Мэри Кей - Смерть в Занзибаре
– Тут я с вами вообще не могу согласиться, – колко сказала Гасси Бингхем. – Ожидание всегда действует на нервы. К тому же это несомненно создаст неудобства для Тайсона, который наверняка будет нас встречать. Из-за чего, по вашему мнению, мы задерживаемся?
– Что бы это ни было, дорогая леди, весьма приятно, наверное, сознавать, что все это предопределено, – сказал злорадно Найджел. – Но будем надеяться, что это не какое-то жизненно важное повреждение двигателей, иначе нам будет суждено ждать здесь несколько часов!
Возвращение пассажира, летящего в Тангу, избавило миссис Бингхем от необходимости найти подходящий ответ на его злое замечание.
– Похоже, кто-то из пассажиров до Занзибара заболел, – сообщил тот и сердито потопал к своему месту. – Не понимаю, почему мы все должны задерживаться из-за подобной вещи. Или они думают, что мы будем здесь сидеть, пока ему не станет лучше?
В этом момент вернулась стюардесса, покрасневшая и расстроенная, и сделала короткое объявление:
– Минуточку внимания! Боюсь, что мы вынуждены задержаться еще на пару… э-э… на несколько минут. Мы приносим свои извинения, что вам приходится терпеть эти неудобства, но мы надеемся, что пройдет не так много времени, и мы сможем… э-э… взлететь. Вы можете курить, если хотите, но просим вас оставаться на своих местах.
Снова раздался гул разговоров, затихший, когда в самолет вошли двое аэродромных служащих и молодой офицер-европеец в еще не обмявшейся форме цвета хаки. Один из служащих вежливо и коротко проговорил в микрофон:
– Извините за беспокойство, но нам придется повторить паспортный контроль. Прошу приготовить ваши паспорта.
Дэни бросила дикий, полный ужаса взор на Лэша, но не встретила ответного взгляда. Он вынул свой паспорт и протянул руку за ее документом, все еще не глядя на нее, и это полное отсутствие эмоций у него несколько ее успокоило. Она снова услышала голоса и шаги, и шорох бумаг, по мере того как офицер продвигался по проходу, изучая каждый паспорт, сверяя его со списком и делая какие-то короткие пометки в отрывном блокноте.
– Холден, – лаконично произнес Лэш, вручая ему свой паспорт, когда они остановились рядом с ним. – Моя секретарша, мисс Китчелл.
Дэни заставила себя встретиться глазами с офицером и спокойно выдержать его взгляд, и, хотя ей показалось, что он стоял рядом с ними нескончаемое количество времени, на самом деле это было не более трех минут. Они задавали только один вопрос, тот самый, который они задавали каждому в самолете:
– Где вас можно будет найти в ближайшие дни?
Даже молодой офицер полиции слышал о Тайсоне Фросте и читал его книги.
– И вы тоже, – сказал он, записав адрес. – Кажется, мистер Фрост собирает целую компанию. Он ведь отличный парень, не так ли? Я видел его, когда он проезжал здесь несколько месяцев назад. Я даже взял у него автограф!
Юноша улыбнулся и прошел к следующим пассажирам, а Дэни снова успокоилась. В конце концов это оказалась просто обычной проверкой. Она обернулась к Лэшу, чтобы улыбкой выразить свое облегчение, однако Лэш не улыбался. Наоборот, он выглядел явно помрачневшим и производил странное впечатление какой-то напряженности: словно все его нервы и мышцы были на пределе. Это было то же впечатление, как и прошлой ночью, и это испугало Дэни.
Трое мужчин прошли обратно в конец прохода, закончив свою проверку. Ларри Даулинг спросил:
– А как с ним, офицер? С Абейдом? Надеюсь, это не инфекция? Он выглядел в полном порядке, когда выходил отсюда. Ему действительно плохо?
– Он умер, – коротко сказал полицейский и ушел.
Воцарилось недолгое потрясенное молчание. Молчание, которым всегда встречают такое известие, кому бы о нем ни сообщалось – другу или человеку чужому. Кончилась чья-то жизнь.
Оно было прервано Миллисент Бейтс, которая сказала громко и недоверчиво:
– Мертв? Вы имеете в виду того арабского парня, который летел вместе с нами лондонским самолетом? Какая чепуха! Они явно ошиблись. Он же болтал с мистером Даулингом всю дорогу, все время, что мы летели от Найроби. Я сама слышала. Он совершенно не может быть мертвым!
– Сердце, я полагаю, – неловко произнес Ларри Даулинг. – Он сказал, что всегда плохо себя чувствует в самолете. Да и выглядел он несколько зеленым. Но едва ли у него была морская болезнь. Нас ведь совсем не качало. Думаю, что это просто были нервы.
– Если только это не чума и не холера или еще какая-нибудь из этих диких восточных болезней! – сказала Миллисент, заметно вздрогнув. – Я же вам говорила, мы еще пожалеем о том, что отправились на Восток, Гасси!
Дэни услышала, как миссис Бингхем резко повернулась в своем кресле.
– Не болтай глупостей, Миллисент! Разумеется, это никакая не инфекция. Если бы это было так, они бы посадили нас всех в карантин!
– А откуда вы знаете, что они так не сделали? – спросила мисс Бейтс. – Мы же все еще здесь!
Весь самолет снова затих, переваривая эту мысль. Наконец молчание было нарушено возвращением капитана и первого офицера, а пять минут спустя аэропорт Момбаса остался позади – уменьшающееся в размерах пятнышко среди игрушечных деревьев.
Дэни повернулась, чтобы еще раз взглянуть на Лэша, и озабоченно сказала вполголоса:
– Они действительно посадят нас в карантин, если это какая-то инфекция?
– Если бы это было что-нибудь инфекционное, они бы нас никуда не выпустили.
– О, да. Я об этом не подумала. Я думаю, что у него был сердечный приступ. Или удар.
– Сомневаюсь, – отрывисто сказал Лэш.
– Почему?
– Если бы все было так просто, они не стали бы задавать себе столько труда, чтобы проверить каждого из нас и удостовериться, что они смогут связаться с нами снова. Они считают, что это что-то другое.
Еще раз Дэни почувствовала, как у нее странно прервалось дыхание. Она сказала:
– Я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Тогда вы счастливый человек, – коротко ответил Лэш и положил конец беседе, неторопливо откинувшись назад и закрывая глаза.
Маленькие облака, похожие на грибы-дождевики, лениво плыли в жарком синем небе, таща за собой свои тени далеко внизу через акры ананасовых плантаций, смешанных с посадками сизаля, и через толстые белесые безлистые баобабы…
Танга – и снова ожидание, на этот раз короче. Мучительное ожидание, однако полицейских, встречающих самолет, нигде не было видно. Снова голос стюардессы: «Прошу минуточку внимания. Табло подскажет вам, когда следует застегнуть ваши привязные ремни…»
Теперь они летели над морем. Стеклянное море, плавно переходящее в стеклянное небо без какой либо разделительной линии, показывающей, где кончается одно и начинается другое: синее и зеленое, фиолетовое и аметистовое, пересекаемое бледными полосками движущихся струй. Цвета его менялись и переливались один в другой, в то время как тень от самолета скользила над глубокими местами, коралловыми рифами, скалистым дном или песчаными отмелями.
Пемба – зеленый остров. Богатый гвоздичными деревьями и темный от легенд о ведьмах, демонах и колдунах. Длинная песчаная дорожка и ветер с моря, ерошащий крытую пальмовыми листьями крышу и прикрытые циновками стены небольшой хижины, выполняющей функции конторы аэропорта и зала ожидания. Амальфи Гордон, выглядящая здесь так же на месте, как алмазная тиара в дешевой забегаловке, с недоверием и ужасом взирает на громадную медлительную сороконожку, безмятежно ползущую по пыльному полу. Миллисент Бейтс, во всем облике которой написано: «А что я вам говорила?», – демонстрирует тем самым, что осуществляются самые страшные ее опасения. Гасси Бингхем, усевшаяся в дальнем конце деревянной скамьи, на которую она предварительно постелила чистый носовой платок, также следит за сороконожкой с выражением острого предчувствия чего-то ужасного. Эдуардо ди Кьяго, Найджел Понтинг и араб в белом костюме, стоящие вместе в открытых дверях и темными силуэтами вырисовывающиеся на фоне жаркого пустого пространства песка и неба, беседуют между собой по-итальянски. И Ларри Даулинг, обмахивающийся своей новой панамой, с отсутствующим видом смотрит на заключенный в рамку плакат, призывающий будущих путешественников: «Летайте самолетами ВОАС».
В жаркой маленькой хижине было еще восемь других пассажиров самых разных национальностей. Дородный бизнесмен-немец, шведский турист, весь обвешанный дорогими камерами, два британских армейских офицера в отпуске, перс, пожилая индийская чета и гражданин Соединенных Штатов Америки – мистер Лэшмер Дж. Холден младший, который снова, по-видимому, впал в сонное состояние.
И как он только может дремать подобным образом, с негодованием подумала Дэни, если вообще неизвестно, когда мы прибудем в Занзибар, а если они там хоть о чем-то прослышали, то в аэропорту нас вполне может поджидать полиция? А если мама приедет туда нас встречать, она узнает меня в тот же момент, несмотря на очки и этот отвратительный цвет волос, и допустим, что она скажет что-то перед пограничниками и таможенниками раньше, чем мы сможем ее остановить, и – о, как бы я хотела, чтобы все это кончилось! Как же он может спать?
