Найо Марш - Семейка Лампри
— Перестань, Майкл.
— Да что ты, няня, он же взаправду так сказал. Я не выдумываю. Слышал, как он говорил, когда искал подарок.
— Так ты что, не нашел подарок и махнул рукой? — спросил Аллейн.
— Вроде того, — ответил мальчик, слегка пожимая плечами и сразу став миниатюрной копией своей мамы. — А подарок я увидел потом, когда Гигл чинил мне железную дорогу. Я почти у двери сидел. Вот и увидел.
— Кто-нибудь был в спальне?
— Да. Мама, тетя В. и тетя Кэт. Они сидели за ширмой, болтали.
— И что было дальше?
— Ну, я схватил подарок и понес дяде Г. в гостиную. А он был такой злой.
— Майкл! — снова одернула его няня.
— Извини, няня, но он был злой. Ничего не сказал. Ни спасибо, совсем ничего. Просто выпучил на меня глаза, а папа говорит: положи подарок и отваливай. Ну я и отвалил. Пэт сказала, что грубые они все. Я тоже так думаю. Не папа, конечно, а они.
— Перестань так разговаривать, Майкл! — возмутилась няня. — Перед мистером Аллейном неудобно.
— Не может быть! — Майк рывком сел в постели. — Так вы тот самый мастер Аллейн?
Инспектор усмехнулся:
— Неужели ты читаешь газеты?
— Как же я вас сразу не узнал! Я читал в «Настоящем детективе» про убийство Госпела. Один парень из моего класса хвастался, что видел человека, который с вами знаком. Понимаете? Ну теперь-то я ему нос утру. И у нас тоже есть знакомый, репортер. Может, вы его помните. Батгейт.
— Найджел Батгейт? Конечно, помню. Это и мой добрый приятель.
Майк задумался.
— Как вам удалось стать таким детективом? Это, наверное, трудно.
Аллейн серьезно кивнул:
— Да уж, нелегко. А ты хотел бы стать детективом?
— Вообще-то да. Но, боюсь, ума для этого не хватит.
— Ума, я думаю, у тебя достаточно. А вот память… Она у тебя хорошая?
— Из всех детей, за которыми я ухаживала, он самый забывчивый, — подала голос няня.
Майк посмотрел на Аллейна как бы в поисках понимания. Так мужчины обмениваются взглядами, если женщина в их присутствии ляпнет какую-нибудь глупость.
— А вот сейчас мы и проверим твою память, — объявил инспектор. — Попробуй рассказать как можно подробнее обо всем, что происходило, скажем, после того, как ты взял в маминой комнате подарок. Вспоминай шаг за шагом, что ты видел, слышал или, может, ощущал какой-то запах в следующие пятнадцать минут. В этой игре вот такие правила. — Аллейн раскрыл блокнот. — Предположим, ты эксперт в суде, от твоего свидетельства многое зависит. Понимаешь? Значит, ты взял сверток с подарком. Какой рукой?
— Левой. В правой у меня был сигнальный фонарь от паровоза.
— Хорошо. Рассказывай, что было дальше.
— Все?
— Все.
— Ну, значит, я переступил через рельсы. Гигл тогда соединял две закругленные части. Я сказал, что быстро сбегаю и вернусь, и он ответил: ладно. Я пошел по коридору мимо комнаты Робин, там у двери висит штора. Это вообще-то была прихожая в другой квартире, а мама сделала из нее комнату. Вот так надо все рассказывать, сэр?
— Да.
— Там шторы были задернуты. Они синие, толстые такие. Дверь в конце коридора была закрыта. Я открыл ее и вышел на площадку.
— Дверь за собой закрыл?
— Наверное, нет, — простодушно ответил Майк. — Я вообще-то редко это делаю. Нет, не закрыл, потому что слышал, как Гигл запускает поезд, и оглянулся посмотреть.
— Хорошо. Что дальше?
— Потом я прошел по лестничной площадке.
— Кабина лифта была наверху?
— Да, наверху. Сквозь стекло — наверху в двери есть окошко — виднелся свет. Там никого не было. Нигде — ни в лифте, ни на площадке. По крайней мере я не видел. Потом я вошел в другую квартиру, дверь вроде тоже не закрыл. В прихожей валялось всякое барахло, которое они использовали для шарады. Боюсь, я не смогу точно описать. Они затолкали кое-что в шкафы, но все торчало. На столе валялись пальто и… — Майк замолк и зажмурился.
— И что дальше?
— Я пытаюсь увидеть все как было, сэр.
— Правильно, — похвалил Аллейн. — Ведь твой мозг похож на фотоаппарат. Снимает все, что ты видишь, только ты не очень часто печатаешь эти фотографии. Вот сейчас постарайся отпечатать снимки, которые ты сделал в прихожей.
— У него лицо стало красное, — заметила няня.
— Да что ты, няня, дай мне получше рассмотреть фотографию. — Мальчик повернулся к Аллейну. — Там свет падает так, что все предметы бросают тени в мою сторону. Вижу стол. Там лежит какая-то штука, расшитая цветами, и котелок. Я думаю, это дяди Г. И я вижу перчатки Генри. Потом шарф… и бинокль, и шляпа, какую носят в жарких странах. Погодите немного, сэр… Там лежит что-то еще. Где-то с краю фотографии. Не совсем пропечаталось.
— И что же это?
— Сейчас, сэр… что-то блестящее. Не такое уж большое, но длинное и блестящее.
Няня забеспокоилась, собираясь что-то сказать, но мальчик ее остановил:
— Погоди, няня. Не говори ничего. Значит, длинное, тонкое и блестящее.
Он открыл глаза и с торжествующим видом посмотрел на Аллейна.
— Наконец-то увидел. Лежит на краю стола. Длинный такой, с острым концом. Я видел его на кухне. Шампур. Вот что там лежало, сэр. Шампур, ну для того, чтобы на нем что-то жарить. Понимаете?
IIМайк сидел довольный собой. Еще бы, он так все хорошо вспомнил. В комнате было тихо. На каминной полке тикали часы. В оконное стекло ударил порыв ветра. Внизу по улице урча проезжали машины. Слышались выкрики мальчишки-газетчика, кто-то звал такси. Няня пошевелилась, шурша фартуком.
— Шампур был необходим им для шарады, — произнес Майк. — Я слышал, как Фрид кричала, что ей нужен кинжал.
— Вот как, для шарады, значит, — проговорил Аллейн. — Впрочем, это не имеет значения. Продолжай.
— Я насчет шампура подумал… — Майк осекся и с опаской посмотрел на инспектора.
— Что такое? — спросил Аллейн.
— Да я вдруг подумал… шампур — это улика?
— Уликой может быть что угодно, — ответил инспектор.
— Я знаю. Вот только…
— Ну?
— А что случилось с дядей Г.? — еле слышно спросил Майк.
Аллейн ответил не сразу.
— Его ранил какой-то бандит. Ну а потом он умер.
— Дядю ранили в глаз?
— Да, — кивнул инспектор. — И сильно повредили. Глаз у человека очень слабое место, понимаешь? Ты, случайно, боксом не занимаешься?
— Немножко. Я ют только хотел сказать…
— Что?
— Ну, насчет шампура. Понимаете, я кое-что вспомнил. Значит, я отдал подарок дяде Г. — ну, не отдал, а просто положил — и пошел в столовую, а потом проводить Гигла, так как он сказал, что уходит. А как же его не проводить, ведь он мой друг. Я, значит, посмотрел немного, как Гигл спускается вниз по лестнице, и вернулся в прихожую. А там… понимаете, я только что вспомнил — шампура уже не было.
— Майкл, — возмущенно проговорила няня, — перестань выдумывать!
— Ничего я не выдумываю. Не было шампура. Не было!
Майк посидел молча, обхватив руками колени. Затем поднял глаза:
— Мне вернуться назад? К тому месту, когда я отдал подарок дяде Г?
— Да, — кивнул Аллейн. — Вернись назад.
— Хм… значит, я вошел в гостиную. Папа и дядя стояли у камина. Ну, я говорил уже, что отдать подарок не удалось. Папа велел положить его на стол. В общем, все как-то плохо получилось.
— Что значит плохо?
— А то, что дядя Г. сильно из-за чего-то разозлился.
— Твой дядя был расстроен? Да? Ты это хотел сказать?
Майк отрицательно мотнул головой:
— Нет. Он просто кипел от злости. Вы бы видели его лицо. Просто ужас!
— Не преувеличивай, — вставила няня. — Ты снова начинаешь фантазировать.
— Да нет же, — возмутился Майк, — меня просили рассказать все подробно, вот я и рассказываю. А ты, няня, не мешай!
— Как ты разговариваешь, Майкл?
— Ладно, — примирительно произнес Аллейн. — А как ты думаешь, почему дядя разозлился?
— Мистер Аллейн, — встревоженно произнесла няня, — я думаю, на такие вопросы Майку следует отвечать в присутствии родителей.
— Да что ты, няня… — с досадой бросил мальчик.
— Я не возражаю, — ответил Аллейн. — Бейли!
Откуда-то из тени тотчас возникла фигура дактилоскописта.
— Передайте его светлости мою просьбу прийти в детскую Майкла.
— Хорошо, сэр.
— Он тоже детектив? — спросил Майк, когда Бейли ушел.
— Нет. Специалист по отпечаткам пальцев.
Мальчик встрепенулся:
— И при нем все его инструменты?
— А как же, — серьезно подтвердил инспектор. — И что было потом, когда ты ушел из гостиной?
— Ну, я пошел в столовую, поговорил с Робин. Она была там одна. Потом появился Гигл и сказал, что должен уйти, потому что дядя Г. кричит в лифте. Я пошел на лестничную площадку с Гиглом, и он стал спускаться по лестнице вниз. Когда Гигл ушел, дядя Г. стал снова звать тетю В. Я вернулся обратно, а он все вопил и вопил. Могу поспорить, что знаю, почему дядя так злился.
