Марина Серова - Смертельное лекарство
— Здесь где-то должен быть, — тоже вполголоса ответил Евгений. — Я помню, отец Бунчуку несколько раз при мне называл этот адрес: Кривозерье, Николин тупик. Сам не понимаю, почему мы его не видим. Все же склад — не иголка, даже не сторожка. Это должно быть что-то заметное…
— А ты сам здесь когда-нибудь был? — спросила я и поймала себя на том, что мы как-то незаметно перешли на «ты».
— Нет, ни разу, — признался Евгений. — Но, думаю, найдем. Это все же не сложнее, чем выбраться из моей квартиры.
Да, «операция по эвакуации», как назвал ее Евгений, — это было что-то! Когда к вечеру в квартире собрались, помимо нас с Леней, сам хозяин, Николай, которого я уже знала по первому своему визиту в «Проектировщик», еще один Женин сотрудник, Толя, а также жена Вязьмикина, не выдержавшая суточной разлуки с мужем, и после того, как всем собравшимся стала ясна диспозиция: «ремонтники» продолжали сидеть недалеко от дома, уже даже не имитируя бурную деятельность, а с другой стороны дома бродили два скучающих молодых человека, — после этого Евгений выработал свой план. И мы его осуществили! Лена Вязьмикина переоделась в мою одежду (которая оказалась ей чуть маловата, Лена выше меня, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза), быстренько перекрасилась в шатенку и в сопровождении Лени поспешно вышла из подъезда и бросилась к машине Евгения. «Ремонтники» не успели их перехватить и кинулись в погоню — на том же самом «БМВ», заметим, который преследовал меня три дня назад.
Вслед за этим из дома вышел Николай, севший в свою машину. За ним увязались двое молодых людей на «Ауди». А пока эти две группы покидали находившийся под наблюдением подъезд, мы через чердак перебрались в соседний — и вышли на улицу. Правда, Женя оказался не столь предусмотрительным, как я, — не имел в запасе связки ключей от всех служб дома, — и замки пришлось вскрыть самым примитивным способом, но важен, как известно, результат, и победителей не судят. Больше всего в этой ситуации меня беспокоила судьба Лены, но Евгений заверил, что на Леню можно положиться — он знает несколько способов уйти от погони. Мы с Женей на самом обыкновенном трамвае направились к его приятелю, чтобы одолжить у него «жигуленок». Эта машина явно не была на примете у наших преследователей, и какое-то время мы могли чувствовать себя спокойно. Мы прибыли в Кривозерье и уже битых полчаса колесили по Николиному тупику (который, к слову, оказался вовсе не тупиком, а полноценной улицей) в безуспешных поисках склада, о котором говорилось в дневнике Бунчука.
— Тут все здания, кроме частных домишек, по пальцам пересчитать можно, — рассуждал вслух Евгений, в очередной раз разворачивая машину. — Контора потребкооперации, магазин, церковь заброшенная, мастерская по вулканизации… Все! Может, пошустрить в потребкооперации?
— Кооперация — двигатель торговли… — пробормотала я. В голове формировалась догадка. — Ну-ка, останови!
— Зачем? Что ты собираешься осматривать? Церковь, что ли? Так от нее мало что осталось…
— Вот именно — церковь! Не понял?
— А! Кажется, понял.
Женя прижал машину к забору метров за сто до церквушки. Мы осторожно, стараясь не хлопать дверцами, вышли. Стояли густые сумерки. Лишь в дальнем конце улицы горел одинокий фонарь, да давал еще немного света потухавший закат. На его багровом фоне развалины церкви выглядели особенно мрачно и даже угрожающе.
Я огляделась, стараясь не пропустить ни одной детали. За мной в последние дни следило столько глаз, что я не доверяла уже никому — ни ремонтникам, ни старушкам, ни детям. Однако сейчас улица была абсолютно пуста. Даже собаки не бегали.
— Давай зайдем с задней стороны, — вновь перейдя на шепот, предложила я. Женя кивнул.
Мы прошли узеньким ходом между двумя домовладениями и оказались на небольшом пустыре. Возможно, раньше здесь было какое-то церковное хозяйство, сейчас же пустырь был засажен картошкой. Двигаясь вдоль забора, мы подошли к церкви. Вблизи ее первый этаж вовсе не выглядел заброшенным: окна были закрыты тяжелыми железными щитами, вход закрывала еще более внушительная стальная дверь. Ни щелочки.
— Ну, что будем делать? — спросила я.
— Попробуем через крышу, — предложил Евгений. — Только кому-то надо остаться здесь, стоять на шухере. Давай я полезу, а ты постоишь.
— Ну уж нет! — решительно возразила я. — Это мое расследование, я за него деньги получаю. Это моя работа, в конце концов. Я понимаю, что ты тоже лицо заинтересованное. Вот и стой на шухере, а полезу я. В конце концов, мне до сих пор удавалось пролезть всюду, где надо было. Так что не будем искать от добра добра.
— Ладно, будь по-твоему, — согласился Евгений, не ожидавший такого отпора. — На, держи.
Он протянул мне фонарик и моток веревки. Предусмотрительный мужик, ничего не скажешь. Однако я отклонила его дар, вынув из карманов куртки свой фонарь — меньше и мощнее — и свой моток — покрепче. Евгению оставалось только развести руками.
Мы еще раз огляделись — нет, никого. Видимо, владельцам склада (а принадлежал он «Матушке» — то есть теперь как бы моему спутнику) не было нужды его охранять, а владельцы товара, который там частенько складировался, не ожидали такой наглости, что мы, едва уйдя от погони, отправимся сюда.
Женя подсадил меня на уступ стены, дальше я полезла сама. Через проем, зиявший в куполе храма, я забралась внутрь и глянула вниз. Так и есть: те, кто переделал церковь под склад, перекрыли пролет и отгородили нижнюю часть храма от купола. Неужели не найдется никакой лазейки?
Я осторожно спустилась на деревянный настил и попробовала приподнять одну из досок. Она оказалась достаточно крепко сидящей на своем месте. Я попробовала другую, третью, четвертую… К моему счастью, храм переделывали не в новое рыночное время, а довольно давно. То ли те, кто этим занимался, не слишком опасались воров, то ли доски просто рассохлись со временем, но я довольно быстро нашла пару досок, которые можно было отодрать. Скрип отдираемого дерева разнесся далеко. Слышно, наверно, было даже на улице. Но в полу образовался нужных размеров проем. Я еще раз огляделась, прислушалась, затем закрепила на выступе стены веревку и скользнула вниз.
Мои ноги коснулись каких-то коробок. Я слегка оттолкнулась от них и опустилась на пол. Огляделась — насколько это было возможно в полной темноте. Нет, ничего не видно. Я ощупала коробки, вдоль которых скользила вниз. Небольшие по размеру картонные коробки, хорошо запакованные. Интересно, что в них? Нет, без света не обойтись. Я достала фонарик.
Узкий луч вырвал из темноты проход между коробками. Ими была уставлена половина церкви — та, что дальше от двери. Я направила фонарик на ближайшую коробку. Наклейки, наклейки… Все надписи на английском. Нет, есть еще иероглифы. Так я ничего не пойму. Надо какую-нибудь распаковать. Только лучше это проделать не с той, что лежит сверху и где мне это сделать легче, но где вскрытую коробку сразу заметят, а где-нибудь внизу.
Я так и сделала. Плотная упаковка отдиралась с трудом. Наконец мои усилия увенчались успехом, картон затрещал, на пол посыпались небольшие коробочки. Я подняла одну из них. Здесь никаких иероглифов не было, стояла надпись латинскими буквами. «Интеркардиостерон», — прочитала я. Где я уже видела это слово? Именно видела, а не слышала. Читала на точно такой же упаковке. Я никак не могла вспомнить.
Тихий, но вполне отчетливый стук в металлическую ставню прервал мои размышления. Женя сигнализировал об опасности! В ту же минуту я услышала звук мотора. К церкви приближалась машина. Выбраться я не успевала. Оставалось надеяться, что машина проедет мимо. Однако она остановилась прямо около входа. Раздался лязг открываемых засовов. Я заметалась в поисках укромного места. Скорее вверх, на коробки, оттуда в проем! Черт, не успеваю! Не чертыхайся в церкви, дура, хуже будет! Если поймают, хуже уже не будет никогда, — возразила я самой себе.
Однако хозяева склада что-то задержались у входа.
— Эй, мужик, что ты тут делаешь? — услышала я какой-то знакомый голос. — Я тебе говорю! Стой! Стой, гад! Гена, давай в машину, догоним!
Взревел мотор, удаляясь от церкви. Я поняла, что Женя, отвлекая от меня внимание, нарочито устроил бегство с погоней. Слишком часто мы сегодня рисковали, слишком часто, чтобы удача всякий раз улыбалась нам. Лена с Ленькой, Николай, теперь Женя… Впрочем, размышляя, я не забывала действовать. Подпрыгнув, я зацепилась за край проема, подтянулась в лаз и даже успела вернуть на место отодранные доски. Теперь только надорванная коробка в самом темном углу говорила о том, что на складе побывали незваные гости.
Я сделала все это вовремя: машина возвращалась. Заскрипела открываемая дверь, луч яркого фонаря ударил в потолок, затем щелкнул выключатель, и склад залил яркий свет.
