Эдвард Айронс - Тигровая луна
— Там увидим. Ты очень красива, Лотос.
— Это вы красивы, мистер Сэм.
Заглянул Ханух и за несколько минут успел сообщить, что теперь он отвечает за службу безопасности, заменив покойного полковника Сааджади. Прощаясь, они помахали друг другу руками в знак взаимного уважения, и Ханух оставил несколько газет с краткими и уклончивыми сообщениями о том, что мятеж в поселении кочевников в пустыне Дашт-и-Кавир своевременно был подавлен совместными действиями полиции и военных. В разделе некрологов оплакивалась безвременная кончина Рамсура Сепаха, последовавшая в результате сердечного приступа.
Через десять минут после ухода Хануха вернулась мисс Мориарти с объемистым конвертом, скрепленным печатью советского посольства.
— Посыльный доставил это для вас, — неодобрительно буркнула она. — Это против правил.
— Брататься с неприятелем? — ухмыльнулся Дюрелл.
— Что бы там ни было, Каджун, отдай это мне, — потребовал Ханниган.
— Это от профессора Успанного. То, что Вашингтон надеялся получить, задержав и допросив Таню.
— О чем ты?
— Когда мы спаслись из крепости Хар-Бюри, Успанный обещал мне предоставить свои материалы. Я об этом его не просил, но и отказываться тоже не стал. Здесь полная документация специальной тренировочной программы для экспериментов по высадке на Луне под руководством группы профессора. Все, что они делали. Хорошее и плохое; что удалось, а что — нет. Это позволит нашим ребятам из НАСА избежать головной боли и метода проб и ошибок.
— Но ведь именно об этом просил Макфи! — взорвался Ханниган.
Дюрелл вздохнул и закрыл глаза. Ханниган с конвертом выскочил из комнаты. На какое-то время наступила тишина. Затем испуганный голос окликнул:
— Мистер Сэм?
— Да, Лотос.
— Мадам Ханг в самом деле мертва?
— Не знаю. Но тебе больше не придется её бояться.
— Я никогда не видела западного мира. Мне там понравится?
— Тебе понравится то, что ты увидишь.
— Стамбул?
— И Рим.
— Париж?
— И Лондон.
— Сколько же дней нам понадобится, чтобы осмотреть все эти замечательные места, мистер Сэм?
— У нас есть время, — сказал Дюрелл. — И мы им воспользуемся.
