Стенли Морган - Продавец швейных машинок
- Почему бы тебе не поиграть в куколки? - медоточиво просюсюкал я.
- У меня нет кукол. Только пистолеты и дохлый жук.
- Покажешь мне пистолеты?
Она на секунду задумалась.
- Хорошо, только скажи "пожалуйста".
- Пожалуйста, Андромеда.
- А вот и не покажу!
Вплыла мать, неся поднос с двумя чашками чая и шоколадными бисквитами на тарелке.
- О, я вижу, вы уже подружились, - проворковала она. - Мистер...
- Тобин, - улыбнулся я. - Расс Тобин.
- Сахар, мистер Тобин? Бисквит?
Я, поблагодарив, отказался. Трудно расписывать достоинства машинки с набитым ртом.
Мамаша стала придвигать свой стул поближе ко мне, пока её коленка не уперлась в мою.
- Прошу прощения, - целомудренно сказала она, но пять секунд спустя коленка вернулась и прижалась к моей ещё сильнее. Мне показалось, что у меня в горле застрял мяч для игры в крикет.
- Ну, показывайте свою сказочную машинку, - игриво произнесла хозяйка.
- А мне можно бисквит? - проныла Андромеда.
- Нет, миленькая, ты только что позавтракала.
- Итак, модель "макси"... - начал я.
- Мамочка, ну, пожалуйста...
- Нет, Андромеда, я уже сказала...
- Ааааааооооооуууууыыыыыыиииииии!
- Андромеда! Сейчас же отправляйся в свою комнату!
Молчание.
- Ну, хорошо, возьми один бисквитик, - сдалась мамочка, - но только попробуй не съесть весь обед!
- Итак, наша "макси"...
- А можно два?
- Один!
- Жук тоже хочет.
- Жук мертвый. К тому же, жуки не едят шоколадные бисквиты.
- Мой ест!
Я представил, что сейчас творится у милого доброго Уэйнрайта. Сидят, должно быть, в благословенной тишине, строчат в гроссбухах...
- Извините, мистер Тобин, что вы говорили?
- Я хочу писать!
- Иди, Андромеда, ты это можешь и сама сделать.
- Я сейчас не хочу.
- Тогда зачем ты сказала?
- Тогда мне хотелось, а сейчас уже расхотелось.
Мама на секунду закрыла глаза, потом открыла и сказала:
- Извините, мистер Тобин...
Андромеда молчала секунд четырнадцать, если не считать внезапного приступа кашля - маленькая ведьма поперхнулась, пытаясь затолкать в пасть слишком большой кусок бисквита, и нам с мамочкой пришлось колотить её по спине и утирать слезы, - и я ухитрился изложить основные прелести нашего "исключительного предложения". Пока я говорил, мамочка пожирала меня глазами, в которых плясала загадочная улыбка, словно все происходящее было нашей с ней сексуальной тайной. На самом же деле, мы просто совершали глазами половой акт, и, сознавая это, она упивалась.
То и дело её колено, которое уже откровенно прижималось к моему бедру, начинало елозить по нему, как бы лаская. Несколько раз она беспричинно закидывала ногу на ногу и тут же меняла ноги, всякий раз показывая мне соблазнительные бедра, а пару раз и трусики.
Примерно половину времени я не сознавал, что несу, потому что принц Ричард, отчаянно брыкаясь, рвался наружу, а перед глазами стоял туман.
Как бы то ни было, показ состоялся, и я уже решил, что сделка у меня в кармане. Ни одна женщина ещё не проявляла столь откровенного и пылкого интереса, что к машинке, что к продавцу, а тут - и то и другое!
Я прошил кусок ткани вдоль и поперек, стараясь хоть изредка отводить глаза от полностью открытых моему алчному взору обнаженных грудей, которые столь щедро показывала мне низко склонившаяся над столом мамочка.
Потом она попросила: "можно теперь я?", и, встав у меня за спиной, принялась нажимать на рычаг, в то время как я отчаянно пытался не обращать внимания на две мягкие груши, прижавшиеся к моей шее. Я уже почти его не обращал, когда это случилось. Чертова девчонка ухитрилась запутаться в машинке!
Она вскарабкалась на стол и, пока мы не смотрели, просунула грязную лапу прямо в одно из отверстий махового колеса, а потом, когда попыталась её вытащить, поняла, что лапа застряла.
Вой, которым она огласила гостиную, ливерпульские докеры вполне могли принять за сигнал на второй завтрак. Мама, сорвавшись с места, начала оглашать воздух угрозами вызвать сразу полицию, пожарных, скорую помощь, суффражисток, лигу трезвости и общество защиты животных, а я пытался одновременно урезонить маму и заткнуть пасть ревущей, как иерихонская труба Андромеде.
- Вазелин у вас есть? - проорал я.
Мамочка метнула на меня ошарашенный взгляд. Когда до неё дошло, что я имею в виду вовсе не половой акт в извращенной форме, она опрометью кинулась в спальню.
- Вот видишь, - назидательно сказал я тем временем дочери Дракулы, что бывает с непослушными девочками.
Мамочка, кубарем скатившись с лестницы, едва не сломала себе шею.
- Ой, бедная моя малышка! - причитала она.
Я обильно намазал ручонку Андромеды вазелином и принялся вытаскивать её через отверстие. Мамочка, заломив руки, ахала и охала. Наконец, ручонка обрела свободу, и мы все вздохнули с облегчением. Может, теперь, наконец, мне удастся продать эту чертову штуку!
- Мне не нравится эта машинка, мамочка! Скажи, чтобы он забрал её.
Я мечтательно припомнил времена инквизиции. Эх, мне бы сейчас пару тисков, да испанский сапог, да раскаленные угли, да...
Мамочка бросила влюбленный взгляд на "макси", потом уныло посмотрела на меня.
- Сами видите, мистер Тобин, как она расстроена, - сказала она убитым горем голосом. - Давайте договоримся так. Вернитесь через полчаса, а там посмотрим. Мне самой машинка страшно нравится, но Андромеда в таком состоянии, что я должна её успокоить.
На мой взгляд, Андромеде требовалась только пара здоровенных шлепков, но я промолчал.
Сидя в машине в самом дурном расположении духа, я курил сигареты и размышлял о несправедливости бытия. Столь замечательно поначалу складывавшаяся сделка гибла на глазах. Притушив вторую сигарету, я посмотрел на часы. С тех пор, как меня отправили в изгнание, прошло тридцать три минуты. Что ж, была не была. Я решительно позвонил в дверь и мне открыла сияющая мамаша. Глаза кокетливее, чем прежде.
- Заходите, мистер Тобин. Извините, ради Бога. Андромеде уже гораздо лучше.
Мы прошли в гостиную и - чтоб мне гореть в геенне огненной, если дьявольское отродье не сидело за столом и не возилось с кукольными нарядами.
- Мы с Андромедой все тщательно обсудили, - сказала мамочка. - Я сказала, что, купив новую машинку, мы сможем сшить нарядные платьица для всех её кукол. Поэтому Андромеда настаивает на том, чтобы мы её купили.
У меня отвисла челюсть.
- Но... я думал, у неё нет кукол, - пролепетал я.
Андромеда презрительно фыркнула.
- Ну и дурачок же ты! У всех девчонок есть куклы...
Видите, как все оказалось просто. Правда, больше в этот день я ничего не продал. Хотя, с другой стороны, продал. Дело в том, что по возвращении в "Райтбай", меня радостно поздравил Аллен Дрейпер:
- Молодец, Расс, с первым успехом.
Я вылупился на него.
- Откуда вы знаете?
Пришел его черед казаться изумленным.
- Ты уже продал сегодня одну машинку? - спросил он.
- Да.
- Молодчина! Ты продал две!
- Э-ээ...
- Да. Мистер... как бишь его... Ах, да, Реновски! Он зашел сегодня в магазин и принес твою "мини". Оказывается, его дочери такая малютка не нужна. И он спросил, о каком "исключительном предложении" ты ему вчера наговорил. Я показал ему "макси", и он купил её, не сходя с места. Вот и вся недолга. Поздравляю!
Да, выходит за один понедельник я заработал десять фунтов! Почти две трети моего недельного жалованья у Уэйнрайта. Не считая Саманты. Эх, так бы каждый день...
Вторник меня разочаровал - ни одной продажи. Двое клиентов весь день отсутствовали, а двое остальных не захотели покупать даже "мини"!
Одна из женщин встретила меня в трауре - её кошка попала под машину. В гостиной стоял крохотный гробик, и она сняла крышку и заставила меня посмотреть на останки несчастного животного. После этого я не смог заставить себя пообедать. Я быстро унес ноги, пообещав заехать через неделю.
Вторую домохозяйку я, похоже, вытащил из-под любовника. Во всяком случае, дверь она открыла в канареечном халатике, растрепанная и с размазанной помадой.
Она пригласила меня зайти и целую минуту терпеливо выслушивала, как я расхваливаю "мини"; правда, каждую секунду поглядывала на потолок. Смотреть на машинку она не пожелала, но выпроводила меня вполне любезно. Я, правда, получил маленькое удовлетворение от несостоявшейся сделки - когда она встала с дивана, халатик распахнулся и я в очередной раз убедился, как много у нас крашеных блондинок.
Словом, вторник оказался бесплодным, как кукурузное поле после набега саранчи. В "Райтбае" меня не укоряли - неудачи на первых порах случались со всеми. Это прибавило мне настроения, так что в среду я ринулся в бой со свежими силами, преисполненный дерзости и задора.
Надолго же мне запомнится эта среда!
Глава одиннадцатая
Среда.
В первой же поездке меня подстерегала неудача. Мало того, что я не продал "макси", так мне ещё едва удалось отбиться от разьяренного мужа разьяренной клиентки, которые требовали, что я продал им "мини"! Вернувшись к машине, я дрожал, как осиновый лист. Муж грозил пожаловаться на меня в Палату коммерции, в министерство торговли, в ООН и Бог знает куда еще. Отвратительный тип. Хорошо бы прострочить кончик его детородного органа.
