Вирджиния Коффман - Тайна Голубых Болот / Из сборника «Замок в лунном свете». /
Я до этой минуты не вспоминала досконально, как случилось это несчастье. В принципе, было почти невозможно, чтобы лодка перевернулась в этом месте сама по себе. Да, кто-то из сидящих в ней наверняка приложил к этому руку. Больше всего подозрение падает на Франца Шиллера. Но он был и жертвой удара. У Леокадии вроде не должно быть никаких мотивов, если только она не выполняла чье-то поручение.
Я прикидывала так и эдак, пока не пришла к выводу, что это все абсурд.
— Это был несчастный случай. У меня нет врагов.
— О, — произнесла Роза многозначительно и покинула меня.
Моя усталость улетучилась. Больше, чем когда-либо, я мечтала о счастливом возвращении Франца Шиллера, так как если он пострадал, то подозрение падает на Пена. И могу ли я в этом доме доверять хоть кому-нибудь?
Была уже полная темнота, когда дверь снова открылась и в комнату вплыла фигура, очень светловолосая, смахивающая на фею.
Мисс Эмилия на цыпочках подошла к моей кровати. У нее в руках был поднос, на котором стояли чай и серебряный подсвечник. Причудливые тени заплясали на стенах комнаты.
И все-таки я ошибалась, полагая, что у меня здесь нет врагов.
— Не спишь, Рой? Я принесла тут кое-что, чтобы подкрепиться.
— Спасибо, — произнесла я в ответ. — Очень любезно с вашей стороны, — и внимательно на нее посмотрела.
Она поставила поднос на покрывало. Все выглядело очень аппетитным, но я не доверяла ее радушию, хотя пока не могла найти мотива, но была уверена, что она хочет меня отравить.
Чтобы выиграть время, я, поудобнее устроившись под одеялом и поставив поднос на колени, помешивая ложечкой чай в чашке, а она в это время присела край постели и грациозным жестом отодвинула занавески в стороны.
— Моя милая Рой, — проворковала она нежно, я восхищаюсь вами — да, можно сказать — вашим мужеством.
Неужели она тоже будет мне рассказывать, что несчастный случай с лодкой был покушением на мою жизнь?
Стараясь не проявить своего нетерпения, я возразила:
— Я уверена, что отвлекаю вас от семьи. Прошу вас, не делайте этого ради меня.
Но избавиться от мисс де Саль было не так просто, и я начала нервничать, причем с каждой минутой все больше.
Ее взгляд скользнул по комнате и со странным выражением остановился на мебели.
— Вас ничего тут не беспокоит? — спросила она мягко.
— Ну, я, конечно, беспокоюсь, что бедный Шиллер все еще не вернулся.
Она так резко отстранилась и откинула голову назад, что мне стало ясно: мой ответ ее удивил.
— Это… Гм, да. Конечно, мы все беспокоимся. Особенно если учесть его особые таланты.
— Я не понимаю…
— Вы совсем не пьете ваш чай.
Я незаметно пролила чуть не полчашки в блюдце и затем поднесла ее к губам. Она довольно улыбнулась.
— О, так значит вы не знаете, что Франц был любовником моей сестры?
Чашка с чаем зазвенела на блюдце. Я вцепилась в поднос двумя руками, и лишь с большим трудом мне удалось удержать его на коленях.
— Действительно? — спросила я подавленно и затем быстро добавила: — Но при чем тут я? Я не была наперсницей миссис Брендон и почти не знала господина Шиллера.
Я не стала уточнять, что это известие не дает ей никаких оснований подозревать меня в чем-либо. Но на несколько секунд меня охватила такая злость, что я была готова метнуть поднос ей в лицо. Десять месяцев ада! Десять месяцев нищеты и унижений! Я ведь до сих пор просыпаюсь иногда в слезах от жутких воспоминаний. Но стала бы я счастливее, если бы все забыла — все, что накипело у меня на сердце? Наверное, нет. Ведь я знала, что мои бедные друзья, оставшиеся в тюрьме, очень надеются на мою помощь. Таким образом, я должна быть благодарна Эмилии де Саль за печальные воспоминания, которые она разбудила во мне.
Я улыбнулась, чего она от меня никак не ожидала. Она, должно быть, надеялась, что, по крайней мере, заставит меня волноваться.
— Вы что, не понимаете? — продолжала она коварно. — Если Николас узнает об отношениях между Францем и Габриэллой, он наверняка порадуется случившемуся с Шиллером несчастью, — добавила она заговорщицки.
Ее вывод был очень логичен, хотя и грубо прямолинеен, но я не хотела доставлять ей радость своей уязвленностью.
— Но так как капитана Брендона не было в лодке, то кто, по вашему мнению, подготовил убийство? — спросила я хладнокровно. — Его сын, Леокадия или я?
— Это еще выяснится. Нет, в самом деле, вы очень мужественный человек. Так много знать о нем — и лежать здесь, ждать от него милостей! — Она встала, и ее движения напомнили мне кошачьи. — Если вы невиновны, то вы знаете слишком много для того, чтобы убийца мог спать спокойно. О, да вы совсем не пьете ваш чай!
Я решительно поставила поднос на ночной столик. Она пожала плечами и величественно направилась к двери, у которой и остановилась, засмеявшись.
— Как же я глупа! Мне только сейчас пришло в голову, что это за комната. А я-то удивилась, почему вы так хорошо себя чувствуете здесь. Да, Николас всегда был человеком со странностями. Он обставил комнату таким количеством ценных вещей Габриэллы, что можно подумать, будто входишь в ее комнату. Спите спокойно, моя дорогая Рой!
Еще долго после ее ухода я сидела в прежней позе и разглядывала мебель вокруг себя. Сначала я очень рассердилась на капитана, но потом подумала, что его поступок можно рассматривать и в качестве комплимента, хотя он ведь должен был сообразить, что вещи Габриэллы сразу напомнят мне о ее трагическом конце?
Вся дрожа, я опустилась на подушки и закрыла глаза, но через некоторое время я опять встала. Кажется, скрипнула половица?
Какое-то мгновение мне казалось, что я вижу тело Габриэллы Брендон, лежащее перед камином. Но потом свеча мигнула, и появились новые тени. Призрак перед камином исчез.
Я пыталась совладать с галлюцинациями, когда в комнату проник луч света и в долю секунды разогнал все видения. Свет падал из окна.
Я вскочила с кровати и босиком бросилась к окну, выходившему на восток. Часть озера была скрыта кухонным флигелем, но я успела заметить лодку, приближавшуюся к дому. Николас Брендон стоял на корме и размахивал огромной, яркой лампой. Он не стал дожидаться, пока лодка причалит, а спрыгнул прямо на валуны возле кухонного сада. Лодка сразу же развернулась и пошла обратно к устью реки.
Кто-то спешил через сад, и тут же в свете фонаря возникла фигура Пена. Я была счастлива, когда капитан крепко обнял сына. После этого они направились к дому.
Я с любопытством открыла окно, и до меня долетел их разговор.
— Ты нашел его? — спросил Пен.
— Нет. Хотя мы и обыскали весь берег.
— О!
Пен выглядел очень озабоченным. Он взглянул через плечо отца на озеро, как бы в надежде увидеть там домашнего учителя. Но только лодка, доставившая капитана к дому, скользила по темной глади озера.
— Но мы еще не закончили поиски, — сказал капитан возбужденно. — Завтра при свете дня мы прочешем все прибрежные камыши и боковые протоки. Я до сих пор верю, что парень жив и только прячется по каким-то причинам.
Капитан с сыном скрылись в доме.
Я в задумчивости закрыла окно.
Если Шиллер мертв — а это казалось мне все более вероятным, — то это было на руку в первую очередь Николасу Брендону.
Ах! Я сердито покачала головой. Я уже мыслю, как этого хотела мисс Эмилия.
Я вернулась к постели и потрясла чайник в руках. Конечно, так было невозможно определить, отравлен ли чай, но так как я с завтрака ничего не ела, то была готова рискнуть. Но в последнее мгновение отказалась от своего намерения. Тем более что чай был холодным, а пирожное — сухим и черствым. Я решительно протянула руку к звонку.
Ожидая появления горничной, я растянулась на кровати и попыталась успокоиться. Ночной ветер проникал в дом через открытые форточки и щели и заставлял старые перекрытия стонать и потрескивать. Но, кажется, рядом со мной раздались какие-то посторонние звуки, как будто кто-то находился в моей комнате. Это был звук, напомнивший мне инвалидную коляску.
Габризлла!
Меня охватила паника. Ведь именно ее тень я видела совсем недавно перед камином.
Я боялась даже взглянуть в ту сторону, где раздался этот звук. Кто-то прошел по коридору мимо дверей моей комнаты. Я надеялась, что кто-нибудь заглянет ко мне и положит конец всем этим видениям. Шаги слышались все отчетливее, но вот они стали удаляться.
В конце концов, я собрала все свое мужество и повернула голову. Опять она там лежит? В том же положении, в котором я застала ее после несчастного случая? Не может быть! И почему я позволяю так себя дурачить?
Тупо глядя в потолок, я пыталась сообразить, откуда раздаются эти странные звуки. В соседней комнате никто не жил. Но звук был, словно там наводили порядок. В это время? И кроме того, горничная Леокадия была в деревне. Да и стены были слишком толсты, чтобы звук из другой комнаты доносился так явственно.
