Эдвард Айронс - Тигровая луна
Успанный взял полотенце, утер пот с лица и попросил одного из охранников принести с виллы немного водки.
— После пяти сетов мне хочется выпить.
Охранник удалился, все время оглядываясь через плечо, пока не скрылся за кустарником. Вернулся он удивительно быстро, неся поднос с бутылками и стаканами.
— Выпьем за нашу встречу. Правда, нам придется придерживаться рамок светской беседы, мистер Дюрелл. Этим людям известно, зачем вы здесь.
— А вам?
— Разумеется. Мы знаем, когда вы покинули Женеву, когда — Стамбул, и когда прилетели в Тегеран.
— Для ученого вы неплохой разведчик.
— Я просто повторяю, что мне говорили.
— Тогда вы знаете, что я ищу Таню. Но не понимаю, почему не ищете её вы.
— Мою дочь спасут.
— Спасут? От кого?
Было видно, что Успанный чувствует себя неуютно. Он грустно улыбнулся.
— Я не могу говорить о ней. Надеюсь, вы понимаете? Это запрещено.
— Тогда нам почти не о чем больше разговаривать. А вы не хотите узнать, как она? Недавно я её видел. Мне кажется, вам, её отцу, должно быть интересно, как она выглядела, как её здоровье — физическое и душевное…
Успанный покачал головой.
— Вы её не видели.
— Видел. Она снова потерялась и скитается где-то в пустыне, почти лишившись рассудка.
Успанный побледнел.
— Люди из комитета мне такого не рассказывали. Вы имеете в виду, что нашли Таню, а потом снова потеряли? Но как…
Один из охранников предостерегающе что-то буркнул. Успанный сердито ответил:
— Должен же я узнать о моей дочери, Сергей.
И опять повернулся к Дюреллу.
— Вы в самом деле её видели?
— Она была в руках Хар-Бюри. Без удобств.
Дюрелл описал яму и тигра, и как они убежали и спасались от погони. Он старался рассказывать беспристрастно, не приукрашивая фактов эмоциями. Рассказал про фарси и грузовик «рено», про найденное Танино платье и её исчезновение.
— Она в душевном смятении. Я был с ней достаточно долго, чтобы это определить. Я провел ночь с ней рядом.
Успанный закашлялся.
— Она рассказала вам, что ей довелось испытать?
— Она сказала, что была на Луне, — без всякого выражения произнес Дюрелл, всматриваясь в лицо русского. В нем ничто не изменилось. — Но тогда я ей не поверил. А сейчас верю ещё меньше.
— Почему? Почему вы ей не верите?
— Вам лучше знать. Подразумевалось, что в космическом полете вы были с ней. Но такой полет никем не зафиксирован. Из московских отделов пропаганды никто даже не пискнул. Ни обрывка сведений, ни даже малейшего намека. Вы были на Луне, профессор Успанный?
Успанный передвинулся вдоль скамейки.
— Этот Хар-Бюри… Таня ему нужна как заложница?
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Не могу. Это секретные сведения.
— Жизнь вашей дочери в опасности, профессор.
— Да, я это сознаю.
— Вы её не любите?
— Она самое дорогое, что есть у меня на свете. Моя жизнь и работа без неё не имеют смысла.
— Но вы абсолютно спокойны насчет нее.
Успанный бросил взгляд на охрану.
— На самом деле это не так.
— Если она опять попадет к Хар-Бюри, он отдаст её китайцам в обмен за поддержку его политических амбиций — за оружие, деньги, за все, что сможет у них выудить.
— Да, я тоже так полагаю.
— А вам не приходит в голову, что Таня окажется в Пекине у своей матери?
Успанный вздохнул.
— Это было бы ужасно.
— Тогда помогите мне отыскать её.
— Но чем я могу помочь?
— Расскажите мне о Луне.
— Невозможно.
— Расскажите всему миру правду. Тогда Таня не будет представлять для Хар-Бюри слишком большой ценности. У него просто пропадет к ней интерес. И у мадам Ханг тоже.
— Но тогда они убьют ее! — резко возразил Успанный. — Если она не будет им нужна, от неё избавятся и спишут это на ошибки и потери.
Охранники беспокойно зашевелились. Сергей многозначительно глянул на свое волосатое запястье.
— Профессор, вы уделили этому американцу достаточно времени.
— Да, я тоже так считаю, — расстроенно подтвердил профессор.
— Еще один, последний вопрос, — не дал закончить разговор Дюрелл. — Вы понимаете, что в любом случае Тане грозит смерть?
— Нет, они не убьют её. Но могут забрать в Пекин, что для меня одно и то же. — Красивое лицо профессора мучительно исказилось. — Но наши люди, конечно, над этим работают. У нас куда больше причин желать её возвращения, чем вы можете представить.
— О, у меня отменное воображением, — улыбнулся Дюрелл и заглянул русскому ученому в глаза. В них была такая боль, какой ему до того видеть не приходилось. — Может мадам Ханг и не убьет её, пока Пекин по кусочкам не вытянет всю научную информацию из её уникальной памяти. Но я не говорил, что её убьют. Я сказал, что ей грозит смерть.
Успанный оцепенел.
— Она так сильно пострадала?
— Да, ей необходим врач.
— Но они же обратят внимание на её раны!
— Судя по тому, что я видел, проявить меньше заботы просто невозможно. И её раны не так просто разглядеть. Вы понимаете, о чем я говорю, профессор. Она умирает духовно. Она уже сейчас наполовину сумасшедшая. Она действительно считает, что была на Луне. Если у вас не найдется противоядия, она будет продолжать так думать, пока в голове у неё все не смешается.
— Противоядие? Какое?..
— Нужно, чтобы её выслушали, — сказал Дюрелл.
— Да, вы умный человек, — протянул Успанный.
Сергей озадаченно уставился на них и наконец сердито пробурчал:
— Хватит. Я не понимаю, о чем вы говорите, и мне это не нравится. Может хватит? Лучше идите в дом, профессор Успанный.
— Да, Сергей. — Успанный поднялся. — Извините, Дюрелл. Я ничего не могу поделать. Есть приказ из Москвы — часто бывает, что мы лишаемся самых дорогих нам людей.
— Вы потеряете Таню, — предупредил Дюрелл.
Сергей сделал нетерпеливый жест. Успанный повернулся и пошел прочь, но потом оглянулся на Дюрелла. Что мелькнуло в его глазах — зов о помощи или просьба пустить все на самотек? Дюрелл не был уверен. Второй охранник дотронулся до его руки.
— Сюда, господин. Вам повезло. Мы не часто принимаем таких гостей.
— Времена меняются, — изрек Дюрелл и последовал за охранником к перегороженному шлагбаумом выходу.
13
Дюрелл прошелся немного вниз по дороге, заметив в пестрой тени от изгороди машину Ханнигана. Видимо Лотос игнорировала его приказ отправляться в отель. Невдалеке от берега промчался быстроходный катер с мужчиной и тремя девицами. Лотос застыла за рулем «Триумфа». Дюрелл миновал поворот и сразу же наткнулся на полицейский фургон, укрывшийся в глубокой тени. Пришлось замедлить шаг. Лотос привстала было, но тут же плюхнулась назад. Дюрелл обернулся. Шлагбаум у входа на виллу Успанного вновь был опущен. Справа высокая стена преграждала путь к пляжу. Он пожал плечами и двинулся дальше. По крайней мере на выходе у караульной будки охранники вернули ему оружие.
— Мистер Сэм, полиция! — крикнула Лотос.
— Я вижу, милая.
Они выскочили из патрульной машины, словно изображая атаку легкой бригады. (Эпизод Крымской войны — атака бригады легкой кавалерии под Балаклавой, британский национальный миф, послуживший сюжетом знаменитой поэмы Теннисона — прим. пер.) Все молодые, крепкие и вооружены до зубов. На фургоне красовались тегеранские номерные знаки. Когда Дюрелл увидел, что оттуда выпрыгивает и Ханух, то сразу понял, что происходит. Ханух был в полицейской форме и так держал оружие, будто собирался тут же пустить его в дело. Выглядел он суровым и кровожадным. Отдав команду, он взмахнул рукой и тут же оглушительно прогремел выстрел. Дюрелл отскочил вправо, к узкому проходу в кустах вдоль дороги. Путь преградила невысокая каменная стена. Ее он перепрыгнул, но тут же отозвались дикой болью поврежденные мышцы, и он едва не задохнулся. За стеной оказался маленький садик, олеандры, лимоны, кусочек пляжа и безмятежное море. Дюрелла догнал сдавленный крик Лотос. Он побежал. На пляже между полосатыми кабинками и бурунами двое мальчишек пинали футбольный мяч. Когда он пробегал мимо, мальчишки уставились на него. Дюрелл с трудом перебирал ногами, увязавшими в песке. Невдалеке стоял квадратный дом с террасой в стиле рококо и двумя гигантскими безобразными скульптурами бойцов, вооруженных булавами и мечами, неодобрительно глядящими в сторону моря. Мужчина и две женщины в шортах расположились под навесом между громадными статуями, потягивая розовый напиток. На всех были большие солнечные очки. Дюрелл свернул налево, к дому. Мужчина встал и сердито заорал на него. Позади Дюрелла на пляж выскочили полицейские. Опять грохнул выстрел, и снова мимо.
Он ворвался в дом, с грохотом пронесся через кухню, перепугав четверых слуг, выбежал черным ходом, взлетел по лестнице и очутился в другом конце сада невдалеке от забора, за которым проходила все та же дорога. Ноги казались свинцовыми. Грудь разрывала боль. Люди на пляже взывали к полиции, и он побежал к воротам. Рядом стоял «ситроен»; Дюрелл свернул к нему и плюхнулся за руль, но ключей от зажигания в машине не оказалось. Времени соединить провода не было. Дюрелл выскользнул из машины, опять побежал к воротам и приоткрыл их ровно настолько, чтобы оглядеть дорогу.
