Татьяна Степанова - Девять воплощений кошки
Елистратов почти восхищался происшедшим. Или цинично делал вид, что это его восхищает.
– Я сейчас со смотрительницей разговаривала в комнате техников, которая с нами была.
– Шумякова ее фамилия.
– Да, с ней. Так вот, насколько я поняла, убитая не сотрудница музея.
– Дарья Юдина. Старший эксперт по финансовым вопросам при главном аудиторе Счетной палаты, – сказал Елистратов. – Личность мы сразу установили. Она возглавляла тут специальную комиссию по проверке, посланную в музей Счетной палатой.
– Она ревизор? – спросила Катя.
– Типа того, но высокого ранга и с особыми полномочиями. И задачами, кажется, тоже. Но это еще предстоит выяснить.
– В музее убили ревизора Счетной палаты?
– Да, да, теперь вам ясно, что это за дело?
– Ясно. И вы, что же, нас подозреваете в убийстве? Меня, Анфису и эту Шумякову? Там ведь еще один свидетель был. Он появился, когда мы стали кричать. Наверное, охранник.
– Мы допросим всех свидетелей без исключения. Начал с вас, потому что вы мне нужны тут.
– То есть как это нужна тут? Зачем?
Но Елистратов не ответил. Он кивком позвал Катю за собой.
Они медленно свернули за угол.
Дверь в конце коридора, стены которого выкрашены в оливковый цвет. Сбоку металлический шкаф с надписью «высокое напряжение». На потолке – толстые кабели. Этим самым коридором менеджер Кристина вела их в отдел Древнего Востока и в хранилище. Или это другой коридор?
Здесь, в Нижнем царстве, все ходы одинаковы.
В коридоре работают эксперты. Тела у двери на лестницу уже нет, его успели убрать. А на стенах, выкрашенных оливковой краской, на полу, на ящике с надписью «высокое напряжение» бурые мазки. У двери этого бурого становится больше.
– Вы готовы? – спросил Елистратов сотрудников. Те кивнули. – Так, теперь кричите, как можно громче.
– Я? – Катя оглядела коридор.
– Да, проведем небольшой эксперимент. Вы же сказали, некий свидетель явился на ваши крики. Кричите как можно громче. Зовите на помощь.
– Эййййййййййййййййй! Помогите!! – Катя завопила так громко, как только могла.
– Еще, еще кричите, продолжайте.
– Помогитеееееееееееееееее!
Катя умолкла.
Елистратов набрал номер по сотовому.
– Ну что? – спросил он. – Слышно что-нибудь?
– Нет, ничего не слышно. Ни звука. Ни у спецхрана, где охрана, ни в комнате контроля технических служб, ни на лестнице, – доложили по мобильному, Елистратов включил громкую связь.
– Мощная звукоизоляция. Это здание строилось сто лет назад, тут прямо бункер. Вывод: слышать крики можно лишь в самом коридоре. Даже на этой лестнице, где вас ночью черти носили, ничего не слышно.
– Ну да, я же объясняю, этот парень с фонарем появился вот отсюда, из коридора. Блондин такой… я вспомнила, волосы такие белые, длинные у него.
– Я про жертву говорю, – Елистратов указал на бурые мазки на стенах, на пятна на полу на бежевом линолеуме. – О чем свидетельствует картина места происшествия?
– Кровь… это кровь на стенах и… ой, тут отпечаток ладони.
– Она бежала по коридору к двери. Когда ей нанесли первый удар по голове, она не упала. А побежала к двери. Вот здесь убийца настиг ее, – Елистратов подошел к металлическому ящику, – и ударил снова и снова. Тут брызги и потеки. Она хваталась за ящик, за стены. Ползла к двери. Убийца наносил ей удары по голове. Убил он ее почти у самой двери, бил уже лежащую на полу. У нее проломлен череп и множественные кровоподтеки на лице, на плечах. Челюсть разбита. Она несомненно кричала, звала на помощь, пока бежала – все эти короткие секунды. Но крики ее слышал лишь тот, кто находился вместе с ней в коридоре. Ее убийца.
Катя оглядела мрачный коридор со следами крови.
– Орудие убийства нашли?
– На месте его нет. Ищем. Музей есть музей, места много, где спрятать.
– Она бежала, а за ней гнались. Откуда она бежала?
– Это нам предстоит выяснить. Откуда бежала, как очутилась здесь, куда шла, на кого наткнулась. Кто на нее напал. И почему вообще она задержалась тут так поздно. И вы, Екатерина, в этом нам поможете.
– Я? Как я вам помогу?
Елистратов ничего не ответил. Пока что.
– Я могу увидеть тело? – спросила Катя.
– Да, конечно.
Они прошли по коридору мимо двери. Катя вспомнила, как они барахтались тут на полу. Лужа крови под дверь натекла, они в эту лужу все и вляпались.
– Время смерти?..
– На момент обнаружения… пока вы на него не наткнулись в потемках, тело пролежало не более полутора часов.
Свернули в другой коридор. Здесь тоже полно оперативников. И тело – уже на специальной каталке, его пакуют в черный пластиковый мешок.
Катя подошла к каталке. Мертвый ревизор… тут в музее убили ревизора Счетной палаты…
Она увидела окровавленные лацканы серого пиджака, рука… ногти с изящным маникюром, на безымянном пальце – перстень с изумрудом, неброский, но очень стильный, светлые волосы, лицо в синюшных кровоподтеках.
Катя отвернулась было, но потом снова повернулась, точно ее током ударило.
– Я ее знаю.
– Потерпевшую? – спросил Елистратов. – Вы ее видели вчера в музее?
– Не в музее.
– Не в музее? А где? При каких обстоятельствах? – Тон Елистратова снова стал колючим.
– В Красногорске в воскресенье, – сказала Катя. – У нас там произошло ЧП – массовое убийство животных в зооотеле.
– Где? Какое еще массовое убийство?
– Всех кошек чем-то отравили в гостинице для животных. Так эта блондинка… Юдина приехала туда на машине за своим котом. Он тоже погиб.
Елистратов с недоумением посмотрел на труп. Потом хмыкнул.
Глава 18
Очевидцы
Больше он по поводу Красногорска ничего не сказал. Не стал даже уточнять. Повел по коридору обратно, на ходу раздавая подчиненным ЦУ.
– Видите ли, коллега, я работаю методично и по старинке. И своих из управления розыска тоже приучил. Мы идем от простого к простому и от сложного к сложному. Идем по всей цепочке фактов. И я выдвигаю версии, и каждую версию мы скрупулезно отрабатываем. Обрисовываем круг подозреваемых и исключаем постепенно тех, кто не мог совершить преступления ввиду собранной нами всей совокупности улик и фактов. Остаются те, кто мог. Их обычно не так много. И я продолжаю работать с ними, пока…
– Пока не раскрываете убийства, – поддакнула Катя. – Полковник Гущин вас очень хвалит за цепкость. И немножко, кажется, завидует.
Маленький Елистратов снизу вверх покосился на Катю. Вроде и невозможно вот так «покоситься» снизу вверх, будучи ростом всего метр пятьдесят шесть сантиметров. Но у него это выходило всегда – по-генеральски чуть небрежно и снисходительно.
– Что мы имеем? – спросил он важно. – Убийство лица, возглавляющего комиссию по государственной финансовой проверке этого учреждения. Значит, первая наша версия – гражданка Юдина убита в связи с выполнением ею профессиональных обязанностей. Ставлю восемьдесят к одному, что эта версия основная. Вторая версия – преступление не связано с ее профессиональной деятельностью, а связано с какими-то другими причинами – как-то: корысть, ревность, месть, неприязненные отношения, зависть.
– Или маньяк ее убил, – сказала Катя, вспомнив коридор с пятнами крови на стенах и на полу. – Она бежала, кричала, а за ней гнались. Сколько примерно ударов ей нанесли?
– Около десяти ударов тупым тяжелым предметом. Маньяк в музее? Среди этих музейных божьих коровок?
– Я просто озвучила третью версию, Алексей Петрович.
– Маловероятно. Но это тоже версия. Ладно, а теперь начистоту.
– Давно пора, – сказала Катя и сама поразилась – как это она вот так разговаривает с генералом, начальником МУРа!
– Вы ведь тоже под подозрением, коллега. Вы и эта ваша подруга-фотограф. Ее как раз допрашивают. Кровь на одежде – это очень нехороший знак. Нас, сыщиков этот знак всегда настораживает. Я с вами откровенен – вы уже в числе моих подозреваемых.
– Я понимаю.
– Но я на всем этом до поры до времени не зацикливаюсь. Умный сметливый подозреваемый тоже ведь может послужить делу расследования, внести свою лепту.
– Это как же?
– А вы подумайте, вы умная и толковая. По прошлым-то нашим делам – сколько энергии, сколько рвения, я ведь помню.
– Давайте уж совсем начистоту, Алексей Петрович.
– Мне тут нужен сотрудник внутри.
– В музее?
– Именно.
– Но я…
– К счастью, у вас хватило ума не информировать их тут, кто вы на самом деле и откуда. Мне нужен здесь внедренный сотрудник, агент для работы.
Катя вспомнила, как Гущин иногда ворчал: МУР без агентуры ни одного преступления не способен раскрыть. И Катя решила это проверить сейчас:
– Зачем вам внедренный сотрудник, есть же более эффективные методы.
– Какие, например?
– Ну, например, прослушка всех разговоров по мобильным телефонам.
– Нет, тут люди к большим ценностям приставлены. И умеют эти ценности хранить, собирать, приумножать. И не болтать о том, что в запасниках лежит. Ученые, искусствоведы. Эти об убийстве трепаться по телефонам не станут. А вот в кулуарах, конечно, заговорят, станут обсуждать втихомолку. Шутка ли – завалить эксперта Счетной палаты в стенах музея, когда та приехала с большой проверкой.
