Наталья Андреева - Пробка
— Представьте себе, нет! — отрезала Алина.
— Так, делиться же надо!
— Простите?
— Наследство-то досталось огромное! Фирма, недвижимость, счета в банках. Лично я подозреваю криминал. Надо делиться.
— Делиться с кем?
— Со мной.
— А почему именно с вами?
— Потому что я обо всем догадался, — важно ответил Греков. — Я ведь когда перешел работать в область, сразу взял на заметку этот поселок. Беверли-Хиллз. Думаю, люди здесь живут богатые, значит, без криминала не обойдется. На всякий случай надо быть к ним поближе. И выбил себе здесь участок. Дом построил. А сам стал наблюдать. Вы-то мне сразу на глаза попались, Алина Сергеевна, как начали строиться. Ну, думаю, у этих деньги есть! И немалые!
Самый богатый дом в поселке отгрохали! Участок выбили немалый! Это здесь-то, где земля на вес золота! И машина у вас хорошая.
— Вам машину отдать?
— Машина мне ни к чему. Следователь прокуратуры не может ездить на «ягуаре». Жить надо по средствам. Я, например, новые «Жигули» хочу. «Десятку». Это по мне. А «ягуар» себе можете оставить.
И Юрий Греков нагло улыбнулся. Алина пришла в бешенство.
— Вон! Убирайтесь!
— Зачем же так, Алина Сергеевна? Я уйду, но обещаю вернуться. С ордером на ваш арест.
— Я уже сказала: мой муж покончил с собой. У меня есть свидетели его сумасшествия.
— С родственниками покойного я поговорю. А вот как поговорю, зависит от вас. Если я им объясню, что к чему, неизвестно как дело повернется. Они ведь тоже захотят принять участие в дележе наследства, а?
— Что вы хотите? Денег?
— Именно.
— Это вымогательство.
— Именно. Но тогда я не пойду к психотерапевту, у которого якобы консультировался недавно Михаил Одинцов. Подозреваю, что вы меня за нос водите. А липового врача вам подсунуть мне не удастся, уважаемая Алина Сергеевна.
— Сколько?
— Ну… Тысяч десять мне бы сейчас не помешало.
— Долларов?
— Нет, рублей, — рассмеялся Греков. — Вы же не вдова сантехника. Вы, Алина Сергеевна — вдова миллионера. Вот повезло, а?
— Хватит иронизировать! У меня дома нет столько наличных.
— Что так? На похороны потратились?
— Я привыкла расплачиваться кредитной картой.
— А по сусекам поскрести?
— Послушайте, если я дам вам сейчас эти деньги… Только не подумайте, что я вас испугалась.
— Ни в коем случае!
— Ваши дальнейшие действия?
— Я давлю на Петрова и предлагаю ему написать отказ в возбуждении уголовного дела. Здесь, мол, все чисто. И показания родственников пригодятся. Я их расспрашиваю со всей бережностью, не задавая наводящих вопросов. Насколько я знаю, его сестра — женщина недалекая, без образования. А родители люди простые. Отец шофер, мать всю жизнь нянечкой проработала в детском саду. Остается зять. Он — самый опасный. Но у него хватает забот, о которых вы прекрасно знаете. Вы сами устроили дележ фирмы и подсунули родственнику кучу проблем.
— Значит, все эти дни вы собирали информацию?
— Именно, — кивнул Греков.
— Оперативно, — не удержалась Алина. — И если я вам дам сейчас деньги…
— Сделаете первый взнос… — поправил ее Юрий.
— То вы?
— Разрешу вам похоронить мужа. То есть не буду мешать. Я ведь вижу: вы уже готовитесь. Не терпится. Так зачем разочаровывать приглашенных? Отложенные похороны могут вызвать у ваших респектабельных знакомых подозрение, что дело тут не чисто. Подумайте о своей репутации. Дело вашего мужа теперь принадлежит вам. Деловые партнеры-то еще нужны? Или решили завязать?
— Хорошо. Ради дела и ради партнеров. — Алина поднялась с кресла и поставила на низенький столик пустой бокал. Потом бросила:
— Ждите.
И стала подниматься наверх.
Сейф был в ее спальне — ее личный сейф. Тот же, в котором муж хранил документы и пистолет, находился у него в кабинете. Разумеется, Михаил Одинцов не знал, что его жене удалось узнать шифр, и она регулярно просматривает все бумаги. И что во всем доме давно уже установлены подслушивающие устройства. Михаил Одинцов не был параноиком. Она это прекрасно знала. Человеком со странностями — да. Но не параноиком. Потому что за ним действительно, следили. Алина Одинцова предпочитала держать ситуацию под контролем.
Теперь она просчитала ее с точностью. Юрий Греков — человек опасный. Он наделен властью. У него есть важная информация. Давно уже Греков наводит справки об обитателях коттеджного поселка. О тех, у кого есть большие деньги. И стоит им сделать один неверный шаг…
Каблук зацепился за ступеньку, и нога у нее подвернулась. Алина Одинцова схватилась за перила и сказала себе: «Осторожнее! Возьми себя в руки! Все, что ты можешь сейчас сделать — это выиграть время. Если он подозревает тебя в убийстве, значит, выяснил мотив. Потому — осторожнее».
Она удержалась на ногах, поправила прическу и прошла в спальню. Есть много способов с ним рассчитаться. С Грековым. Орешек ему не по зубам. Но стоит сделать это красиво. Алина выгребла всю наличность из сейфа и пересчитала. Семь тысяч долларов. Наличных денег она и в самом деле в доме много не держала. Зачем, если можно расплачиваться кредитной картой?
Потом Одинцова спустилась вниз и положила деньги на стол:
— Вот.
Это тоже было одной из ее привычек: не передавать денег из рук в руки. И вещей. Вообще постараться чужих рук не касаться. Когда у нее еще не было собственного бассейна, Алина ездила в «Аквацентр», и абонемент всегда клала на стол, перед девушкой, выдающей ключи от шкафчиков. И свой ключ тоже предпочитала брать со стола, чтобы не коснуться невзначай чужих пальцев. Если же это случалось, улучала потом момент, доставала из сумочки упаковку с гигиеническими салфетками, пропитанными лосьоном, и тщательно протирала пальцы и кольца на них.
Юрий Греков, не трогая денег, спросил:
— Сколько?
— Семь тысяч.
— Почему так мало?
— Я же сказала: наличных в доме нет.
— Что ж вы так, не подготовились?
— Я же не знала, что меня придут шантажировать.
— А как же похороны? Дорогое удовольствие. У. вас должны быть на это деньги.
— Я же сказала уже, что расплачиваюсь кредитной картой.
— Ладно. Будем считать, что это аванс. Греков протянул руку и взял деньги. Она следила за тем, как пачка купюр исчезает в кармане его пиджака. В душе образовалась пустота. Этот человек забирал ее деньги. Такого Алина Одинцова по отношению к себе совершенно не выносила.
Греков встал, застегнул пиджак и сказал:
— Я приду на днях, чтобы порадовать вас рассказом о ваших родственниках, Алина Сергеевна. А вы приготовьте еще три тысячи, чтобы я не искал липового психотерапевта.
Алина с ненавистью смотрела на грязные лужицы талого снега, натекшие с его ботинок. Домработница, конечно, вытрет, но как же все это мерзко! Грязный шантаж и ее беспомощность отвратительны!
— Скажите, а вы давно этим занимаетесь? — как можно безразличнее спросила Одинцова.
— Занимаюсь чем?
— Вымогательством?
— Вы ошибаетесь. Это называется по-другому.
— Я не сильна в юриспруденции. Просветите меня: как называется то, что вы сейчас проделали со мной?
— Я помогаю людям. У богатых людей много проблем. Часть их я беру на себя. Причем, заметьте, важную часть! Я беру на себя их проблемы с законом.
— И в случае чего можете подтасовать факты? Изъять из уголовного дела пару страниц? Подменить результаты экспертизы?
— А я вам о чем говорю? Нет проблем. У меня все схвачено. Так что платите денежки и живите спокойно.
— С этого и надо было начинать, — сухо сказала Алина, идя вслед за гостем к дверям.
— А вам следовало сначала спросить совета у меня, как обтяпать дельце, прежде чем пускаться в авантюру, — не остался в долгу Греков.
— В какую авантюру?
— Избавляться от любимого мужа. Мы бы все подчистили.
— Хотите меня поучить? — спросила она прищурившись.
— Да вам, похоже, учителя не нужны. Самоубийство — это хорошо. Это правильно. Большинство предпочитают несчастный случай. Автокатастрофу, взрыв бытового газа.
— У меня в доме электрические плиты.
— Можно, к примеру, забить дымоход в зале, где топится камин, и сообразить отравление угарным газом. Тоже верняк.
— Вы что, специалист по несчастным случаям?
— Я следователь. У меня богатая практика. Впрочем, сам виноват: давно надо было свести с вами знакомство. Но я не предполагал, что все так запущено. Я имею в виду вас и Михаила Одинцова. События развивались стремительно, да?
— Он покончил с собой, — устало вздохнула Алина. — Просто сейчас у меня нет сил вам сопротивляться. Я пережила ужасную трагедию.
— Да ну? А по вам не скажешь: выглядите прекрасно.
Алина молчала, всем своим видом давая понять, что ждет только одного: чтобы непрошеный гость поскорее ушел. А вот Греков не торопился. У входной двери он остановился. Алине тоже пришлось задержаться.
