Фридрих Незнанский - Абонент недоступен
– Не важно! – подбадривал Денис, позволив себе легкую усмешку.
– Не может такого быть, чтобы там на борту не было установлено каких-нибудь скрытых объективов, которые постоянно следят за космонавтами, чтобы они там чего-нибудь антигосударственного не откололи.
– Ага-а, – задумчиво кивнул Денис. – Ты хочешь сказать, что ничего от ЦУПа утаить нельзя?
– Ну да, что-то в этом духе. Но только мне кажется, что провода от этих потайных камер ведут не в ЦУП, а в обход него куда-то еще. Ну, ты сам догадываешься, куда.
– Ага-а, – еще раз произнес Денис. – Все правильно. Точнее, было бы странно, если бы наличие таких камер на самом деле отсутствовало. Ведь человек в открытом космосе совершенно не поддается контролю. Вернее, его очень не просто контролировать.
– Если только вместе со всеми не посылать каждый раз стукача, этакого искусствоведа в штатском, что, согласись, накладно. Однако вероятность таких полетов я не исключаю совершенно.
– Ну, начнем с того, что каждый космонавт так или иначе сотрудничает с чекистами.
– Или лучше сказать: каждый космонавт – хорошо замаскированный чекист, – предложил Гордеев.
– Почему же законспирированный? – пожал плечами Денис. – Полеты в космос – это своего рода выполнение долгосрочной программы государственной безопасности. Если мы летаем в космос, значит, мы нехилая держава, правильно?
– Да, но космонавту об этом знать не обязательно. Космонавт делает свою работу, что-то там исследует, букашек всяких невесомостью терзает и дальше ни в какие дела службы безопасности носа своего не сует. Вот поэтому за ним нужен глаз да глаз. А вдруг он чего такого ценного найдет, что эти сведения ему интереснее было бы передать в НАСА, потому что там лучше оборудование или более квалифицированные специалисты. Ведь для космонавта-ученого главное что? Главное – эксперимент, чистота научного открытия, у которого нет государственных приоритетов. Или хуже того – а вдруг этот космонавт ко всему прочему окажется сверхзасекреченным вражеским резидентом. Сечешь, куда я клоню?
– Секу, куда же от этого деться? – отозвался Денис. – Знаешь, о чем я сейчас подумал?
– И о чем?
– Не оттого ли «Мир» хотят вернуть с орбиты на Землю, что у него просто-напросто устарела эта самая система слежения за членами экипажа? Как ты думаешь, Юрок?
– Гениальная мысль! – Гордеев даже вскочил с места и заходил взад-вперед. – Система устарела, а новую ставить невозможно, это требует слишком больших расходов. Лучше уж построить новую станцию, дешевле будет. Однако устаревшая система – это еще не значит, что вышедшая из строя. Поэтому за экипажем слежка ведется постоянно. И представляешь, находящийся на орбите некто Пашкевич, кстати, вот он-то более всего тянет на стукача, должность его обязывает. И знаешь, я бы именно так его и определил – стукач, если бы только не его знакомство с Аликом. Хотя…
– Давай угадаю, о чем ты сейчас подумал, – предложил Денис.
– Ну попробуй.
– А не настучал ли сам этот Пашкевич чекистам на Алика, не слезая с околоземной орбиты? Да? Эта мысль? Можешь не отвечать, я сам о том же самом подумал. Мысль по сути правильная, только не соответствует действительности.
– Почему ты так решил?
– Все очень просто. Если бы Пашкевичу и его дружкам, про которых мы с тобой подумали, понадобилось отвадить Алика от космического хакерства, до которого он в последнее время докатился, то ему достаточно было лишь об этом сказать напрямую.
– Или предложить применить его разработку где-нибудь на практике, как это получилось с ЦЕСС, – закончил мысль Гордеев.
– Правильно! Ведь это же почти научное открытие. А Пашкевич ценит Алика именно за его голову, за способность к парадоксальному мышлению, чего ни у тебя, ни у меня днем с огнем не сыщешь. Ты думаешь, откуда у Алика столько техники, что ты видел в Марковке? Это все Пашкевич. Тех денег, что я ему эпизодически выплачиваю, хватило бы разве что на стиральную машину, которую он, кстати, и подарил Марусе.
– Выходит, Пашкевич держит Алика как живой генератор идей? – спросил Гордеев, перестав маячить по кухне и снова усевшись на место за столом.
– Представь себе – да. И Алик лучшей для себя участи не желал бы.
– Постой, – Гордеев поднес к своему виску указательный палец. – Тебе не кажется странным: сначала Волков, теперь вот Алик. Кто следующий? По всей вероятности, все тот же Пашкевич.
– Не исключено, – мотнул головой Денис. – Но пока он в космосе, ему ничего не угрожает. Ладно, давай сейчас отвалим, так сказать, на боковенского, а завтра, как и обещал, возьмемся за поиск твоего Федотова, если только он сам не объявится. Может быть, тут хоть что-то свяжется в одну ниточку.
На следующее утро, пока Денис готовил большой завтрак, Федотов нигде не объявился. Как ни насиловал Гордеев телефон, везде ответ был один: абонент недоступен.
– Звони Лене, – сказал Денис, поедая манную кашу. – Сейчас едем к ней. Она у нас пока единственный человек, кто знал Михаила ближе всех остальных.
К счастью, Лена была дома. Она уже три дня, как никуда не выходила, да и не очень-то стремилась. После стресса, пережитого в связи с визитом Федотова, она снова взяла себя в руки и усадила за отчет.
К Денису она сначала отнеслась настороженно и смотрела на него чуть испуганно (позже она скажет Гордееву, что у Дениса взгляд врача-гинеколога, от которого ничего невозможно скрыть, а Гордеев подтвердит, что это недалеко от истины), но вскоре привыкла и даже заливалась настоящим смехом, весело реагируя на некоторые шутки «своего детектива», которые Гордееву все же показались несколько плосковатыми и пошловатыми. Но если это работало на то, чтобы привести Лену в человеческое состояние, значит, Денис выбрал нужное направление. Как говорится, все средства хороши.
День за окном был обычный, и в его свете бледность на лице Лены показалась Денису чем-то благородным, как отличительная черта какого-то знатного рода. А глаза были такими темными, загадочными и таящими в себе такое милое коварство (которому хотелось сию же минуту подчиниться), что забирали на себя все внимание, уступая разве что полным, сочным губам и ровному ряду белых зубов, что возникал, когда Лена откидывалась назад, давая волю своей веселости.
И когда градус непринужденной атмосферы, которую Грязнов с Гордеевым генерировали, достиг необходимой отметки, Денис спросил:
– Лена, вы хотите помочь своему сыщику?
Она заморгала и уставилась на них с застывшей на губах улыбкой.
– Да. А что бы вы желали?
– Лена, – вступил в разговор Гордеев, – я не могу найти Федотова, он будто испарился.
– А в «Интерсвязи»?
– С тех пор как он побывал у тебя, он больше нигде не появлялся.
– А домой ты звонил?
– Ты знаешь его домашний номер телефона?
Лена пожала плечами:
– Сейчас гляну. Кажется, у меня собраны все телефоны, которыми я когда-либо пользовалась.
Она вышла, а через несколько минут вернулась с портативным компьютером, который поставила на стол, отодвинув в сторону чайную посуду.
– Сейчас, сейчас… – приговаривала она, водя по экрану курсором. – Ага, вот! Федотов. Рабочий, два мобильных, даже три, он их меняет каждый месяц. Так, а домашний? Юра, ты представляешь, нету. Да у него, насколько я помню, и квартиры своей никогда не было.
– А где же он жил? – спросил Гордеев.
– Обычно снимал.
– А разве он не мог купить себе квартиру? – спросил Денис. – Доходы, насколько мне известно, ему позволяли.
– Насколько мне известно, – произнесла Лена, сделав акцент на «мне», – он собирался купить квартиру, но все время откладывал. Предпочитал тратить деньги на автомобили и всякие электронные игрушки, типа дорогой аудиотехники.
– Меломан, значит, – сделал вывод Денис.
– Причем бешеный, – подтвердила Лена. – Однажды он летал в Лондон специально за какими-то сверхнавороченными звуковыми колонками, хотя их спокойно можно было купить в Москве.
– Значит, в местных лабазах он не отоваривается, – сказал Денис. – Жаль, а то бы можно проехаться по хай-эндовским точкам и расспросить о богатом клиенте по фамилии Федотов. Кстати, у тебя нет его фотографии?
– Фотографии? – переспросила Лена. – Фотографии… Что-то не помню. А видео подойдет?
– Видео?
– Ну да, видео. А что? Не то, да?
– Нет, наоборот. Еще лучше! – воскликнул Денис. – Движущийся фоторобот. Как говорится, и в фас и в профиль. Тащи кассету.
Лена сняла с полки и дала Денису небольшую, не больше пачки из-под сигарет видеокассету формата Hi-8.
– У меня камера накрылась, так что я вам ее показать не смогу.
– У меня дома как раз восьмерка, – обрадованно сказал Денис. – Он какой из себя? Как нам его узнать?
– Тот, кто больше всех меня лапает, – спокойно пояснила Лена, посмотрев в сторону Гордеева. – Это мы в Юрмале два года назад. Еще одна из бесконечных попыток сделать наши отношения приемлемыми для семейной жизни. Но, увы, результат – только эта кассета.
