Александр Бушков - Волк насторожился
Данил посмотрел и кивнул:
— Умею.
— Во времени я вас не ограничиваю, поступайте, как считаете нужным… — Он вынул из коричневой кожаной папки черную кассету без футляра, сунул в прорезь видака, взял дистанционку и переключил ящик на видеоканал. — Когда пойдет чистая пленка, это будет означать, что запись кончилась.
Слегка поклонился и вышел.
Данил, расположившись поудобнее, нацелил дистанционку и надавил крохотную кнопочку.
Экран вспыхнул. Лицом к камере сидел мужчина лет пятидесяти, в хорошем костюме и при галстуке. За его спиной — стена, оклеенная светло-серыми в синий цветочек обоями. Судя по освещению, дело происходит либо в сумерках, либо окно там одно, и оно зашторено, но лицо сидящего высвечивает сильная лампа, направленная, правда, не в упор. Однако все равно легко рассмотреть, что человек, несмотря на физиономию без малейших повреждений, аккуратную прическу и вальяжно-сытый вид, с л о м а н. Он уже — медуза.
Данил не стал и гадать, как и на чем его ломали, — все это не имело ни малейшего значения. Потому что послышался чей-то негромкий уверенный голос:
— Назовите себя.
— Полковник Вакарчук Геннадий Семенович, помощник директора Федерального комитета гражданской защиты Игоря Матвеевича Кучина.
— Прежде вы были помощником Кучина в Верховном Совете и администрации Президента?
— Да. И начальником охраны. Когда он был избран…
— Отвечайте на прямые вопросы. Где работали прежде?
— В КГБ. Первый главк.
— Что скрывается за обозначением «операция „Тайга“»?
— На территории, примыкающей к Байкальской области, находится клад. Старинные золотые предметы в большом количестве.
— Кем был закопан клад и когда?
— Мне неизвестно… Я знаю только свой участок… Поймите, каждый знает…
— Я понял. Операцией руководит лично Кучин?
— Да.
— Это его инициатива?
— Не только. Решение принято Кучиным, Ликутовым и Решетовым.
— То есть людьми, возглавляющими предвыборный блок «Новый путь России»?
— Да.
— Откуда они узнали о кладе?
— Ликутов и Решетов в свое время руководили комиссией, созданной для изучения архивов КГБ. В числе прочего им попалась папка с материалами из личного архива Сталина. Папку… папку они утаили…
— Присвоили?
— Да.
— Вы сами видели эти материалы?
— Нет. Я знаю ровно столько, сколько мне рассказали…
— Координаты места вам известны?
— Нет.
— Итак, они нашли папку… Что было потом?
— Ничего, — полковник попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло. — По-моему, друг другу они не доверяли. И у них не было реальных возможностей извлечь клад. Они опытные аппаратчики, но здесь необходим иной опыт… Два месяца назад они рискнули довериться Кучину. Он до сих пор во многом от них зависит. Именно они пробили ему генерал-майора и комитет…
— И Кучин разработал операцию «Тайга»?
— Да.
— В бумагах Сталина были указаны координаты?
— Нет. Все бумаги касались главным образом обеспечения безопасности района. Но там был документ на одном из древнетюркских языков. Его расшифровали.
— Расшифровали? Это был код?
— Простите, неудачно выразился… Прочли.
— Кто?
— Некий Спаровский Богдан Сергеевич, специалист по этому языку… Мало было прочесть, нужно было провести еще какие-то исследования, привязать к местности…
— Это осуществили?
— Думаю, да.
— Где сейчас Спаровский?
— В Сибири. Туда вылетела группа археологов.
— Когда?
— Две недели назад.
— Что они знают?
— Они в полной уверенности, что выполняют официальное поручение государственного учреждения. Секретное поручение. С ними — охрана их ФКГЗ, несколько человек. Охрана тоже уверена, что дело совершенно законное и легальное, только вот секретное до предела…
— Что с ними со всеми будет потом?
Полковник чуть замялся:
— Ну… Боюсь, будут приняты м е р ы…
— А что будет с кладом?
— Вывезти за границу и… реализовать. Вырученные средства намечено пустить на предвыборные расходы блока «Новый путь России».
— У них есть канал?
— У Ликутова. Компания «Бренто», зарегистрирована на Кипре, заправляют эмигранты… У них свои интересы здесь, и потому на них можно положиться…
— Кто заключил контракт на Карема Бароева?
— На самом верху… Окружение Решетова…
— Чем вам не угодила фирма «Интеркрайт»?
— Когда Спаровский уже заканчивал расшифровку, с ним вышла на контакт его бывшая жена Юлия Озеровская. Он рассказал Логуну… В Шантарске люди из «Интеркрайта» отыскали еще один текст, аналогичный… Их нужно было срочно вывести из игры. От нас этим занимался Логун, от Решетова — Цвирко.
— Подробнее о Цвирко.
— Я его не знаю. Кодовое имя — Ангел. А так мне известна только фамилия.
— В Куала-Джампуре действовали люди Решетова?
— Да.
— Где Озеровская?
— Мы ее не нашли. Она о чем-то догадалась и исчезла. Люди Решетова ее ищут параллельно группе Логуна, но пока безрезультатно.
— Елагиных убрали?
— Да.
— Кто? Я задал вопрос…
— Горшков из следственного отдела.
— Кто планировал устранение?
— Я…
— Причины?
— Озеровская искала у них помощи, так было бы гораздо быстрее. Они что-то заподозрили, отказались, но все равно нужно было позаботиться о секретности…
— Кто сообщил, что Озеровская обращалась к Елагиным? Спаровский?
— Да.
— Что еще планируется предпринять против «Интеркрайта»?
— Ликвидация начальника службы безопасности Черского и направление в Шантарск комиссии с широкими полномочиями. Их планируется взять под указ «двадцать-двенадцать» и продержать какое-то время в полном бездействии. Потом они уже ничего не смогут доказать…
— Кто формирует комиссию?
— Решетов. Он должен вскоре получить подпись президента…
— А президент получит материалы, препарированные вашей группой?
— Да. В Шантарске действуют Логун и Ангел… то есть Цвирко. Логун, правда, периодически отлучается в Байкальск… Но Цвирко работает там постоянно.
Изображение вдруг пропало, замелькали заполнившие экран беловатые хлопья. Цифирки счетчика пленки больше не менялись. Запись кончилась. Данил не стал прогонять вторично ни одного куска, он и так все прекрасно запомнил.
Через пару минут появился Саладин. Сел напротив, плеснул себе в бокал немного коньяка.
— Добавить к этому почти нечего, — сказал он. — Во время… более детального допроса он повторял то же самое. Вероятнее всего, вашу ликвидацию разрабатывает Цвирко. Полковник о нем ничего не знал, поэтому никаких подробностей нет. Я не рискнул бы утверждать, что Цвирко работает в вашей фирме, но склонен думать, что это кто-то из тех, кто в р а щ е н в ваши шантарские дела. Вполне может оказаться так, что вы его знаете.
— Скажите, а полковник…
— Все в порядке, — чуть приподнял ладонь Саладин. — Обстоятельства, при которых ему пришлось расстаться с этим миром, признаны самыми естественными, и ни у кого не возникло ни малейших сомнений… И последняя, весьма важная деталь. Компания «Бренто» — это «крыша». Под ее вывеской действует другая. Уяснили, какая? Наши друзья… кое-кто из них ваши торговые партнеры, как вы, быть может, догадались… установили это совершенно точно.
— Так… — сказал Данил. — А вот интересно, известно ли это Ликутову со товарищи?
— Не думаю, — слегка улыбнулся Саладин. — Это-то и самое пикантное… Наша троица упивается своей оборотистостью и проворством, ни о чем не подозревая. Ничего удивительного — это не деловые люди, это попки, которым платили за подписи и резолюции, лицензии и квоты. Вот они и возомнили о себе… Конечно, от безнадежности разум у них изощрился. Они потеряли поддержку серьезных банков, вообще серьезных людей, но из политики уходить не хочется, потому что кушать нужно каждый день, а собрать в закрома удалось не так уж много. И жажда власти, конечно… Клад — это единственная возможность получить средства на избирательную кампанию. Без этих денег они кончены, а в случае разоблачения покойники вдвойне. Потому держаться будут до последнего…
Данил усмехнулся:
— Ну, поскольку мое будущее мне известно, я тоже постараюсь побарахтаться…
— У вас будут еще вопросы?
— Нет, — сказал Данил.
— Мне кажется, вам следует побыстрее вернуться домой. Передайте вашему шефу, что мы выполнили все взятые на себя обязательства. В аэропорт вас отвезут и посадят на подходящий рейс.
— Можно, я позвоню? — спросил Данил.
Саладин несколько секунд изучал его взглядом, улыбнулся уже веселее:
— Собираетесь уже сейчас ставить ловушку?
