Атанас Манаджиев - Сожженный некролог
— Но если я скажу вам по секрету, что сегодня мне просто необходимо быть в новом костюме?
— Я вам очень сочувствую… Знаете что? Приходите завтра, я проверю на складе. Можете даже по телефону позвонить, чтобы не ходить зря. Спросите Эмилию.
Те же, те же звездные колодцы глаз, от которых так трудно оторваться!…
— Завтра будет поздно. Потому что я собираюсь сегодня пригласить одну очень красивую девушку пообедать со мной…
Эмилия спокойно выдержала его взгляд и усмехнулась с плохо скрытой иронией:
— Уж не меня ли вы имеете в виду?
— Угадали!
— И совершенно напрасно, вы герой не моего романа.
— Благодарю за откровенность.
— Пожалуйста, тем более я еще тогда сказала вам то же самое…
— Что, простите?
— Ну-ну, не надо устраивать театр. Или, может быть, вы близнец того, кто подвез меня до Пловдива?
Гео поднял руки:
— Сдаюсь! Один я у отца и матери. Впрочем, я просто счастлив — значит, и меня можно запомнить. Но ради установления истины вы разрешите мне внести поправку?
— Только в двух словах, покупатели ведь ни в чем не виноваты.
— Хорошо. Вы, видно, запамятовали — тогда вы мне ничего не сказали о героях вашего романа и моем несоответствии им. Просто отказались, причем довольно невежливо, пообедать со мной.
— Пусть так, зато теперь говорю. И снимите, пожалуйста, поскорее брюки от костюма, если не хотите собрать вокруг толпу.
— Ничего не выйдет, Эмилия! Мы как французы — преследуем до конца. Брюки я сейчас вам отдам, но вы кончаете работу в три тридцать, и ровно в три тридцать я жду вас у входа.
"Собираюсь, как на любовное свидание", -с иронией подумал Гео, тщательно бреясь, увлажняя лицо тонко пахнущим "Арамисом" и раздумывая над тем, как одеться. На самом деле он изрядно волновался перед встречей с Эмилией: по сути, сейчас должна состояться финальная сцена этой необычной драмы, и от того, как он будет выглядеть и вести себя, очень многое зависит.
С волнением легче всего справиться посредством "физических действий", как учил актеров великий Станиславский. Вынуть из шкафа молочно-кофейного цвета костюм, приложить к себе модную рубашку, примерить туфли на высоких каблуках — может, хотя бы в них не будет так ощутим его небольшой рост, когда они с Эмилией отправятся обедать. Но в последний момент он решил отказаться от нарядного костюма и высоких каблуков. Игра в кошки-мышки кончена. Последний рывок, и кто знает, может, они больше никогда не увидятся. А ведь что греха таить, пережив в душе жизненную драму Эмилии, Гео уже воспринимал ее как близкого, почти родного человека, более того — у него с некоторых пор появилось даже какое-то чувство ответственности за нее, словно она была его младшей сестрой. А говорят, те кто работает в милиции, люди без нервов, с холодными тренированными сердцами. Чепуха!
Он вышел из дома в грустном настроении, позволив себе слегка размякнуть. Ко всему прочему, его совсем не радовала перспектива пешком ходить по центру и искать приличный ресторан, открытый в это время. Улица втянула его в себя, как голодная раскаленная докрасна печь, обещая до трех тридцати превратить его в классический тип головешки. Это значит, что в ресторане кроме комфорта и разнообразного меню должно быть хоть относительно прохладно, лучше всего — кондиционеры. "И вправду, я думаю об этой встрече как о любовном первом свидании". Придя вторично, эта мысль уже не раздосадовала, а развеселила его, и в трамвае он почувствовал, что от уныния и грусти и следа не осталось.
Ресторан "Красное знамя" — именно то, что нужно, всего в полукилометре от магазина Эмилии. На втором этаже нашелся укромный уединенный зальчик с окнами на Национальный совет Отечественного Фронта и редакцию журнала "Отечество". На подоконнике уютно расположились вазоны с типичными для такого рода заведений тонколистым фикусом и комнатной липой. Пол устлан спокойным кофейно-пятнистым паласом, стены облицованы матовым деревом. Обстановка как будто распологает к откровенности. "В это время сюда мало кто заглядывает", — понимающе подмигнула любезная официантка и на всякий случай поставила на стол для двоих в глубине зальчика табличку "занято" и свежие цветы в вазе. Она порекомендовала заказать заранее жюльен из грибов: когда Гео приведет свою даму, все будет готово. Ну, и чтобы иллюзия любовного свидания была полной, ему следовало появиться перед магазином с букетом роз в руках.
Капитан из КАТа расхаживал возле неправильно припаркованных машин и с нетерпением ждал владельцев, чтобы содрать с них штраф -как минимум по пять левов.
— Это ваша? — указал он на блестящую новенькую "Ладу", всем своим видом пытаясь изобразить дружелюбие. Гео вмиг разгадал нехитрый маневр автоинспектора и улыбнулся:
— К сожалению, нет. Моя стоит дома и давно плачет по профилактике.
Маска дружелюбия тут же спала с лица капитана.
— Тогда поднимитесь на тротуар, вы мешаете движению! — резко приказал он и собрался искать новую "жертву".
— Слушаюсь, товарищ начальник! — едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, козырнул Гео.
… Эмилия сменила розовое форменное платье на сарафан из джинсовой ткани с белой легкой блузкой. Ее новый наряд украшало ожерелье из крученой кожи. На ногах вместо шестисантиметровых шпилек — открытые туфельки почти без каблука. Она выглядела празднично, будто собралась в театр или на концерт. Впрочем, Гео уже давно понял: что бы она ни надела, все будет ей к лицу.
Выйдя из магазина, она огляделась и спокойно, медленным шагом направилась в сторону кинотеатра "Молодая гвардия". Гео подошел и зашагал с нею рядом. Даже в этих туфельках она оказалась на полголовы выше его. Ангельски холодная, красивая до умопомрачения, совершенно не замечающая ошеломленно-восторженных взглядов вокруг…
— Эмилия, уж так и быть, на этот раз я прощаю вам опоздание: мы договорились на три тридцать, а сейчас по моим часам четыре с минутами.
— Ну, знаете, вы действительно бьете все рекорды!
— Я же предупредил вас — отступление невозможно! Так вот, я заказал столик поблизости, правда, ресторан, к сожалению, не из лучших…
— Идите себе с богом, — заговорила она тихо и серьезно. — Я ужасно устала, еле на ногах держусь. Это раз. Второе — до смерти ненавижу уличные знакомства. И третье — я не голодна, поела во время обеденного перерыва.
— Да, поели — бутерброды в сладкарнице.
Эмилия, несмотря на твердое намерение отделаться от назойливого ухажера, едва не рассмеялась.
— Откуда вы знаете?
— О-о, я все знаю!
Она едва заметно вздрогнула, слегка прикрыла глаза и медленно из-под ресниц сбоку оглядела его с головы до ног — и в этом взгляде было не одно лишь простое любопытство.
"Да, именно так, нервы у нее напряжены, в ее положении надо все время быть начеку, что-то она наверняка почувствовала. Торопись, Гео, пыщущая жаром улица не место для длинных разговоров!" И только он собрался как-то успокоить ее, найти способ доказать, что он вовсе не имел ничего в виду, а просто так — пижон пижоном и трепач к тому же, как вдруг услышал ее отливающий металлом голос:
— Хорошо, идемте в ресторан. Очень мне интересно, что вы нагадаете на кофейной гуще!
Пустой зал вначале показался прохладным — так бывает всегда, даже при тридцатиградусной жаре. Обманчивое впечатление. Хорошо, что официантка принесла откуда-то настольный вентилятор с тремя лопастями. Его белый прозрачный круг с ореолом поворачивался то к кавалеру, который храбро сражался с пышным салатом, запивая его время от времени белым вином, то к даме, медленно потягивающей густую настойку. Официантка постояла, постояла у стола и, разочарованная, удалилась. Безупречное обслуживание не гарантирует больших чаевых, нужно еще и хорошее настроение клиентов, а эти двое сидят и молчат, как пни в лесу и даже не смотрят друг на друга.
— Я забыл сказать вам, Эмилия, — Гео наконец отважился и начал диалог, — мне очень нравится ваше стихотворение в "Труде", поздравляю вас!
— Вы прочли его?… — легкий румянец медленно заливал ей щеки.
— Я не очень-то разбираюсь в поэзии, но… мне кажется, что оно не высосано из пальца, а… пережито, что ли. И никто, кроме вас, не мог бы написать такие стихи!
— Спасибо, — коротко поблагодарила Эмилия, но голос ее явно потеплел. Рассеянно глядя в пространство, она отпила из рюмки довольно много, потом перевела взгляд на Гео и тихо, почти про себя, спросила:
— В сущности, кто вы такой?
Гео не ожидал столь быстрого развития событий, но делать нечего, "отступление" невозможно — так, кажется, выразился он сам.
— Эмилия, я, увы, обманул вас… С комедией ухаживания покончено, пора открывать карты. Наверняка я разочарую вас своим признанием. Я работаю в милиции.
— Вы?
— Что же тут удивительного, разве не похоже?
