титул или место — ну, как мы говорим "приказ из Москвы".
— Что ж, продолжайте, — задумчиво разрешил майор. — Выдоите из него сколько сумеете. Основные линии пропаганды мне уже ясны, но к местным условиям надо приспосабливаться.
— П… пропаганды? — переспросил Лева несчастным голосом.
— А вы что думали? — прищурился гэбист недобро. — Как, по-вашему, мы сможем продемонстрировать местным преимущества социалистического строя? Да эти ваши помещики землю грызть начнут! Американцы им куда ближе — кого-нибудь продать, что-нибудь купить… Или вы, товарищ переводчик, решили, что мы здесь войну затеяли? Да каждый наш пчих, там, за воротами, отзовется взрывом… хорошо, когда не ядерным. Не-ет, воевать здесь — сущее безумие. Нам такую атмосферу создать надо, чтобы американцы сюда нос сунуть побоялись. Так что идите, учите язык. И чтобы в тетрадке вашей я нашел полный список местных властей. Меня особенно интересуют отличия местного феодализма от того, про который в книжках по истории пишут. Поинтересуйтесь у этого Тауринкса, в какой степени владеет биологией в нашем понимании.
— Так точно, товарищ майор, — уныло ответил Лева и, неуклюже помахав рукой в районе виска, вышел.
***Майор Краснов буравил спину выходящего переводчика смурным взглядом. Вот же послал бог эдакое сокровище! Ну и что с того, что этот картавый мальчишка — лучший аспирант? Умная голова дураку дана.
Теперь гэбист жалел, что так разоткровенничался. Конечно, ничего и никому этот Шойфет… вот же фамилия… не расскажет. Просто не сообразит. А все же на душе осадок. Неряшливо сработано. Вовсе не обязательно знать всяким переводчикам, что за задачи ставит армии вторжения в своей мудрости могучее Политбюро в лице Петра Мироновича.
Хотя майор и сам понимал, что мелет успокоительную чушь. Ничего в Политбюро не знают об отряде вторжения. Подмахнули, не глядя, бумаги, одобрив очередной оборонный проект с невыразительным названием. Кто-то же распорядился создать Институт парапсихических исследований?! И ничего — исследуют. У нас что прикажут, то и исследуют. Хоть гадалок вместо баллистических вычислителей посадят, хоть кукурузу на плеши. Кто мог знать, что именно эта курица снесет золотое яичко?
Кобзев знал, в каком нелепом и скверном положении находится на самом деле. Провал операции стал бы катастрофой для всего Союза. Победа, достигнутая ценой конфронтации с американцами, была бы едва ли лучше поражения — из странного сопряженного мира, где не работает радио и не взрываются ядерные бомбы (интересно, с чего научники это взяли — пробовали, что ль?), война запросто могла перекинуться через ворота на Землю — тут майор не приврал Леве ни капли. Но даже безусловный и бескровный триумф мог плохо кончиться для майора Кобзева лично.
Потому что исполняют приказы — одни, а отдают их — другие. И этим другим трудно смириться с мыслью о том, что и славу по справедливости следовало бы отдавать… исполняющим. Вокруг проекта "Шеллак" и без того сплетаются интриги в самых верхах — станет ли кто заботиться о судьбе невоспетых героев идеологического фронта? Еще и дураки есть, которые втайне идеализируют царизм и рыцарскую романтику. Самих бы в шкуру средневекового крестьянина отправить. Специально читает сейчас разные умные книжки по социологии и разным культурам мира, чтобы быстро раскусить любых туземных вождей.
"Задвинут, — нашептывал Краснову червь сомнения, — задвинут и медали не дадут". Была надежда и непонятное чувство, что он ошибается, но случай с его опалой внушал опасения.
А чтобы не оказаться оттертым в самый неподходящий момент, действовать следует очень осторожно. И разумно. Копить информацию… которую добывает наивный, но талантливый еврейчик Шойфет. Знать, когда надо позволить другим сунуть голову в петлю, а когда отпускать удила смерти подобно.
Пока что майор Краснов знал слишком мало, чтобы решать по уму. Зато приказ сверху жег ему руки. Приказом предписывалось по возможности скорее начать пропаганду советского строя и образа жизни среди местного прогрессивного крестьянства. Того, что до сих пор группа вторжения не столкнулась с каким бы то ни было крестьянством, прогрессивным или реакционным, приказ не учитывал.
Сам майор предпочел бы выждать еще пару недель. Выдоить пленника до последней капли, до последнего междометия в словарном запасе… настропалить еще одного переводчика, а то со всякими Шойфетами хлопот… не то чтобы Краснов всерьез считал, будто безответный Лева спит и видит, как бы удрать в здешний Израиль, но… ненадежный, в общем, товарищ. Мало ли что напереводит по несознательности. Но приказ есть приказ. В конце концов, ничего здешние отсталые земледельцы Красной Армии не сделают… а своих надо загодя выстроить и отдраить, чтобы не вздумали портить торжественный момент… Еще смущало то, что пленник был друидом, а про такую публику знаний у Сергея Викторовича было хрен да нихрена.
