Александр Бушков - Волк насторожился
— Собираетесь уже сейчас ставить ловушку?
Данил молча кивнул. Но тут же честно уточнил:
— Попытаюсь…
— Что ж, я слышал о вас кое-что хорошее. Если вам удастся выпутаться из этой истории, сотрудничество наших корпораций может иметь продолжение…
…Лара вошла в квартиру первой, сделала два шага, остановилась, и ее вдруг явственно затрясло.
— Эй, ты что это? — недоумевающе уставился на нее Данил.
— Это девичий трепет, — безмятежно объяснила она. — Ну должно же юное создание, входя впервые в квартиру предприимчивого мужика, испытывать девичий трепет? Честно пытаюсь испытать. Получается?
— Нет.
— Что ты такой смурной?
— Зуб болит, — сказал Данил.
Это и была его новая обитель, двухкомнатная квартира в только что сданном доме на южной окраине Шантарска — именно эту окраину он выбрал за то, что окрестные улицы и магистрали как нельзя лучше позволяли играть в самые разные игры: проверяться на слежку, уходить от погони, ездить «в город» и возвращаться оттуда доброй полудюжиной трасс, а значит, использовать массу комбинаций.
Обставляли, конечно, наспех, но справились на пятерку — и сигнализация готова, и холодильник полон, а в прихожей старательно прикреплены все исторические фотографии с его последней квартиры, именно в том же расположении.
— Какой старый дядя Брежнев и какой ты тут молоденький… — после вдумчивого изучения документов эпохи сделала вывод Лара. — Обаяшка… Расскажи что-нибудь интересное про то время.
— Тогда в каждом рубле было сто копеек, — сказал Данил.
— Копеечки я помню, показывал кто-то… Уморительные такие крохотули. На них и в самом деле можно было что-то купить?
— Массу полезных вещей.
— Хорошее начало для сказки, — она сунула руки в карманы джинсовой курточки, закинула голову: — Это было в те былинные времена, когда в каждом рубле насчитывалось сто копеек, а за бананами стояли огромные очереди, и порядок в них наводили милиционеры с дубинками…
— Бананов вообще не было, — сказал Данил. — А порядок наводили в очередях за водкой. Ты… впрочем, откуда тебе знать.
— Ну что делать? Я серьезно в этой стране себя чувствую, как космонавт на Марсе. Приезжала сюда раз в год на пару недель, да и то в основном в Крым… Вот такое я чудовище, — она остановилась перед зеркалом и обеими руками поправила прическу, краешком глаза следя за его реакцией. — Ты мне будешь показывать ванную?
— Уймись, — сказал Данил. — Иначе я в самом деле решу, что нимфомания у тебя фамильная…
— Унялась… — Она распахнула дверь на балкон, постояла у перил, вернулась в комнату. — Бог ты мой, ну и пейзажик… Тошнить начинает.
Пейзаж, и в самом деле, навевал уныние. Окна выходили на пустырь, загроможденный обломками бетонных панелей, ржавыми железяками и прочими отходами строительных работ, представленными в богатейшем ассортименте. Пустырь тянулся метров двести, до широкого канала с серой водой, за которым начиналось дикое поле.
— Прекрасный пейзаж, знаешь ли, — сказал Данил, прикрывая дверь. — Снайпера нигде не посадишь, голое место. И «топтунов» фиксируешь мгновенно.
— А гранатомет? — спросила она то ли в шутку, то ли всерьез.
— Серьезный человек здесь с гранатометом баловаться не станет, — сказал Данил, даже не улыбнувшись. — Чтобы засадить в окно прицельно, придется отойти на приличное расстояние по этой лунной поверхности, а потом по ней же бежать к машине — ее же придется поневоле оставить под домом. Там и днем-то можно свернуть ногу, а уж в темноте-то… Ну, а несерьезных людей я сейчас не боюсь, такой уж расклад… Дом только что заселили, это затрудняет агентурную разработку — никто еще не знает соседей, ровным счетом ничего о них сказать не может. Правда, тут есть и минусы — по подъезду шляется масса незнакомых лиц, поди вычисли…
— Ого! — воскликнула Лара с ироническим уважением. — Серьезно ты взялся, я смотрю…
Данил подошел к ней, взял за плечи и долго смотрел в глаза. Наконец она занервничала чуточку, гибко высвободилась:
— Ну не пепели так прокурорскими очами…
— Я тебе в сотый раз пытаюсь втолковать, что дело серьезное, — сказал Данил. — Серьезнее некуда. Мало тебе трупов? — Он вспомнил о Светлане, выругал себя дураком и произнес на полтона ниже: — Это не игра. Тебя будут убивать всерьез.
К некоторому его удивлению, юная златовласая красотка намного посерьезнела:
— Ну извини. Понимаешь, я осознаю вообще-то. Умом. Только никак верного тона не могу найти, все кажется, будто заорет сейчас кто-то: «Камера — стоп! Всем спасибо!»
— Ага, и дадут тебе «Оскара»… — проворчал Данил. — Между прочим, на меня уже положили глаз. И хотят пристукнуть.
— Правда?
— Увы, — сказал он, кривя губы.
— Нет, правда? — она подошла совсем близко и уставилась чуточку испуганными синими глазищами. — По-настоящему?
— Нет, балуют…
— Нужно же делать что-то…
— Нужно его вычислить, — сказал Данил. — Обычно через исполнителя на заказчика нипочем не выйти, но мне вот судьба подкинула фартовый билет — заказчик где-то рядом… Это не ты, потому я и могу с тобой говорить откровенно. Ты, прости меня, соплюшка… — он грустно усмехнулся, притянул ее к себе и легонько тронул губами щеку. — Но как раз потому с тобой можно откровенничать, а это иногда страшно необходимо… В общем, я тебя в последний раз предупреждаю, прикинь и взвесь… Могут открутить головенку, и это самый лучший вариант, бывает, знаешь ли, расклад, когда моментальная смерть — райский исход по сравнению с… долгой.
Она уставилась ему в глаза упрямо, непреклонно:
— Все вроде бы обговорили уже? Либо-либо…
Данил разжал руки:
— Ну коли так — пора поговорить серьезно.
— Это значит, я должна выложить карты на стол?
— Ага. Все до одной. А я послушаю и подумаю…
Лара села на диван, закурила и пару минут созерцала потолок, задумчиво и серьезно. Лицо стало сосредоточенным, такой ее Данил еще не видел.
— Наверное, с Юлии начать следует… Понимаешь, это компьютер в очаровательной упаковке. Самая толковая из всех четырех — потому до сих пор и живая, и даже небитая, и найти ее не могут, как ни ищут. На фотографии она просто красоточка, а вживую так и чувствуешь… ауру. Была бы я мужиком, легла бы под нее моментально, так что ты имей в виду, застегнись потуже. Это тебе не домашняя киса Мариночка, которая в жизни ищет одного: уютную тахту и блюдечко с молоком (Данил отвел взгляд). Да брось, по тебе видно, что трахнул. Только она так и осталась под тобой, а с Юлией — наверху непременно она б валялась… По-моему, у них в студенческие годы была этакая шведская семейка, у всей этой четверки.
— Отклоняешься…
— Ничуточки, — мотнула головой Лара. — Просто хочу обрисовать тебе отношения меж ними, это интересно… И имеет прямое отношение к делу. Вадика она втихую презирала, что, конечно, не мешало им сообща давить койку. К Леве относилась посерьезнее, но все равно, чувствовалось, она все время словно бы ищет вариант получше. Как бы это сформулировать… Нет, она не собиралась их покинуть, но с большим удовольствием взяла бы в напарники кого-то посерьезнее. Но не дашь же объявление: «Ищу крутого компаньона для поиска клада, опыт в мокрых делах предпочтителен…»
— Ты к ним попала через Вадима?
— Ну, естественно. Он чем дальше, тем больше на меня западал. По-моему, усмотрел во мне улучшенное издание Светки, лично я считаю, что мы ничуть не похожи были мордашками, но многие говорили, будто наоборот… Улучшенное переиздание. Невинный цветочек, который можно лелеять и формировать по своему вкусу… Так я его нежный лепет после третьей бутылки поняла, — она перехватила взгляд Данила. — Да не спала я с ним, говорила уже. Я ж — улучшенное издание, цветочек, меня трепетно воспитывать нужно… Но ручонками, конечно, лез, вы ж все однотипные, хоть я и цветочек… Словом, он меня туда, как писали в старинных романах, ввел. А про клад проболтался еще раньше. И стал расписывать нашу будущую миллионерскую жизнь где-нибудь в подмосковном коттедже — на большее у него фантазия не простиралась.
— А Юлия как же? — хмыкнул Данил.
— Он же только на Светке был подвинут и, как следствие — на мне. А в остальном, о прочих бабах, и не только о них, судил, знаешь ли, довольно здраво и трезво. Юлия, хапнув богатое приданое, его бы моментально сбросила с хвоста. У нее-то амбиции, она жаждет стать российским Шлиманом или там лордом Карнарвоном… Звездой мировой археологии. Для чего, она мне толково объяснила, тоже нужны денежки — языки учить, на симпозиумы мотаться, заиметь компьютер, подключенный к мировым коммуникационным сетям… И тому подобное. Когда они узнали, что Вадька мне проболтался, реагировали очень по-разному. Мариночка, как я окольными путями узнала, закатила истерику. Лева чуть не набил морду Вадиму. А вот Юлия приняла все спокойно. И начала со мной, как бы это выразиться, сближаться. Я сначала даже подумала, что нацелилась она мне под юбку — ну, германский жизненный опыт, там же этого добра… Потом вижу: ничего подобного. Начала она через меня кое-что перепроверять — не треплется ли шибко Вадик, в самом деле ты такой крутой, как Вадик расписывает…
