Ольга Баскова - Оберег от лунного света
Николай только качал головой. Киселев не обращал на это внимания.
– Вы действительно уехали в командировку в Москву, – продолжал Павел. – И там постарались создать себе алиби. Вы попались на глаза дежурной, попросили у нее утюг, а сами тем временем вылезли в окно. Возле вашего номера проходит пожарная лестница, вот по ней вы и спустились вниз. Затем вы взяли такси и добрались до аэровокзала. На самолете вы вернулись в Приреченск, убили жену, которую вызвали из санатория, а потом опять возвратились в Москву. Прятать труп у вас не было времени, и пришлось сунуть тело в канализационный люк, находившийся недалеко от новой квартиры. Наверное, вы и выманили ее из этой новой квартирой. Вам было на руку, чтобы Нина исчезла навсегда, а потому вы расчленили ее тело. Мы еще не проверяли версию с самолетом, но, думаю, если начнем проверять, мои предположения подтвердятся.
Лапиков сжался от страха:
– Но я не вызывал Нину. Вы наверняка смотрели распечатку моих телефонных звонков.
– Правильно, – сказал Киселев. – Нынешние детективные сериалы делают всех шибко грамотными. Поэтому вы написали ей записку и передали с охранником, которого позже убили. Пока мы не предъявляем вам обвинение в его смерти, но в остальном лучше сознаться. Сейчас я позвоню следователю прокуратуры, – майор снял телефонную трубку. – К его приходу обдумайте свои показания.
Николай замахал руками:
– Я не убивал ее, поверьте. Это не я.
– А кто? – поинтересовался Скворцов.
Катя, стоявшая в углу и до сих пор не сказавшая ни слова, вышла из тени:
– Если это сделали не вы, то определенно знаете кто. Вполне возможен и такой расклад. Этот кто-то заставил вас выманить жену из санатория, а потом щедро расплатился за услуги. Нам известно: ваша квартира куплена и платили вы за нее наличными. Скажите, откуда у вас такие деньги?
– Скопил, – выдавил инженер.
– Позвольте вам не поверить, – засомневался Скворцов. – Эти деньги вам дали, и сдается мне, за убийство собственной жены. Павел, – обратился он к другу, – вызывай Мамонтова. Это наш следователь прокуратуры, – пояснил он Лапикову. – К его приходу готовьте объяснение. – Майор сделал паузу и добавил: – Правдоподобное.
Инженер закусил губу.
– Мне нужно подумать, – заявил он и жалобно посмотрел на оперативников. – Если вы дадите мне время, возможно, я расскажу вам все.
– Сколько вам потребуется времени? – поинтересовался Киселев.
Лапиков вздохнул:
– А спешить мне уже некуда. Ночку здесь и проведу.
Павел снова взялся за телефонную трубку и пригласил конвойного:
– Проводите задержанного в камеру.
– Я там буду один? – спросил Лапиков.
– Один, – успокоил его Павел. – Никто мешать думать не будет.
На пороге Николай окинул всех долгим взглядом:
– Ну что, до завтра.
– Если вдруг надумаете, встретимся раньше, – вставил Костя.
Мужчина покачал головой:
– Раньше – вряд ли.
Когда его увели, Киселев обратился к коллегам:
– Как полагаете, расколется? Катерина, что подсказывает тебе твоя интуиция?
Зорина пожала плечами:
– Пока ничего утешительного. Правда, еще несколько часов назад я была уверена: Лапиков совершил убийство жены из-за квартиры. Но когда я узнала, что он ее купил, мои мысли приняли другое направление. Тем более мы как-то пока еще никуда не вставили слова, которые постоянно произносила погибшая: «Кажется, я стала участницей преступления, сама того не ведая». А что, если кто-то уговорил Лапикова помочь в совершении преступления с помощью его жены? Зачем нужна была Нина – ума не приложу. За это обещали хорошие деньги. Николай мечтал о собственной квартире и не удержался. Как ему удалось так обставить, что Нина стала задумываться обо всем позднее – тоже пока не догадываюсь. Вероятно, все прошло гладко, и инженер получил деньги на покупку квартиры. И все бы было отлично, если бы Нина вдруг не насторожилась и не задумалась о своем возможном участии в каком-то грязном деле. Она наверняка сказала об этом Николаю, а тот, боясь за жизнь и жилплощадь, поведал человеку, которого назовем заказчиком. Тот тоже испугался и приказал Лапикову убрать жену. Убивал он ее или только выманил из санатория – об этом Лапиков должен поведать сам.
– Петя, – обратился Павел к Прохорову, – я понимаю: уже поздно, а ты чертовски устал. Но все равно ты должен сделать еще одно дело. Бери служебную машину и гони в авиакассы.
– Узнать, брал ли Лапиков билет двадцатого января до Москвы? – уточнил старший лейтенант.
– Вот именно. А потом отзвонись мне и ступай домой.
Петя покорно натянул куртку и на прощание махнул рукой.
– Идите и вы, ребятки, – обратился Павел к супругам Скворцовым. – Сегодня мы не узнаем ничего нового.
– А верно, – Константин потянулся и посмотрел на жену. – Катюха, поехали.
– Не возражаю, – откликнулась полусонная женщина. – Я позвонила домой. Полинка уже спит.
– Вот как мы занимаемся воспитанием дочери, – процедил Костя.
Катя грустно улыбнулась:
– Надо же, как получается в жизни. Когда несколько дней назад мне позвонил Пенкин, он хотел, чтобы я вернулась из декретного и начала вести расследование смерти Пескарева. Я упиралась изо всех сил: дескать, ну не могу же все время бросать дочурку на дедушек и бабушек. А тут ко мне обратилась за помощью незнакомая женщина, я согласилась помочь – и пошло-поехало. Полину вижу только по утрам и вечерам.
– А Пенкин? – поинтересовался Павел. – Ты сказала ему, что занимаешься другим делом?
– Сказала, – призналась Зорина. – В принципе, он не возражал. Дело интересное. Статьи будут читать запоем.
– Хорошо тебе, – мечтательно заметил Киселев. – А нам еще с этим Пескаревым и его шофером возиться. Не отыщем проклятого Осипова – шеф нам голову свернет. Хорошо хоть это будет не завтра. Завтра Кравченко должен нас похвалить.
– Думаешь, Лапиков напишет чистосердечное? – спросил Константин.
– Напишет, – уверенно заявил Павел.
Костя и Катя попрощались с товарищем и вышли на улицу. Снег уже перестал идти, но дороги подморозило.
– Поезжай медленно, – напутствовала мужа журналистка, садясь в «девятку». – А то я тебя знаю. Меня учишь, как нужно водить, а сам гоняешь не хуже профессиональных гонщиков.
Скворцов усмехнулся:
– Не ты ли недавно говорила, что соскучилась по дочери?
– Вот я и хочу добраться до дома без происшествий.
Костя потянулся и чмокнул ее в щеку:
– Ты моя хорошая. Как же я вас с Полинкой люблю.
– Поехали, поехали, – поторопила его Катя.
Глава 13
Проводив свекровь, попившую с супругами чайку и без умолку рассказывавшую об отдыхе в санатории, супруги приняли ванну и улеглись спать. Зорина долго ворочалась в постели.
– Устала? – спросил Костя.
Жена вздохнула:
– Не знаю. Вроде и работала сегодня не больше, чем обычно. Понимаешь, дорогой, у меня какая-то тяжесть на душе. Ожидание какого-то неприятного события и страх.
– А чего бояться? – удивился Скворцов. – Уже никого не должны убить. Завтра Лапиков напишет чистосердечное, Юрка заберет это дело себе – и для тебя все закончится.
– Возможно, – тихо проговорила Зорина. – И все равно.
Звонок Костиного мобильного заставил обоих вздрогнуть. Музыка Шопена говорила о том, что звонит Киселев. Тревога супруги передалась и Скворцову. Дрожащим пальцем он никак не мог нажать кнопку вызова. Наконец ему это удалось, и он услышал взволнованный голос приятеля:
– Костя, приезжай. У нас ЧП. Лапиков повесился в камере.
Кравченко, собрав внеочередную оперативку, метал гром и молнии.
– Как вы допустили, чтобы такое могло вообще случиться? – напал он на Киселева и Скворцова.
– Но Лапиков не был похож на человека, собиравшегося свести счеты с жизнью. Наоборот, – пытался оправдаться Павел.
Алексей Степанович скривился:
– Слышать не хочу эту ерунду. Как он повесился? На чем?
– Прикрепил пояс от брюк к крюку в стене, – признался Константин.
Полковник побагровел:
– Сколько раз я говорил, чтобы убрали этот чертов крюк. Ну что я сегодня скажу генералу?
– Мы можем поехать с вами, – вставил Петр. – Какая уже разница, вы нас убьете или он.
– Нет уж, там я на ваши растерянные рожи смотреть не хочу, – заявил полковник и тяжело опустился на стул. – Черт его знает, может, и пронесет сегодня. Придется опять что-то придумывать. Главное, мозги уже не варят.
– Главное, у нас нет зацепок, – прошептал Скворцов на ухо Киселеву.
От печального известия у Кати с утра все валилось из рук. Кашу дочери она еще кое-как приготовила, но вот сделать тосты не смогла. Они получились обугленными и совершенно несъедобными.
– Обойдусь бутербродом с копченой колбасой, – сообщила она дочери и улыбнулась. Полинка что-то гукнула в ответ. Зорина обняла ее: – Это все не главное, доченька. Сегодня мы вместе и сейчас отправимся гулять в парк.
