Дмитрий Щеглов - Сентиментальный детектив
– Да перестань ты, а то еще чего доброго услышит.
– И пусть слышит, неча по заграницам шастать. Родных братов не приедет проведать.
Голос у Степана был густой, степенный. Слова ронял весомо, будто мешки с подводы на землю скидывал.
– Он с женой? С Кирюшкой?
– Один!
– Вот гад! Рубашку дай!
– Тебе может и чувяки подать?
Рюрик с удовольствием слушал перебранку в доме. Все было, как и встарь. Жена брательника, красавица Ольга теребила брата, а тот не любил поспешать.
– Дай в зеркало глянуть! – послышался голос брата.
– Тебе чего, тебе чего в зеркало глядеться?
– Ну, тогда и тебе нечего, не к тебе он приехал!
– И куда я только глядела, когда за тебя замуж шла.
– Если бы шла, а то бежала, будто за тобой сорок семь собак гналось.
– О…о, ирод, на мою голову выискался.
Рюрик сам открыл ворота, но въезжать не стал. С крыльца спускались оба. Брат неспешно, заправлял сорочку в брюки, а его жена старалась высокой копной уложить на затылке черную, толстую косу. Белая блузка оттеняла ее природную смуглость.
Степан обнял Рюрика, троекратно прижал к себе, похлопал по спине, по плечам и, передавая жене, со смехом сказал:
– Во, целуй меньшого, пока жены его нету. Ты раньше это дело дюже любила!
– А я и теперь люблю! – повела плечом Ольга и припала к губам Рюрика. Поцелуй затянулся. Рюрик осторожно попытался освободиться. Брат с усмешкой смотрел на Рюрика.
– Вишь Рюрька у меня жена, какая любвеобильная. Она тебя еще не так долго слюнявила. А вот когда Васька приезжает, так чтобы ее оттащить, приходилось Серка запрягать. Шкуру ноне с Серка содрали. Васька скоро приедет, не знаю, как и быть, то ли трактор у соседа загодя попросить, то ли ее на замок в летнюю кухню запереть. Пусть платочком часа два помашет оттуда, от избытка чувств.
– Рюрь, ну скажи, – смеялась довольная Ольга, – разве не паразит мне казак достался? Замуж вышла, на следующий год ваша родня приехала, он бухтел, бухтел, что ж это ты гребуешь моими братами, даже в щечку никого не чмокнула. И так нехорошо, и эдак. А то не знал, кого берешь.
Брат смеялся.
– Бул у нас одын такой! Ожынився дурный, та взяв дурновату, та потом нэ зналы шо робить, пидпалылы хату.
Наконец Степан стер с лица гостевую улыбку и серьезно спросил:
– Ты чего машину не загоняешь? – и тут же восхищенно добавил: – Ух, красавица какая!
Всю дорогу Рюрик думал, как красиво подарить брату машину, чтобы надолго запомнилось. И придумал. Получилось именно так, как он и хотел. Ворота открыты, а машина стоит в проулке, на проезжей части. Он небрежно кинул связку ключей Степану.
– Твоя машина, ты и загоняй. А то еще ворота зацеплю, оцарапаю ее, ты же меня тогда со свету сживешь.
Брат с женой будто подавились варениками. У Ольги глаза постепенно становились похожими на яичницу глазунью.
– Ты, чего Рюрь, правду нам машину даришь?
– Правду! Видишь, номера снял, чтобы здесь ее на него оформить!
Ольга взвизгнула и повисла на шее у Рюрика. Он со смехом кое-как ее оторвал. А Степан проехался по адресу жены.
– Хорошо что паровоз не подарил, а то бы она тебя, кобыла длинноногая, напрочь стоптала.
– Твой подарок, там в багажнике! – сказал Рюрик. – Я сейчас его достану.
Ольга смеясь сразу предложила мужу:
– А давай Степа, махнем не глядя подарками.
Степан, с масляным лицом, светящимся словно праздничный блин, заглядывая в багажник, расхохотался:
– Ха! Махнем не глядя. Нашла дурня. Куда я надену твои дамские панталоны из Парижу привезенные? Зачем столько их было привозить? Она же не в кордебалете у меня выступает.
Ольга поверила. А когда Рюрик протянул ей единственную кофточку, красиво упакованную, она еще долго заглядывала в багажник а потом в нутро автомобиля.
Через полчаса Степан свежевал тушу барана. Рюрик решил сегодня не расстраивать брата, а выложить ему свою беду на следующий день. А Ольга осой носилась по двору, из летней кухни в дом, из дома в подпол, затем снова в дом и любовно поглядывала на Рюрика.
– Вот брат, так брат. Приезжает редко, да метко.
Пришли с речки племянники, Васька и Стаська. Они были чуть моложе его Кирюшки. Степан поздно женился. Рюрик их обнял. Полез за подарками. Одному достался спиннинг, с набором блесен. Второму бинокль. Братья тут же обменялись подарками. Затем, минут через десять восстановили статус-кво. Залезли в машину.
Сесть за стол решили в саду. Степан, спросил Рюрика, не хочет ли он позвать кого-либо из одноклассников. Рюрик отказался.
Позвали соседа слева, Фрола. Он недавно подходил, здоровался через плетень с Рюриком. Сосед пришел с женой, шустрой бабенкой, успевшей, пока она дошла от ворот до стола, пару раз игриво стрельнуть в Рюрика. Фрол принес трехлитровую банку вина и бутылку самогона.
– Ну, зачем у нас свое есть! – упрекнул его Степан.
– Ничего! – сказал сосед. – пусть и мое попробует. Кизиловая. Это тебе не магазинная водка. Потом скажет, что лучше.
Стояли в саду. Ольга, из которой, как на дрожжах опара, выпирала радость, не преминула скромно так, потупив глаза, похвалиться перед соседями:
– Вот, машину, брат, Степушке подарил. Как она правильно называется Рюрь?
– Тойота! – скромно подсказал Рюрик. Он не хотел, чтобы на нем акцентировали внимание. Жена соседа, будто и не слышала сногсшибательную весть, занервничала, замельтешила и сразу перевела на другое:
– А тебе что он подарил? – спросила она Ольгу.
Степан не дал жене сказать полслова, он был в своем репертуаре.
– Привез два чемодана нижнего французского белья. Мы завтра с Рюрькой будем на крылечке лежать, а Ольга будет перед нами моды демонстрировать. Он не те чемоданы с полки в вагоне снял. Девки, все как на подбор, целый вагон, на конкурс красавиц ехали. Это их парадная одежда. В чем теперь бедные будут выступать? Вот, боюсь, только Рюрька мог с размерами ошибиться. Ты, Аделина, тоже приходи. Может, что и тебе подойдет. У тебя, вроде с моей, размеры разные. Не одевать же ей сразу по три бюстгальтера. А штанишки там, вообще пух. Ты как Фрол, отпускаешь женку?
Фрол, давно зная зубоскала соседа, посмеивался в усы. Ни первое, ни второе он не принял всерьез.
– А чего не отпустить. Пусть демонстрирует, у нее нога что надо.
– А болтали, вроде одна короче другой. – продолжал посмеиваться Степан. – Ты вроде ей обещал удлинить.
– Удлинить, не помню, а вот повыдергать обещал.
Дождался драгоценный супруг, пока жена, не меняя улыбчивого лица, жестко двинула локтем его под дых.
– Когда ты только научишься себя в обществе вести.
Фрол деланно обиделся.
– Отменяю увольнительную. Раз такое дело, дома посидишь. Никаких мод, с показами филейных частей.
– А мы тогда вот кого пригласим. – сказал Степан. – Через два дома живет, эта… ну, как ее звать?.. Молодая, а груди за пазухой не умещаются.
Сжав плотно губы, оскорбленная Аделина молча села за стол. За стол усадили и Стаську с Васькой.
– Шось у горлы деренчить, надо горло промочить! – сказал Степан разливая по стаканам собственное вино. Принесенное соседом, он собирался дать на обратную дорогу Рюрику.
– С приездом брат. Рады мы тебя с Ольгой видеть. Спасибо тебе за машину. Удивил ты меня конечно. Такой подарок. Я бы здесь себе такую никогда не купил.
– Да, она не новая! – стеснясь сказал Рюрик. – У нее пробег двадцать тысяч.
– Все равно! Для меня она новая. Ну, давай, за тебя, за жену, за Кирюшку. Пусть твой дом будет полной чашей.
Мужчины выпили до дна. Женщины только пригубили. А мальцы таращили глаза на гостя.
– Он, правда, ма. а, нам свою машину подарил?
– Правда! Правда!
Однако самое потерянное лицо было у Аделины. Она почему-то уверовала в два чемодана дармового французского нижнего белья. Аделина ловила восторженные взгляды, которыми одаривала Олька Рюрика, и сама решила попытать счастья.
Неожиданно под столом Рюрик почувствовал, как к его ноге прижимается соседская женская нога. Жена Голопупенко Фрола сидела рядом с ним, она и жала его. Рюрик, как конь, покосился на нее недобрым взглядом, и встал из-за стола.
– Рюрь, ты куда? – спросил его Степан.
– Я сейчас.
Рюрик прошел в дальний конец сада, где под старой яблоней стоял почернелый от времени топчан. Смахнув с него листья, он на минуту прилег. А за столом Аделина продолжала волноваться.
– Как же так получается, – спросила она Степана, – вроде Рюрька ехал на машине, а гришь чемоданы в поезде спутал.
Степан снова осклабился.
– Молодой он ишо Рюрька, ему не чемоданы надо было бы хватать, а девок молодых. Вот бы мы сейчас Фрол здесь стриптиз устроили. Вся бы улица сбежалась. А че ты Аделина вместе с Ольгой можете нам завтра показать? Ниче! Рюрька и то сбежал от вас.
Фрол и Степан довольные расхохотались. Вся станица потешалась над Голопупенко Фролом. Бабу он себе взял ядреную, белую, пышнозадую, все при ней было, а вот на ребеночка бог обидел. Шестой год пустой ходила, хоть разводись. Фрол ей как-то и шепнул под настроение:
