Робин Слоун - Круглосуточный книжный мистера Пенумбры
— Я приехал вас остановить, — отвечаю я.
Выходит как-то непривычно серьезно.
— Не надо…
Я горячусь.
— Не надо туда ходить. Не давайте сжигать вашу книгу. И вообще ничего.
— Кто тебе сказал про сожжение? — спокойно спрашивает Пенумбра, поднимая бровь.
— Ну, — отвечаю я, — Тиндэлл слышал это от Имберта.
Пауза.
— А тот от, э, Монсефа.
— Это ошибка, — отрезает Пенумбра. — Я сюда приехал не за наказанием.
Он фыркает презрительно: «наказание», как будто это что-то низкое и недостойное.
— Нет. Я приехал представить свою позицию.
— Позицию?
— Компьютеры, мой мальчик, — поясняет Пенумбра. — Они дадут нам ключ. Я думал об этом, было время, но так и не получил доказательств, что они могут помочь нам в работе. А ты это доказал! Если компьютеры помогли тебе разгадать Загадку Основателя, для этого сообщества они смогут сделать и много больше.
Он сжимает прозрачный кулак и встряхивает им.
— Я приехал заявить Первому читателю, что надо использовать компьютеры. Надо!
В голосе Пенумбры звучат обертоны предпринимателя, выставляющего на продажу стартап.
— Вы про Корвину, — говорю я. — Первый читатель — это Корвина.
Пенумбра кивает.
— Тебе нельзя со мной туда…
Он машет в сторону темного подъезда.
— …но мы поговорим потом, когда я закончу. Нужно прикинуть, какое оборудование покупать… с каким компаниями работать. Мне понадобится твоя помощь, мой мальчик.
Он поднимает глаза, заглядывая мне через плечо.
— Но ты не один, верно?
Я оглядываюсь на ту сторону улицы, где стоят, смотрят на нас и ждут Кэт и Нил. Кэт машет нам рукой.
— Она работает в Гугле, — поясняю я. — Она мне помогала.
— Отлично, — говорит Пенумбра, кивая. — Очень хорошо. Но ответь: как вы разыскали это место?
Я улыбаюсь и отвечаю:
— Компьютеры.
Пенумбра трясет головой. Затем лезет за пазуху и выуживает тоненький черный Киндл, еще включенный, с четкими строчками на бледном фоне экрана.
— Обзавелись, — замечаю я, улыбаясь.
— И не одним, друг мой, — говорит Пенумбра и вынимает еще одну читалку — это Нук. Потом еще одну, Сони. И еще одну с маркой Кобо. Серьезно? Кто вообще юзает Кобо? И что же, Пенумбра тащил через всю страну четыре читалки?
— Мне пришлось кое-что наверстать, — поясняет он, тасуя стопку читалок. — Но знаешь, вот этот…
Он извлекает последний аппарат, сверхтонкий и в ярко-синем корпусе.
— …мне понравился больше всех.
На этой читалке нет никаких знаков.
— А что это?
— Это?
Пенумбра вертит загадочный прибор.
— Мой ученик Грег — ты его не знаешь, пока не знаешь. Он дал мне в поездку. — Пенумбра переходит на особо доверительный тон. — Он сказал, что это прототип.
Безымянная читалка прикольная: тонкая и легкая, оболочка не из пластика, а из материи, будто книжка в твердой обложке. Как Пенумбре удалось заполучить прототип? С кем мой босс знаком в Силиконовой долине?
— Замечательная машинка, — говорит он, укладывая прототип в стопку и накрывая ее ладонью. — И все это весьма замечательно.
Он замолкает, поднимает глаза на меня.
— Спасибо. Это благодаря тебе я сейчас тут.
Я улыбаюсь. Удачи, мистер Пенумбра.
— Где мы встретимся?
— В «Дельфине и якоре», — отвечает Пенумбра. — Приходи с друзьями. Адрес найдете сами — так ведь? Примените ваши компьютеры.
Он подмигивает, затем разворачивается и решительно шагает в темный подъезд секретной резиденции Неразрывного Каптала.
Телефон Кэт указывает нам путь к условленному месту встречи. Небесные хляби окончательно разверзлись, так что большую часть пути мы бежим.
Отыскав «Дельфин и якорь», мы обнаруживаем там идеальное убежище: сплошь темное массивное дерево и приглушенный красноватый свет. Мы сидим за круглым столом у окна, забрызганного каплями дождя. Приходит официант, тоже идеальный: высокий, дюжий, с густой рыжей бородой и таким обращением, что у нас у всех теплеет на душе. Мы заказываем по кружке пива; вместе с пивом он приносит тарелку с хлебом и сыром.
— В бурю нужны силы, — говорит он подмигивая.
— Что если мистер Пи не появится? — спрашивает Нил.
— Он появится, — говорю я. — Все не так, как я думал. У него свой план. Ну, то есть — он привез электронные читалки.
Кэт улыбается, но не поднимает глаз. Она опять приклеилась к телефону. Ну точно кандидат в день выборов.
На столе у нас лежит стопка книг и стоит металлический стакан с заточенными карандашами, у которых свежий и острый запах. В стопке «Моби Дик», «Улисс», «Человек-невидимка» — мы в баре для книголюбов.
На черной обложке «Человека-невидимки» бледное пивное пятно, а поля страниц забиты карандашными пометками. Такими плотными, что за ними почти не видно бумаги — тут теснятся и пихаются мысли не одного десятка читателей. Я ворошу страницы: все сплошь исчерканы. Есть заметки, относящиеся к тексту, но по большей части это беседа читателей. Комментарии обычно перерастают в споры, но есть записи и другого толка. В том числе непостижимые: реплики, состоящие из сплошных цифр. Вот шифровкаграффити:
Здесь был 6HV8SQ.
Я нянчу кружку с пивом и жую сыр, пытаясь разобраться в переписке на книжных полях.
Потом Кэт тихо вздыхает. Я смотрю через стол и вижу, как ее лицо морщится от глубокой досады. Она кладет телефон на стол и накрывает его толстой синей салфеткой.
— Что такое?
— Разослали список нового ПМ.
Кэт встряхивает головой.
— Не в этот раз.
Потом она выдавливает улыбку и тянется к стопке за растрепанной книжкой.
— Не велика важность, — говорит она, листая страницы, чтобы чем-то себя занять. — Это все равно лотерея. Это был выстрел наудачу.
Я не предприниматель, не делец, но в эту секунду мне хочется как минимум основать собственную компанию и вырастить ее до масштабов Гугла, чтобы потом поставить Кэт Потенте у руля.
По залу проносится порыв мокрого ветра. Подняв глаза от «Человека-невидимки», я вижу в дверном проеме Пенумбру. Завитки волос над ушами спутались, потемнели от дождя. Челюсти у него решительно сжаты.
Нил вскакивает, чтобы проводить Пенумбру к столу. Кэт помогает снять пальто. Пенумбра дрожит и тихо говорит:
— Благодарю, дорогая, благодарю.
Он напряженно шагает к столу, хватаясь за спинки стульев.
— Мистер Пи, рад познакомиться, — говорит Нил, протягивая руку. — У вас отличный магазин.
Пенумбра крепко жмет ему руку. Кэт приветственно машет.
— Значит, это ваши друзья, — говорит Пенумбра. — Рад с вами познакомиться, с обоими.
Усевшись, он шумно вздыхает.
— Таких юных лиц за своим столом в этом заведении я не видел с тех пор как… в общем, с тех пор как сам был таким же юным.
Мне не терпится узнать, как все прошло в библиотеке.
— С чего начать? — говорит Пенумбра.
Он вытирает темя барной салфеткой. Хмурится, волнуется.
— Я рассказал Корвине, что произошло. Рассказал про журнал, про ваш блестящий ход.
Он сказал «блестящий ход»: это хороший знак. Наш рыжебородый официант приносит еще одну кружку пива и ставит перед Пенумброй, который машет ему рукой и говорит:
— Запиши это на счет компании Festina Lente, Тимоти. Все запиши.
Пенумбра в своей стихии. Он продолжает рассказ:
— Корвина стал еще большим консерватором, а я и не подумал бы, что такое возможно. Он нанес столько вреда.
Я не понимаю.
Пенумбра качает головой.
— Корвина говорит, Калифорния меня отравила.
На слове «отравила» он возмущенно фыркает.
— Смешно. Я рассказал ему, что вы сделали, мой мальчик, — я рассказал, каковы возможности. Но это просто бесполезно.
Пенумбра подносит к губам кружку и делает долгий глоток. Смотрит на Кэт, на Нила, на меня и медленно говорит:
— Друзья, у меня есть к вам предложение. Но сначала вам нужно кое-что узнать о нашем сообществе. Вы проследили мой путь до этого здания, но о его назначении не знаете ничего — или ваши компьютеры и об этом рассказали?
Ну, я знаю, что в деле замешаны библиотеки и новички, переплетенные и непереплетенные люди и сожженные книги, но не вижу во всем этом никакого смысла. Кэт и Нил знают только то, что видели на экране моего ноута: россыпь огоньков, блуждающих по полкам странного книжного магазина. А Гугл, если искать «неразрывный каптал», уточняет: «Возможно, вы имели в виду «нерезиновый капитал?» Так что правильный ответ будет: «Нет. Ничего».
— Тогда мы сделаем вот как, — говорит Пенумбра, кивая. — Сначала я вкратце расскажу вам нашу историю. Потом, для понимания, вам нужно побывать в Читальном Зале. Тогда мое предложение станет вам понятно, и я искренне надеюсь, вы его примете.
