Екатерина Гринева - Муж-незнакомец, или Сладкие сны о любви
Роскошная серебристая тачка подкатила через десять минут. Я напряглась. Лада наклонилась к окну и что-то сказала. Из машины вышел высокий стройный араб в белом одеянии и сделал жест рукой, приглашая Ладу в машину. Она отрицательно качнула головой. Мне была хорошо видна эта пантомима, и я боялась, что в какой-то момент Лада сдастся, уступит и сядет в машину. Но она продолжала отрицательно качать головой. Молодец, мысленно похвалила я ее.
Араб, видимо, начал терять терпение и показал, что он садится обратно в свою тачку, не сводя с Лады глаз. Но она упорствовала. И тут мужчина вышел из машины, и они вдвоем пошли по улице. Я с облегчением вздохнула.
Немного потоптавшись у отеля, я зашла в холл и столкнулась с Джиной. Она приветствовала меня.
– Подружка снова с мужчиной? – спросила она. Похоже, от Джины ничего не могло укрыться.
– Ну, да.
– А ты слоняешься без дела?
– Можно сказать и так.
– Как сафари?
Я метнула на Джину быстрый взгляд, но по ее виду ничего нельзя было сказать.
– Нормально.
– Советую не слоняться по номеру или возле отеля, а поехать посмотреть поющие фонтаны.
– Это далеко отсюда?
– Я объясню, как ехать на метро. Только не запутайся там. Едешь по красной ветке. Станция «Дубай молл». Запомнила? Если есть бумага – запиши… Или здесь намотай на катушку, – постучала Джина по голове.
– Я запомню.
– Это хорошо. Молодая, память еще не дырявая. Здравствуйте! – расплылась Джина в улыбке. – Модная дама в модной шляпе.
Посередине холла стояла молодая блондинка, чья фигура начинала приобретать очертания шара. Соломенная шляпа с вуалькой и большими белыми цветами закрывала почти все лицо. Длинная цветастая юбка; на ногах – сабо на высокой танкетке, ярко-красная помада на губах и такого же цвета лак на ногтях.
– Одну минутку, – шепнула мне Джина. – Ты все равно никуда не торопишься.
– Я собралась делать шопинг, – дама в шляпе слегка шепелявила. – И куда мне пойти? Не скажете?
– Конечно, скажу, – пообещала Джина. – И расскажу, и покажу.
Минут десять она подробно рассказывала даме, где лучше делать шопинг, а потом прибавила:
– А шубу пойдем завтра вместе покупать. Одна не ходите. Вам всучат недоброкачественный товар, который расползется на кусочки. Вы меня поняли?
Дама энергично кивнула.
– Вот и отлично… Тогда до завтра. В тех магазинах не забудьте сказать, что вы от Джины. Вы поняли?
– Да, конечно. Спасибо вам. Сейчас выйдет Петя, мы возьмем такси и поедем на шопинг, – манерно тянула она.
Петя был полной противоположностью супруге. Маленький, тощий, юркий, c красным лицом и печальными глазами.
– Купил в дьюти-фри спиртное и оттягивается в номере, – шепнула Джина. – Здесь же пить нельзя. Сухой закон. Только в номере и можно кваситься.
– Ну что, чапаем на шопинг? – обратился Петя к супруге. – Только, Милочка, не торчи в каждом магазине по пять часов.
– Как получится, – пропела дама в шляпе, подхватывая его под руку.
Когда они скрылись с наших глаз, Джина хмыкнула.
– Видала, как наши собираются здесь шопинг делать? С таким размахом, с такими амбициями. Этот Петя крутится в хорошем нефтяном бизнесе в Новом Уренгое. И там ему бабки капают. А здесь он каждый год со своей супругой приезжает и все спускает. Эта парочка уже четвертый год сюда мотается. Но я с них хороший процент поимею, – подмигнула она мне. – Понимаешь?
Я кивнула.
– Ладно, вернемся к тебе. Значит, объясняю еще раз, как проехать к поющим фонтанам…
Я запомнила слова Джины и пошла пешком до ближайшей станции метро. Дубайское метро было просторным и удобным. Пол выложен мозаикой; высокие потолки, светло, просторно. Люстра перед эскалатором напоминала многоярусные люстры Большого театра – со множеством звенящих хрустальных подвесок. Не то что парижское метро, неожиданно вспомнила я: темное, потолки давят и кажется, вот-вот тебя расплющат. Когда мы с Дымчатым спустились туда, то одновременно, как по команде, переглянулись и рассмеялись.
– Это шо такое? – спросил муж, пародируя хохляцкий акцент. – И куда мы попали с тобой? И это метро?
Мы смеялись и ходили по парижскому метро, которое оказалось запутанным и странным: непонятно, где выход, а где пересадка на другую ветку.
Когда мы выбрались наверх, Дымчатый сказал, хитро прищурившись:
– Все, требую компенсации за это издевательство. Пошли в ресторан.
– И это твоя компенсация? – рассмеялась я.
– Компенсацию я получу с тебя. Натурой, – спокойно произнес он, сжимая мою руку повыше локтя.
И как всегда – его слова, когда он говорил о своем желании, – неожиданно взволновали меня. На лбу выступила легкая испарина, а сердце гулко застучало о ребра. Я помнила ту парижскую ночь в отеле: смятые простыни, огонек сигареты, легкое, звенящее тело и торопливые неутомимые ласки, словно мы куда-то спешили и времени у нас было в обрез. На улице тускло светили фонари, и когда я подошла к окну – обнаженная, влажная, cчастливо-усталая, то почему-то подумала, что этот миг – наш и принадлежит только нам. И что бы ни случилось после, эта парижская ночь навсегда останется в нашей памяти…
Я закусила губу и тряхнула головой, прогоняя ненужные воспоминания. Я стояла в вагоне, держась за поручни, и смотрела на бегущую строку – боялась пропустить нужную мне станцию.
Я довольно быстро нашла Дубай-молл, около которого было шоу фонтанов, и принялась ждать. Шоу начиналось ровно в шесть.
Зазвонил мобильный, и у меня сжалось сердце: «Неужели Дымчатый?» Но это был Ахмад. Я колебалась: брать ли трубку. И решила не брать. Воспоминания о прошедшей ночи были слишком свежими, cлишком недавними, чтобы я могла спокойно общаться с ним. Лучше подождать, пока все уляжется. А потом, я не знала, хочу ли я продолжения. Я вообще ничего не знала, и поэтому мне была нужна пауза.
Огромный торговый центр Дубай-молл был похож на гигантский муравейник, где покупатели сосредоточенно копошились, делая непрерывный шопинг. Стеклянные двери бесшумно раскрывались и выплевывали очередную порцию людей, а потом вбирали новую.
Около искусственного озера, разделенного надвое крытым ажурно-золотым мостом, похожим на видение из «Тысячи и одной ночи», уже собиралась толпа. До вечернего шоу фонтанов оставалось пять минут. Вода в водоеме была пронзительно-зеленой и чистой, а небо серебристо-пепельным. Я наклонилась вниз, внезапно меня кто-то толкнул.
– Сорри! – услышала я. – Сорри!
И здесь раздалась тихая завораживающая музыка. И по воде пробежали струи фонтанов: робко, неуверенно. И с каждым новым тактом мелодии струи фонтанов все сильнее, все яростнее взмывали вверх, cловно желая достигнуть неба. Справа высилось самое высокое здание в мире – башня Бурж Араб, похожая на горную дорогу, вьющуюся серпантином. Теперь мелодия была громкой и сильной, и фонтаны одновременно прямыми струями взмывали вверх, как бы отдавая нам прощальный салют.
Я не сразу услышала звонок мобильного, но его треньканье пробилось даже сквозь громкую мелодию. Я нажала на кнопку соединения.
– Алло! – в трубке было молчание. – Алло, – повторила я. – Говорите громче. Я вас не слышу. – Слева на меня недовольно покосилась седая иностранка в шортах и белой футболке с изображением Микки-Мауса. – Я вас не слышу.
– Инка! – услышала я глухой голос мужа. – Инка. Это я.
– Дымчатый, – и я неожиданно расплакалась. – Где тебя черти носят?
– Ты что, Инка! – завопил муж. – В Дубай приехала? Да ты ненормальная. Тебе здесь оставаться нельзя. Возвращайся обратно в Москву. Слышишь? Немедленно.
Я отошла от фонтанов и пошла вдоль Дубай-молла, выбирая место, где было поменьше народа.
– Я никуда не уеду, пока не увижу тебя и не поговорю с тобой. Ни-ку-да, – произнесла я по слогам. – Ты меня знаешь, Дымчатый. Если я что сказала, то так и сделаю. Даже и не сомневайся в этом.
– О, да! Я тебя знаю. – В голосе послышалась насмешка. – Но ты не представляешь, во что я вляпался. Поэтому тебе лучше держаться от всех этих дел подальше. Поняла?
– Это все потом, – перебила я его. – Ты где?
– Этого я тебе не могу сказать.
– Почему?
– Не задавай глупых вопросов.
– Ладно. Не буду спорить. Когда мы увидимся?
В ответ я услышала тяжелый вздох.
– И в кого ты такая настырная?
– Сейчас уже поздно выяснять это. Где и когда, Дымчатый?
– Я должен подумать. Я тебе позвоню. Ты где остановилась? В каком отеле?
– «Эврика».
– И еще… – муж помедлил. – Инка, будь осторожна. Смотри, чтобы за тобой не было «хвостов». Если тебе что-то покажется подозрительным, сразу руки в ноги и дуй с этого места. Будут приставать – беги, не стесняйся. Промедлишь – будет поздно.
– Во что же ты вляпался, Дымчатый? – тихо спросила я.
– Все подробности потом. – И связь оборвалась.
Я глубоко вздохнула и присела прямо на ступеньки торгового центра. Я приложила сотовый к щеке и сидела так, блаженно улыбаясь. Дымчатый жив-здоров. И совсем рядом, где-то здесь, в этом городе. Не сегодня завтра мы с ним встретимся, и я ему врежу так, что мало не покажется. Я припру его к стенке с этой Мариной, и здесь он уже не отвертится, не запудрит мне мозги, не шепнет своим фирменным хриплым голосом: «Ты все это придумала, малыш?»
