Эрик Ле Болок - Нож винодела
Мадам де Вомор, решив положить конец вопросам собравшихся, подняла свой бокал:
— Рыцари, прекратим досаждать отцу Клеману и провозгласим последний тост в память покойного Анисе. Nunc est bibendum!
Фабр тоже поднял бокал, отдав честь портрету покойного кюре. Остальные гости последовали его примеру.
Наконец Великая Лоза произнесла торжественным тоном:
— Друзья мои, я приняла решение, которое само напрашивается ввиду недавних событий. Наши заседания приостанавливаются вплоть до нового указания. Сначала отец Анисе, потом Жаклина… Рыцарям виноделия надлежит остерегаться. Возможно, и в самом деле под прицелом наше братство.
Ночной выпуск новостей на канале «Франс-2» только что начался. Уже за полночь, и капитан рассеянно слушал комментарии. Внезапно он вскочил. Появление на экране сенатора Фабра стряхнуло с него дремоту. Он бросился к пульту управления и усилил звук.
«— Полиция проявляет излишнее рвение, но все войдет в норму.
— Вы можете сказать нам, на какой стадии находится расследование? Ведь совершено убийство и произошло нападение, не так ли?
— Нападение? Попытка убийства, вы хотите сказать! Полиция идет по ложному следу и бросает тень на содружество рыцарей виноделия. Могу вас заверить, что я потребую полной ясности в отношении этих двух дел.
— Говорят, будто бы отец Анисе был отравлен?
— Что вы выдумываете?
— Речь, похоже, идет о двойном убийстве…
— Я не располагаю такой информацией. Больше никаких комментариев, благодарю всех».
Покачивая головой, Кюш выразил неодобрение:
— Вот идиот!
Мужчина храпел на все лады. В ночной тишине раздался тревожный звонок. Барбоза на ощупь стал искать телефон и опрокинул электронный будильник, который показывал половину четвертого утра.
— Да! Алло!.. Да, это я… Да… А где это? Ясно! Хорошо… Я буду там через двадцать минут. О'кей! Пока.
Он положил трубку. Заспанная Моника приоткрыла один глаз:
— Который час?
— Спи…
Поднявшись, владелец гаража поставил на место будильник и сел на край кровати.
— В чем дело?
— Не беспокойся, какая-то авария. Давай спи дальше, я помчался! Привезу тебе круассанов.
— Ну и паскудное ремесло.
Встав с кровати, Фернандо Барбоза надел свою самую красивую тенниску. Подходящие по цвету трусы, казалось, поддерживали наметившееся брюшко. Он с трудом натянул первый носок…
— Спасибо тебе! Пользуйся вволю моим паскудным ремеслом.
— Постараюсь, спокойной ночи.
Повернувшись на другой бок, Моника снова погрузилась в объятия Морфея, не ведая, что этой ночью их судьбы резко изменятся.
Суббота, 23 июня
Этим субботним утром капитан Кюш поставил перед собой три задачи: получить кинжал владельца гаража, снять с Барбозы показания и уехать от него на собственной машине. Его статус пешехода осчастливил одну особу, ибо в гараж его повезла принарядившаяся Памела. После слов «до свидания», означавших на самом деле «до очень скорого», полицейский направился в мастерскую. С собой у него был ноутбук. Несмотря на широко распахнутые двери и оглушительные звуки радио, похоже, что там никого не было.
Заметив в правом углу все ту же машину, накрытую брезентом, он пытался угадать модель. Под брезентом могло оказаться что угодно: «фольксваген-жук», «аронда», «рено-9»… Заинтересовавшись, он обогнул неопределенную массу и увидел часть колеса. Форма капота и крылья казались внушительными, но он готов был поклясться, что речь идет о машине в две лошадиные силы. Наблюдениям Кюша мешало радио, которое оглушало звуками композиции «Я танцую» марсельской группы IAM.
— Есть кто-нибудь?
Тяжело хлопнула металлическая дверь уборной, оттуда появился механик, застегивая на ходу ширинку и пританцовывая в ритме рэпа.
Музыка не давала возможности сказать хоть слово, и полицейский выключил радио. Подняв голову, Дютур нос к носу столкнулся с полицейским:
— А-а… это вы!
Он протянул руку, предварительно вытерев ее о спецовку.
— Вы не вымыли руки, так что и вытирать их не стоит.
— Значит, до рукопожатия не дойдет?
— Пожалуй, что нет.
— Это почему же?
— Хозяин тут?
Продолжая разговор, Анж направился к подъемнику с 206-СС, которой менял масло. Черноватое масло стекало в широкий резервуар, расположенный как раз под машиной.
— Нет! Его нет! Вы же знаете, каковы хозяева. В субботу никого, и кто, спрашивается, должен делать всю работу? Ну конечно, я! Утром я даже пытался дозвониться до него по поводу одного счета, но месье прикидывается мертвым…
В своем порыве Анж дошел даже до того, что заподозрил Барбозу в запое.
— Это удивительно, каждый раз, как мы назначаем встречу, он не приходит.
— Ну, это не мне надо говорить.
— Моя машина готова?
— Разумеется! Вы же знаете мои сказочные деловые качества.
Кюш не мог решить, что это, самоирония или трезвый взгляд на вещи.
— Да, мне говорили о вашей деловитости. А как у вас расплачиваются?
— Расплачиваться надо с хозяином, если он когда-нибудь вернется. Я не имею права принимать деньги — приказ хозяйки. Она не доверяет, дрожит над своими денежками. Вы понимаете, что я хочу сказать…
— Нет, не понимаю!
Дютур снял висевшую на доске связку ключей и протянул ее Кюшу:
— Вот ваши ключи…
В тот момент, когда полицейский хотел было взять их, механик, словно проказник школяр, быстро отвел руку назад:
— Но взамен, пока вы не заплатите по счету, попрошу вас не покидать город, не предупредив меня.
Довольный своей выходкой, Дютур снова протянул связку, которую Кюш молниеносно выхватил:
— Вскоре я, возможно, попрошу вас о том же самом…
«Рено-21» скользил по гравию двора семейства Барбоза. Глядя на их дом, Кюш сказал себе, что лучше быть владельцем гаража, чем полицейским. Он помнил, как при виде первой расчетной ведомости его охватила дрожь в предвкушении свободы. В ту пору одиннадцать тысяч франков были для него большими деньгами. Но это происходило в начале девяностых годов. Спустя пятнадцать лет, когда деньги поменялись, жалованье его составляло всего две тысячи семьсот евро. На такой дом, как у владельца гаража, не наберешь… Верный своим привычкам, Кюш выключил мотор и, выйдя из машины, принялся изучать окрестности. Напротив возвышался двухэтажный дом из известняка. Из ящиков на окнах свисала вьющаяся герань разных расцветок. Зеленые ставни на втором этаже были прикрыты — верно, чтобы предохранить жилище от жары. Отремонтированное строение выглядело просторным — наверное, там не менее трехсот пятидесяти квадратных метров. Справа находился огромный ангар, который немного портил пейзаж. Вдалеке виднелись несколько старых сельскохозяйственных машин. Все как будто дышало спокойствием. Появление полицейского ничуть не обеспокоило здешнего лабрадора, который, вопреки предостерегающей табличке, не оправдывал звания «злой собаки». Развалившись на циновке, он не соизволил даже поднять головы, когда Кюш постучал в дом.
Дверь открыла Моника в домашнем платье:
— А-а… это вы.
— Да, я, мне надо расплатиться. Вы можете позвать мужа?
— Мужа? Он в гараже.
— Я как раз из гаража, там только ваш… подмастерье, и за все утро он не видел вашего мужа.
— Во всяком случае, домой он не возвращался.
— Не возвращался откуда?
— Ночью ему позвонили из-за какой-то аварии. Он дежурит на этой неделе.
— Почему-то каждый раз, как у нас назначается встреча, у него авария. Сегодня мне совершенно необходимо выслушать его и получить от него кинжал.
Повышенный тон Кюша заставил лабрадора с трудом приподнять одно веко и приглушенно тявкнуть. Но после такого усилия он вновь погрузился в прежнее состояние.
— Таково ремесло, тут не на что сердиться.
— В котором часу он уехал?
— О, было, верно, часа три или половина четвертого. Он только сказал: «Моника, спи дальше, я ненадолго». А вы говорите, что в гараже один Анж… Кто же будет получать деньги?
— Мне кажется, он неплохо справляется. Впрочем, с меня за колесо он не взял. Вы не знаете, где может находиться ваш муж?
— Понятия не имею, должно быть, ремонтирует что-то еще, раз его машины нет на месте.
— У месье Барбозы есть мобильный телефон?
Кюш достал из заднего кармана джинсов свой телефон и под диктовку набрал номер испарившегося мужа. И сразу же попал на автоответчик. Он оставил сообщение с просьбой немедленно позвонить по высветившемуся номеру. Затем снова нажал на кнопки:
— Надя…
— Это я, сожалею, что разбудил, но ты мне нужна…
— Давай, я слушаю.
— Я хочу, чтобы ты объявила в розыск одну машину.
— Я записываю.
Капитан повернулся к Монике Барбоза:
