Илья Шульман - Человека преследует тень
— Только что Дмитрий слово в слово сказал это же, — пояснила Сима Губанову.
Тот понял и тоже расхохотался.
Уже в квартире Ильичева Губанов спросил:
— Куда это ты собрался, Дима?
— Пока еще не знаю.
— Все золото?
— Да, с той самой поры, как ты приезжал ко мнег дело это тянется.
Ильичев достал из бумажника фотографии.
— Узнаешь? Лопаев — бывший главный инженер. Ковач— заведующий столовой. А это — ваш промывальщик, что застрелился… С ними кончено: скоро суд. А этот тебе, наверное, совсем незнаком.
С фотографии на Губанова смотрел худой человек с длинной головой, сильно суженной книзу, и короткими волосами.
— Где-то мы встречались, — протянул Губанов. — Ну да, — вспомнил! Это Полев… начальник снабжения…. Ловкий тип. На соседнем прииске он…
— Был он начальником снабжения, — поправил Ильичев. — Был! А теперь он по другой части пошел: золотом похищенным кой-кого снабжает…
— Ясно, — протянул Губанов. — Тоже «золотишник»?
— И самый крупный. Вот он какой сиабженец, Полев! Искать теперь нужно его…
— Ну, не будем о нем сегодня.
Ильичев сложил в бумажник фотографии, встал.
— Ты прости, Василь Михайлович, я тебя оставлю с Симой. Мне на минутку в райотдел, документы получить. А потом я весь день в твоем распоряжении.
— Э-э, плохо дело! — огорчился Губанов. — Я ведь в отпуск. Через час самолет. Значит, не увидимся.
— Увидимся! Я бегом, туда и обратно. Жди!..
Через час Губанов улетел через Москву в Симферополь, а вечерним самолетом капитан милиции Дмитрий 'Ильичев отбыл в Ленинград.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Город на Неве всегда поражал Дмитрия своей особой неповторимой красотой. Приезжая сюда в отпуск, он днями бродил по набережным и мостам, любуясь чугунным кружевом оград, темно-зелеными парками островов, величавым Исаакием и хранительницей многих тайн — Петропавловской крепостью.
Вот и на этот раз Дмитрию захотелось остановить аэродромный автобус, смешаться с толпой ленинградцев и отдаться беспрерывному потоку, который понесет его по широким улицам, проспектам, где чуть ли не каждый дом — бесценный памятник истории.
Но сейчас он не имел права наслаждаться прелестями Северной Пальмиры. Ему предстояло трудное и опасное дело. «Да, «последний из могикан» пойдет на все, спасая свою шкуру, — размышлял Ильичев. — Нужно предусмотреть».
— Приехали, граждане пассажиры! Манежная площадь, — известила кондукторша автобуса.
Ильичев спустился по ступенькам и сразу же увидел Доронова.
— Наконец-то! — бросился он к капитану.
Они пошли пешком по шумному многоликому Невскому, и Дмитрий невольно подумал, как трудно будет найти в таком огромном городе среди миллионов людей одного человека, если у него есть причины таиться.
Скромная гостиница «Северная» вполне устраивала приезжих. Она не бросалась в глаза и в то же время находилась в самом центре города, на углу Невского проспекта, напротив Московского вокзала и станции метро «Площадь Восстания».
— Вот теперь рассказывай, как наши дела, — сказал Дмитрий, когда оня остались вдвоем в небольшом уютное номере.
— Дома Полюшко-тюле не живет уже неделю. Жена примирилась с мыслью, что у него есть другая.
— А уехать из города он не мог?
— Нет. Позавчера его видели на заправке: заправлял свой «ЗИМ». Залил всего двадцать литров. Для дальнего пути вроде бы маловато.
— Постовые милиционеры предупреждены?
— Еще вчера.
Ильичев задумался. «Куда же делся Полев? Конечно, следовало ожидать, что он, почуяв что-либо неладное, постарается скрыться. Но куда?»
— Гостиницы и рестораны под контролем?
— Все сделано. Если Полюшко-поле появится, нам сразу будет известно.
— Хорошо, Гриша! Ты отлично поработал! Но теперь у нас есть записная книжка Полева. Ее нашли у инженера Лопаева. А в ней — уйма адресов…
— Что же вы молчите?
— Всему свое время. Вот точные копии этой книжки. Сюда перенесено все. Один экземпляр тебе, другой мне, а третий — ленинградским товарищам. Надо им отправить немедленно.
— Тогда я бегу.
— Беги! И попроси для нас карту Ленинграда. А то мы знаем его, как туристы.
— Ясно! Разрешите идти?
— Иди!.. Нет постой… Мы с тобой сейчас штатские люди, проводим в Ленинграде отпуск. Так что забудь всякие официальные обращения.
— Будет выполнено! — Доронов улыбнулся и добавил: — Это последний раз, товарищ капитан…
Перед отъездом Дмитрий еще раз долго беседовал с инженером Лопаевым, пытаясь проникнуть в психологию этого человека. Тот отчетливо сознавал свою вину и с презрением говорил о Полеве. Кстати, он рассказал о буйных попойках, в которых, кроме Полева, участвовали какие-то женщины.
Лопаев уверял, что о золоте эти женщины ничего не знают, но их влечет «красивая жизнь» и они не прочь продать себя любому, кто хорошо заплатит.
Дмитрий пытался узнать, где живут эти женщины, у которых Лопаев бывал с Полевым, но инженер либо не помнил, либо не хотел сказать их адреса. Дмитрий уловил только из его рассказа, что попойки происходили в старом: деревянном доме на Каменном острове.
«Не легко найти по такому адресу людей, которых ты не знаешь», — думал Дмитрий, обходя улицы Каменного острова. В одном дворе он попал на открытие детской площадки, в другом успел на собрание уличного комитета, обсуждавшее вопрос о «добрых соседях».
Участники собрания уже расходились, и Дмитрий присоединился к группе женщин, которые оживленно рассказывали что-то стройной белокурой девушке с блокнотом а руках.
— Мы выступим, вы не бойтесь, — говорили женщины. — Пусть попробуют от народа отмахнуться!
— Правильно, правильно! Выведем их на свет божий! — волновалась старушка в темном платке и теплых домашних туфлях. — Пусть-ка перед народом покраснеют!
— Ой, да вы даже не знаете, как это здорово! — с энтузиазмом подхватила девушка с блокнотом. — Да мы с вами… горы свернем!
Прощаясь, девушка оказала несколько приветливых теплых слов, а взволнованную старушку даже расцеловала.
— Простите, я опоздал, — обратился к владелице. пыш-. ных белокурых волос Ильичев. — Если не секрет, чему вы так радуетесь?
— А вы тоже корреспондент? — обернулась она.
— Да, только я приезжий, с Дальнего Востока.
— А-а, — разочарованно протянула девушка. — А я думала… Понимаете, это же находка!
— Скажите же, 'наконец, — улыбнулся Дмитрий. — Чем вы так пылко восхищаетесь?
— Вы подумайте, как женщины за дело берутся! Сегодня на собрании они постановили: дружить всем
жильцам коммунальных квартир! Не просто жить, а именно дружить. Шестнадцать человек выступило. Здорово, правда?
—. Здорово!
— А теперь предлагают еще одно собрание. Название даже придумали: «Кто не работает — от стола долой!» Это о тех, кто не хочет служить обществу. Есть такие, к сожалению. Кто их знает, как они живут… По закону их к ответственности не привлечешь, вроде бы не за что, вот женщины и хотят спросить у них: «На что вы живете?». Газета «Известия» подобные вопросы давно поднимает…
Девушка увлеклась и, шагая рядом с Дмитрием, с волнением рассказывала о своих впечатлениях.
Когда дошли до автобусной остановки, она вспомнила:
— Ой, да мы еще не знакомы…
— Михайлов. Дмитрий Михайлов, — отрекомендовался Ильичев.
— Лена Шаитала.
— Знаете, товарищ корреспондент, все это очень интересно. И если у вас будет время, поможем им подготовить это собрание, а?
— Конечно, поможем, — обрадовалась девушка. — Приходите к нам в редакцию.
— Хорошо. Только вы еще раз поговорите с этими женщинами, узнайте имена тех, кто не работает или живет не по средствам. Телефон я ваш записал, Лена. Завтра позвоню… Кстати, у меня о Каменном острове было совершенно другое представление. Я ожидал увидеть старинные деревянные дома с резными наличниками, террасами, шпилями. А здесь почти все новые кирпичные здания…
— О, в блокаду мы все деревянные дома на дрова разобрали. Я тогда девчонкой была, но очень хорошо это помню…
— Все дома?
— Почти все. И на Охте, и за Нарвской заставой, и на островах. Здесь на Каменном острове один или два деревянных дома остались. Там, где мы сейчас были, только подальше. Как раз мои женщины и живут в таком деревянном доме.
Дмитрий с удовольствием пожал руку Лене.
— Значит, до завтра?
— До завтра!
Автобус увез белокурую девушку, а Дмитрий поймал такси и вернулся к дому, во дворе которого недавно проходило уличное собрание. За красивым каменным особняком с выступающими «фонариками» следовало несколько нарядных многоэтажных кирпичных зданий, почти на самом конце улицы стоял двухэтажный дом, обшитый «вагонкой».
Других деревянных зданий Дмитрий не увидел.
