Филлис Уитни - Голубой огонь
Сюзанна уже достаточно восстановила свое знание языка, который знала в детстве, так что понимала большую часть диалога. Полицейский не удовлетворился полученным ответом и потребовал паспорт африканца. От цветных людей пока что не требовали ношения паспортов, однако никто из коренного населения не мог передвигаться в пределах Южной Африки без паспорта, который должен был быть предъявлен по первому требованию в любое время. Отсутствие такового влекло за собой арест.
Наблюдая, Сюзанна не забывала про фотоаппарат. Незаметно из-за спины полицейского она сделала снимок. Африканец жестом показывал на куртку, висевшую на гвозде в нескольких футах от него. По его словам, паспорт находился там. Но офицер не дал ему возможности достать его и предъявил обвинение в нарушении закона. На глазах у Сюзанны состоялся необоснованный арест. Затвор фотоаппарата щелкал на протяжении всего инцидента, останавливаясь только во время поспешного перекручивания пленки. То, чему она была свидетелем, потрясло ее, и ей еще больше захотелось зафиксировать эпизоды местной жизни для внешнего мира.
Внезапно полицейский повернулся и, толкая своего пленника перед собой, направился в ее сторону. У нее не было времени убежать. Первой реакцией полицейского было удивление при виде белого цвета ее кожи. Затем он увидел в ее руках фотоаппарат.
— Почему вы здесь? — спросил он на африкаансе, — Что вы здесь делаете с фотоаппаратом?
— Я фотографировала окрестности Кейптауна, — ответила она ему по-английски — Почему бы мне не побывать здесь? — Ее попытка сохранить спокойствие выглядела фальшивой. После того, что случилось, она с трудом сдерживалась, чтобы не выплеснуть свой гнев наружу, чтобы не броситься опрометчиво на помощь африканцу, чье положение она могла только ухудшить.
Офицер держал своего пленника за одну руку, игнорируя его дальнейшие попытки объяснить, что паспорт находится в куртке, висящей не далее чем в шести футах. Он неприветливо смотрел на Сюзанну.
— Вы англичанка? — спросил он, переходя на английский.
В ее положении трудно было быстро сообразить, но он не давал ей времени на размышление. Он смотрел на нее так, будто бы намеревался арестовать и ее тоже, и она не представляла себе, что произойдет, если никто не вмешается.
Позади нее хлопнула дверца автомобиля и раздался топот бегущих ног. В следующее мгновение рядом с ней была Мара Белман, улыбавшаяся полицейскому и торопливо говорившая с ним на беглом африкаансе. Она объяснила ему, что молодая леди из Америки не все хорошо знает, и, конечно, она приносит извинения, если в чем его обидела. Что сама она разыскивала леди, поскольку опасалась, что она потеряется. Господин офицер, конечно же, должен понять это.
— Что за снимки сделала американка? — флегматично спросил офицер, не совсем поддавшись очарованию Мары
Девушка быстро повернулась к Сюзанне:
— Вы фотографировали? Если это так, то выньте пленку и отдайте ему.
Сюзанна колебалась, не совсем довольная таким освобождением, даже если оно и спасет ее от временных неприятностей. Она все еще негодовала на поведение полицейского. В самом деле, при поддержке Мары она должна объясниться откровенно.
— Вы должны были видеть, что произошло… — начала она.
Но Мара сразу же остановила ее:
— Отдайте ему пленку, или я не отвечаю за последствия. Сейчас в Южной Африке не обычные времена.
Они оба противостояли ей, и делать было нечего. Она открыла фотоаппарат и вынула пленку в раскатанном виде, чтобы быть уверенной, что свет охватит несколько последних кадров. По крайней мере, против нее не будет свидетельств.
Полицейский взял пленку, и Мара, грациозно поблагодарив его, подтолкнула Сюзанну к автомобилю Никласа. Она явно не собиралась церемониться, и, несмотря на возмущение, Сюзанна повиновалась. Мара завела «мерседес» и поехала вниз по улице. Она ничего не говорила, пока они не выехали из Шестого района. Сюзанна сидела рядом с ней, также храня молчание. Она была в ярости на полицейского за потерю снимков и на Мару за ее властное поведение.
— Это счастье, что Вилли позвонила мне после того, как вы уехали утром, — проговорила Мара, когда они проехали несколько кварталов. — Я с трудом вас нашла, иначе я остановила бы вас раньше.
— Я не просила меня останавливать, — возмутилась Сюзанна — Если бы вы не вмешались, я бы сама договорилась с офицером и спасла бы мои снимки.
— Вы не знаете нашу полицию, — сухо сказала Мара — Если бы не я, вы попали бы в настоящую беду. Они, знаете ли, не дураки и не любят, когда такого рода снимки оказываются за пределами страны. Я думаю, вы именно это намеревались сделать?
Сюзанна не желала рассказывать Маре о своих намерениях. Ее первоначальное инстинктивное недоверие к этой блондинке еще более усилилось.
— Я репортер — произнесла она отрывисто. — Мне приходится изрядно потрудиться, прежде чем получить результат. Я благодарна вам за проявленный интерес, однако я вполне способна…
— Я делала это не для вас, — перебила ее Мара. — Я делала это для Дэрка. Я не могла спокойно стоять и смотреть, как вы компрометируете его имя.
Дэрку наверняка не понравится ее поведение, однако она считала, что Мара напрасно думает, будто он неизбежно был бы скомпрометирован без ее вмешательства.
Автомобиль шел по направлению к Орлиному Гнезду, но вдруг Мара свернула на тихую боковую улочку, уставленную маленькими белыми домами, остановила машину у тротуара и заглушила двигатель.
— Мы можем поговорить здесь, — промолвила она.
Сюзанна, все еще в душе негодующая, только безучастно посмотрела на нее. Холодно-ядовитая манера общения покинула Мару, ее дыхание участилось, будто долгое нагревание перешло в кипение и вышло из-под контроля.
— Ты не можешь обманываться вечно! — произнесла она низким напряженным голосом. — Если бы не ты, мы в Дэрком были бы уже женаты.
Сюзанна была поражена как взглядом, так и словами Мары, но ничего не сказала в ответ.
Мара откинула назад свои тяжелые светлые волосы, как будто бы это движение высвобождало сдерживаемую энергию.
— Я не сумасшедшая и не дура, — продолжала она. — Мы с Дэрком любим друг друга, и в конечном счете я верну его обратно. Считай, что тебя предупредили.
Изумление Сюзанны нарастало. Почему-то она не могла воспринять этот порыв всерьез. На ее взгляд, Мара находилась в ужасном заблуждении.
Мара немного успокоилась, как будто ее первый дикий взрыв эмоций прошел и она искала пути, чтобы возвратиться к обычной сдержанной ядовитости. Когда она заговорила снова, ее тон был спокойнее, но в словах все еще чувствовалась злоба.
— Ты знаешь, почему он женился на тебе?
— Конечно, знаю, — ответила Сюзанна быстро. Не слушая ее, Мара продолжала:
— Из-за алмаза. Потому что он хочет завладеть этим сокровищем. И если ты приведешь его к алмазу, то ваш брак будет рассматриваться лишь как временная жертва, которую ему пришлось принести.
— Это смешно, — сказала Сюзанна — Ты, видимо, имеешь в виду письмо моей матери, написанное незадолго до смерти. Во-первых, это письмо было уловкой, чтобы привлечь ко мне внимание отца. И ничем больше. Во-вторых, ты наверняка сама не веришь, что такой человек, как Дэрк, мог жениться на мне только из-за призрачной надежды, что я что-то знаю об алмазе, который исчез много лет назад. Все это нелепая затея.
Мара не ответила. Она завела мотор и нажала на сцепление.
— Как ты думаешь, что скажет Дэрк, когда я ему расскажу обо всем? — с любопытством спросила Сюзанна. — Не рассердится ли он на тебя?
— Ты не расскажешь ему, — уверенно сказала Мара и отъехала от тротуара. — Ты не захочешь рисковать. Потому что тогда все откроется и ты не сможешь больше притворяться. Даже если ты расскажешь ему, это не повредит мне.
Когда машина подъехала к передним воротам, Сюзанна быстро открыла дверцу. Она не хотела больше говорить с Марой, но та бросилась наперерез и схватила ее за руку, прежде чем она успела отойти.
— В этот раз я спасла тебя от беды, — сказала она — И если ты не возражаешь, мы ничего не расскажем Дэрку о том, что с тобой произошло. Я действительно не хочу говорить ему об этом. Но в следующий раз, я надеюсь, твои неприятности будут несколько более серьезными. И если это случится, я не буду помогать тебе — Ее глаза сузились, и лицо стало некрасивым. — Мне доставит большое удовольствие понаблюдать.
Сюзанна вошла в дом с неприязненным чувством. Было отвратительно видеть эту женщину, скинувшую маску цивилизованности и воспитанности и обнажившую то, что находилось под ней. Могла ли Сюзанна стать такой же? Ответа она не знала.
Вилли встретила ее в холле. В ее мягких и тихих манерах не было и тени подобострастия, и Сюзанна не стала ее упрекать. Вилли действовала по зову совести и не должна стыдиться чувств, заставивших ее позвонить Маре. Сюзанна поднялась по лестнице и безуспешно пыталась прийти в себя до того, как вернется Дэрк. Холодное выражение глаз полицейского, мягкая куртка, висевшая на крюке, беспомощное состояние арестовываемого человека — все перемешалось в ее мозгу с тем, о чем говорила Мара. Болезненные сомнения, которые она посеяла, начали пускать корни.
