Мэри Кей - Смерть в Занзибаре
Лэш открыл один глаз, валено подмигнул ей и снова закрыл его, а Дэни вспыхнула так жарко, словно ее застали за тем, что она все это высказала вслух. Она повернулась к нему спиной с задумчивым видом, как раз в тот момент, когда к ней подплыл Найджел Понтинг и представил ей араба:
– Вот это человек, с которым вы обязательно должны познакомиться. Сейид Омар-бин-Султан. У него божественный, ну просто божественный дом в Занзибаре. На самом деле два – или даже три? Во всяком случае, если вы хотите посмотреть остров, вам придется уговорить его, чтобы он взял вас с собой в поездку с проводником. Никто не расскажет вам столько, как он. Он практически олицетворяет Занзибар!
Сейид Омар улыбнулся и поклонился. Его английский был таким же беглым, как и итальянский, причем говорил он с совершенно незначительным акцентом. Он ни в чем не напоминал своего соотечественника, покойного мистера Салима Абейда, так как цвет лица у него был не темнее, чем у маркиза ди Кьяго, к тому же он оказался очаровательным и интересным собеседником.
Лэш больше не открывал глаз до тех пор, пока пассажиров не пригласили еще раз занять свои места в самолете, но, когда они вышли из маленькой хижины, крытой пальмовыми листьями, он взял Дэни под руку и, идя медленным шагом, придержал ее, пока остальные не опередили их.
– А теперь запомните вот что, – быстро сказал Лэш тихим голосом. – Когда мы прилетим туда, постарайтесь потратить как можно больше времени, прежде чем выйдете из самолета. Возитесь с багажом, делайте что угодно, но попадите в самый конец очереди. Мне нужно до этого увидеться с вашей матерью – если она будет в аэропорту. Или с вашим отчимом. Или с ними обоими. Иначе мы с вами не успеем и глазом моргнуть, как окажемся в куче дерьма. Это понятно?
Дэни кивнула. А затем они снова оказались на своих местах, глядя на горящее табло: «Не курить. Пристегнуть ремни».
Пемба, в свою очередь, превратилась во все уменьшающееся темное пятнышко в безбрежной голубизне, а прямо перед ними появилось что-то, что на первый взгляд казалось не более материальным, чем тень от облака на сияющем море. Занзибар…
Синева глубин сменилась ярко-зеленой водой над песчаными отмелями и мелями, самолет снижался и теперь скользил над акрами гвоздичных деревьев и пальмовыми рощами, над апельсиновыми садами и черепичными крышами домов.
Лэш взял Дэни за руку, крепко и ободряюще сжав ее, а затем самолет с шумом тряхнуло, и они покатились по взлетной дорожке, чтобы остановиться перед длинным белым зданием, окруженным многочисленными деревьями.
Лэш в последний раз отстегнул привязной ремень и сказал:
– Вот и приехали! – Затем он пошел к выходу.
Дэни так никогда и не узнала, что он сказал ее матери и Тайсону, которые оба приехали в аэропорт встретить самолет. У него было не больше пяти минут, если не меньше, но он явно сумел воспользоваться этим временем.
– Дорогие мои! – воскликнула Лоррейн, приветствуя своих гостей, когда они появились из-за барьера, где они толпились, чтобы пройти паспортный контроль и получить печать на своих паспортах и разрешениях на въезд. – Как это мило встретить вас всех. Эльф!… Я счастлива снова видеть тебя, дорогая! И Гасси! Гасси, ты выглядишь просто прелестно. И стройна, как девочка. Привет, Миллисент. Эдди!… сколько лет мы не виделись! Ну хорошо, месяцев, но мне показалось, что прошли годы, разве это не милый комплимент?
«Такое впечатление, что Лоррейн никогда не меняется, – подумала Дэни, ощущая по отношению к матери снисходительную привязанность. – Она была не так красива, как Амальфи Гордон, и тем не менее она умела создать впечатление красоты, что в конце концов то же самое. Часть ее обаяния, – бесстрастно подумала ее дочь, – несомненно обусловлена ее небольшим ростом и совершенно обманчивым хрупким видом». Это заставляло даже мужчин небольшого роста чувствовать себя большими и сильными и ощущать себя защитниками.
На Лоррейн было белое льняное платье и жемчуг, и она вообще не выглядела чьей-то матерью. Или даже, коли на то пошло, женой дородного бородатого мужчины с громким голосом, в рыбацких штанах с пятнами соли и выгоревшей голубой тенниске, который, казалось, был еще более жизнерадостным и который, без сомнения, был знаком любому читателю газет в любой стране мира как Тайсон Фрост, автор «Последней услуги Ллойду», «Оденьте их всех в зеленое О», «Священной свиньи» и по меньшей мере еще полудюжины других романов, которые экранизировались, снимались на телевидении, анализировались, критиковались, подделывались, пропагандировались обществами любителей книги и литературными гильдиями и продавались миллионами экземпляров.
Лэш коротко сказал:
– Моя секретарша, Ада Китчелл – миссис Фрост, – и Дэни, с показной скромностью пожав руку собственной матери, вынуждена была бороться с неожиданным истерическим желанием разразиться беспомощным хихиканьем.
Лоррейн и глазом не моргнула, однако ее небольшое личико слегка побледнело, а голубые глаза в смятении расширились. Она сказала слабым голосом:
– Я очень рада… – а затем прошептала измученным шепотом:
– Дорогая… но почему рыжий цвет? И эта отвратительная челка!
Большая крепкая рука Тайсона хлопнула Дэни по спине с таким размахом, что она даже покачнулась:
– Прекрасно, мисс Китчелл, рад с вами познакомиться. Думаю, что вы с мисс Бейтс не будете иметь ничего против проехаться багажным фургоном. Нет, Лорри! Ты лучше возьми с собой Эльф с Эдди и Найджелом. Привет, Эдди! Снова вернулся, как фальшивая лира? Не думал, что мы еще раз увидим тебя здесь после того, как ты подхватил песчаную лихорадку или что-то там еще в этом роде, чем ты переболел тут последний раз. Да нет, помилуй Бог, это же была дизентерия, разве не так? Гасси, я заберу тебя и Лэша. Давайте, залезайте. – Он открыл дверцу машины и неожиданно заметил Сейида Омара-бин-Султана. – Хэлло, старый волк. Не ожидал, что вы так скоро вернетесь обратно. Как ночная жизнь в Найроби?
Он взял Сейида Омара под руку и сказал:
– Гасси, это мой друг. Позволь познакомить тебя с Сейидом… О, вы уже встречались? Прекрасно. Тогда залезайте в машину. Не будем же мы торчать здесь целый день.
Гасси села в машину, за ней Лэш.
– Заезжайте к нам в гости, как только сможете, – проорал Тайсон, когда Сейид Омар направился к громадному белому автомобилю с занзибарским номером. – А вы кто такой, черт побери? – Он обернулся и воззрился на Ларри Даулинга, который снял шляпу и дружелюбно улыбнулся.
– Всего лишь попутчик – в строго аполитичном смысле, – сказал мистер Даулинг. – На самом деле, я приехал, желая встретиться с вами, мистер Фрост. Если бы я мог как-нибудь навестить вас…
– В качестве кого? Как один из моих читателей или как представитель прессы?
– В обоих качествах, – быстро ответил мистер Даулинг.
– Тогда позвольте выложить вам напрямик, -
рявкнул Тайсон, – что я со всей сердечностью отношусь к своим читателям, но никогда не разговариваю с прессой. Прощайте.
Он нырнул в машину, с грохотом захлопнул дверцу и уехал в туче пыли, сопровождаемый своей женой во второй машине и Дэни, Миллисент и багажом в фургоне. Ларри Даулинг, который уже достаточно привык к такому порядку вещей, адресовал Дэни мимолетную добродушную усмешку, философски пожал плечами и направился к такси.
* * *
В иное время и при иных обстоятельствах Дэни была бы очарована и восхищена, впервые увидев Занзибар. Но сейчас, когда она наконец-то оказалась здесь, все, что она была в состоянии почувствовать, было не столько облегчение, сколько ошеломляющая усталость. Она все-таки сделала это, как сказал бы Лэш. Но, похоже, это уже не имело никакого значения.
Фургон, высоко нагруженный чемоданами и управляемый улыбчивым африканцем в аккуратной белой униформе и красной феске, вез их по белым, пятнистым от тени дорогам, обрамленным деревьями или зеленой бахромой пальм. Мимо пастельного цвета домов и неожиданных проблесков моря, сверкающего синевой, как сапфир на изломе.
На обочинах дороги преобладали гибискус, олеандр, бегония и дикий кофе, а блестящие массы бугенвиллии свешивались через садовые ограды самыми экстравагантными сочетаниями цветов. А потом они въехали в город и двигались со скоростью пешехода по таким узким улицам, что соседи, живущие через улицу напротив, могли бы пожать друг другу руки из верхних окошек своих домов. Узкие побеленные дома, такие высокие, что улицы выглядели, как глубокие каньоны или расщелины. Дышащие жаром белые стены, жаркая черная тень и одетые в белое чернолицые люди. Громадные, покрытые изысканным орнаментом двери, украшенные фантастическими резными фигурами и большими металлическими шипами. Запах странных восточных специй и горячая пыль; аромат сандалового дерева, франжипани и гвоздики. Звуки смеха и музыки и барабаны…
На дальней окраине города они проехали через грязные трущобы: отвратительный город бараков и хижин из ржавой жести, гофрированного железа, осыпающихся глиняных стен и гниющих соломенных крыш, что дало мисс Бейтс повод обратиться к теме неспособности народов Востока что-либо сделать и непростительной глупости восточных рас, позволяющих себе критиковать благородную миссию британского порядка.
