Юлия Шилова - Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока
— Володя, ты? — На мгновение я потеряла дар речи.
— Я, кто ж еще?
— А что ты тут делаешь? Я же попросила тебя остаться в машине.
— А я не удержался и пошел за тобой.
Отойдя от ковра, я заметно занервничала и спросила:
— Ты давно пришел?
— Только что.
— А я дом проверила.
— И как?
— Все нормально.
Владимир положил свои руки на мою талию и притянул меня к себе:
— Иди ко мне. Ты вся дрожишь! Ты что, меня боишься, что ли?
— А ты что, совсем дурак? С чего бы это я тебя боялась? У меня просто нервное перенапряжение.
— А сколько времени у нас осталось до самолета?
— У нас вообще нет времени, — отрезала я. — Нам пора ехать.
— А может, успеем разочек?
Я ничего не успела ответить, как Владимир принялся целовать мою шею и расстегивать пуговицы на блузке. Я стала отталкивать его, но Владимир был слишком напористым.
— Наташенька, милая, родная, любимая! Я хочу тебя! Если бы ты знала, как сильно я тебя хочу! Как долго я этого ждал…
— Да ты с ума сошел! Я на самолет опоздаю.
— Наташенька, мы успеем. Хотя бы один разочек. Я прошу тебя — один разочек.
— Да какой, к черту, разочек?!
В тот момент, когда Владимир запустил руку в мой лифчик и хотел взять меня за сосок, он нащупал пачку стодолларовых купюр и посмотрел на меня ошарашенным взглядом.
— Что это? — покраснел он, как вареный рак.
В тот же момент с меня слетел расстегнутый лифчик и на пол посыпались пачку долларов.
Глава 14
— Что это? — Владимир повторил свой вопрос и, покраснев еще больше, стал просто пунцовым.
— Доллары, ты разве не видишь? — немного смущенно ответила я и, сев на корточки, стала собирать деньги. — Не нужно ко мне прикасаться! Видишь, я вся деньгами нафарширована, как котлета!
— Вижу! — ответил Владимир с легким раздражением и вышел из дома.
Я следом за ним вышла из дома и принялась закрывать свою дачу. Владимир уже сидел в машине и нервно курил. Всю дорогу мы ехали молча. Когда мы уже подъезжали к аэропорту, Владимир не выдержал и нарушил молчание первым.
— Может быть, тебе лучше деньги задекларировать? — неожиданно задал он мне вопрос, который я меньше всего ожидала услышать.
— Их слишком много для того, чтобы декларировать.
— Не боишься с такими деньгами за границу лететь?
— Не боюсь.
— В аэропорту сейчас всех обыскивают, — как бы между прочим заметил он.
— Пусть обыскивают, — я старалась казаться как можно более спокойной. — В отличие от тебя, там лифчики никто не срывает и в трусы не лезет.
— Если бы я знал, что у тебя там не лифчик, а сейф для хранения денег, то я бы туда в жизни не полез. Предупреждать надо!
— А какой смысл был тебя предупреждать, ты все равно ничего не слышал? Тебя только деньги и смогли остановить.
Сняв одну руку с руля, Владимир положил ее мне на коленку и спросил серьезным голосом:
— Наташа, ты курьером, что ли, работаешь?
— Каким еще курьером?
— Деньги за границу возишь. Опасное это дело — зря ты на это подписалась.
Положив руку Владимира обратно на руль, я поправила тесный от денег лифчик и сразу пресекла разговоры на данную тему.
— Владимир, давай не будем говорить о том, что совершенно тебя не касается.
— Ты уверена? Я просто о тебе беспокоюсь.
— С чего это? Вова, ты столько лет обо мне не беспокоился!
Как только мы приехали в аэропорт, я посмотрела на часы и увидела, что уже началась регистрация рейса. При мысли о том, что для Ольги не составит большого труда найти мою фамилию в списках отлетающих пассажиров, мне становилось ужасно плохо.
— Наташа, у меня такое ощущение, что ты чего-то боишься? — моментально почувствовал мое состояние Владимир. — Это из-за того, что ты деньги везешь?
— Вова, да что ты заладил: деньги, деньги… Сколько можно?
— Ты уверена, что ты не хочешь со мной о чем-нибудь поговорить? Я чувствую, что у тебя неприятности и ты чего-то боишься.
— У меня все хорошо, — ледяным голосом ответила я и вышла из машины.
— А ты что, летишь без вещей?
— У меня вещи в камере хранения. Сейчас заберем.
— А зачем ты их заранее туда привезла?
— Владимир, а тебе не кажется, что ты задаешь уж слишком много вопросов.
Зайдя в зал регистрации авиабилетов и багажа, я подошла к экрану информации и принялась искать номер своего рейса.
— Какой у тебя номер рейса? — поинтересовался Владимир.
И мы начали изучать табло: я стала искать рейс в Турцию, а он — в Испанию.
— Ты в Барселону летишь?
— В Анталью.
— Как в Анталью? Ты же говорила, что летишь в Испанию.
— Все поменялось, — в очередной раз соврала я.
Заняв очередь на регистрацию, я постоянно оглядывалась по сторонам и вздрагивала от любого громкого возгласа. Владимир стоял рядом со мной и крепко держал меня за руку.
— Наташа, да не переживай ты так сильно. Я тебя в обиду не дам, — успокаивал меня он.
— Я не понимаю, о чем ты?
— Ты все ты понимаешь! Когда ты со мной, тебе не стоит ничего бояться.
Отпустив мою руку, Вовка с особой нежностью провел по моим волосам и добавил:
— Наташа, а ты изменилась.
— Конечно, все меняется. Годы не остановишь. Я не могу остаться прежней.
— У тебя командировка в Турцию? — буквально сверлил меня подозрительным взглядом Владимир.
— Ты же знаешь, что командировка.
— Я не верю, что ты туда к какому-то турку летишь. Ты не такая. Просто ты тогда хотела меня позлить. А та фотография, которую я порвал, вообще случайная.
Посмотрев на мою увеличившуюся грудь, Владимир улыбнулся и рассмеялся.
— Не вижу ничего смешного, — как-то по детски надула я свои губы.
Как только я прошла регистрацию, от веселости Владимира не осталось даже следа и он заговорил таким проникновенным голосом, что у меня защемило сердце:
— Наташа, возвращайся быстрее. Я буду тебя ждать. Только, пожалуйста, никогда не рви связующие нас нити, ведь между нами было много хорошего. Ты очень нужна мне! Ты же сама сказала о том, что чувства можно реабилитировать, если сильно захотеть и постараться. Никогда не поздно начать все сначала! Ты подумай над моим предложением — давай начнем жить вместе. Не руби сгоряча, ведь наши чувства проверены временем! Ты мне позвонишь?
— Постараюсь, — глухо ответила я. Мне было тяжело стоять на руинах своих надежд и желаний и слушать голос из прошлого.
Неожиданно из мои глаз хлынули слезы. Я и сама не знаю, почему заплакала: то ли сказалось нервное напряжение, то ли на меня подействовало то, что совсем недавно сказал мне Владимир.
— Вова, где ты раньше был? — вырвалось у меня. — При жене?
— Но ты же сама все знаешь!
— Почему ты не сказал мне эти слова раньше? Почему?
— Да какая разница, когда я их сказал? Главное, что я их произнес.
— А разница-то ведь большая…
Как только мы подошли к зоне пограничного контроля, я прижалась к груди Владимира и прошептала:
— Знаешь, мне сейчас почему-то очень больно. Все как-то переплелось… Вова, у меня к тебе единственная просьба.
— Говори, я все сделаю.
— Ты еще не знаешь, о чем я тебя попрошу, а уже говоришь, что все сделаешь.
— Я действительно все сделаю.
— Если меня долго не будет, то, пожалуйста, не забывай про моих родителей.
— Ты хотела сказать — если с тобой что-то случится? — заметно напрягся Владимир.
— Со мной ничего не должно случиться, — я и сама не знаю, для кого именно я произнесла эту фразу, для себя самой или для Владимира. — Просто иногда, прошу, к ним наведывайся. Они тебя хорошо помнят и часто вспоминают.
— Ты за родителей не переживай — ты давай сама побыстрее возвращайся.
Поцеловав Владимира в щеку, я помахала ему рукой и стремительно вошла в зону пограничного контроля. Постоянно оборачиваясь назад, я твердила себе, что уже глупо нервничать, потому что самое страшное уже позади.
Сев в самолет, я мечтательно закрыла глаза и представила свою встречу с Мустафой. Я подумала о том, что стоит мне коснуться его руки, как все меняется вокруг. С ним оживали все мои самые страстные фантазии и самые смелые мечты, какие только можно представить.
Почти три часа — и Турция будет у моих ног. Как много значит для меня Турция! Для кого-то Анталья — это всего лишь крупный портовый город с красивым пейзажем, горами и Средиземным морем. Для кого-то это — незабываемый отдых на побережье, изрезанном уединенными бухтами и скалистыми утесами. Для кого-то это просто красивое море, потрясающая парусная гавань, пальмы, старые кварталы с улицами, напоминающими сложный лабиринт, и старинными деревянными домами. Для кого-то Анталья — это просто курорт с множеством различных отелей, ресторанов, магазинов, баров, таверн, ночных клубов и шумных дискотек. Для кого-то это различные достопримечательности и незабываемая экскурсия в церковь Святого Николая — в одну из святынь христианства в Турции. Но для меня Турция — это совсем другое. Для меня Турция — это любовь. Это любовь, от которой не убежать, не скрыться, не спрятаться, потому что, как бы ты ни пыталась от нее убежать, как бы ни внушала себе, что можешь прожить без нее, она все равно тебя найдет и заставит вернуться. Так стоит ли бежать от любви, если эта любовь является смыслом всей твоей жизни? Не стоит, потому что это бессмысленный бег по кругу. От любви не убежишь. Уж лучше окунуться с головой в этот омут страсти.
