Сьюзан Конант - Пес, который взломал дверь
Тем из вас, у кого среди друзей нет психотерапевтов, которые заодно еще и квартиросъемщики, вероятно, кажется, что они вечно всем советуют не чувствовать себя ни чем виноватыми, но вы не знаете Риту.
— Конечно, не следовало, — сказала она. А затем добавила: — Но ты ведь не знала.
На следующее утро, покормив, выгуляв и напоив собак, я завела их за дом и, вооружившись всевозможными гребенками, щетками и гребешками, принялась вычесывать их, с моей точки зрения, слишком густой подшерсток. В результате шерсти набралось вполне достаточно, чтобы, как мне казалось, связать из нее одну варежку или узенький шарфик. Затем я принялась пылесосить свое жилище — начала я с кухни и продвигалась по всем комнатам, кроме Лииной: девочка еще спала. Обойдя с пылесосом все помещения, я снова принялась вылизывать кухню, потому что на плинтусах и в углах снова обнаружилась собачья шерсть. За уборкой я размышляла о том, что произойдет, если скрестить нелиняющего пуделя с маламутом. Если все правильно спланировать, то на свет может появиться идеальный пес — французско-аляскинский пудельмут, нелиняющий ездовой пес волчьей наружности, который непременно станет Чемпионом По Послушанию и, вместо того чтобы гавкать, будет подвывать. Но признают ли эту породу в АКС?
Когда Лия наконец проснулась, я обратилась к ней с такой речью:
— Послушай, последнее время Кими занимаешься в основном ты. Обе собаки линяют, и я подумала, что, возможно, ты также могла бы взять на себя и уход за Кими. Я хочу сказать, что этим летом ты временно станешь полноценной хозяйкой этой собаки.
— Конечно, — сказала Лия и, пародируя испанский акцент, добавила: — Нэт про-блэм.
Именно это и именно с таким акцентом сейчас сказали бы Джефф, Йен, Эмма, Ной и все остальные новые лучшие друзья Лии.
— И будешь помогать мне пылесосить квартиру?
— Нэт про-блэм.
— Прекрасно. Кими уже гуляла и ела, так что будь бдительна и не поддавайся на ее уловки, мол, она страшно голодна. Я хочу написать статью памяти Роз. Возможно, ее кончина не покажется вселенским событием для «Собачьей жизни», но какая-нибудь из местных газет, может, и откликнется. Кроме всего прочего, я просто хочу написать о Роз. Короче, мне надо найти кой-какой материал, а потом я вернусь домой.
В знаменитой академии человеческого послушания, что находится неподалеку от моего дома, имеется одна из крупнейших в мире библиотечных систем, но собачья коллекция там весьма скудная. Ничего страшного. Хотя библиотека АКС так неудачно расположена в Нью-Йорке, справа от моей Эпплтон-стрит находится Мемориальная библиотека Стэнтона, и собак на входе там никто не задерживает. Пока мы с Рауди пересекали Гурон-авеню, жара стала для него совсем невыносимой, и стоило нам доползти до библиотеки, как он забрался под длинный дубовый стол, свернулся там калачиком и уснул; я же изучала статистику на Чемпионов По Послушанию, среди которых меня в первую очередь сейчас интересовали пудели. Предпоследний пудель Роз Инглман по имени Вера заработала за свою жизнь около тысячи баллов, и за прошлый год она более чем на сто баллов обогнала последнего пуделя Хедер Росс. С другой стороны, Султан, нынешний пудель Хедер, был по послушанию среди первых двадцати пяти собак, а Капризы в этом чемпионском списке не было — она была младше Султана, и Хедер гораздо чаще, чем Роз, посещала в прошлом году всевозможные соревнования. По Системе Делани, признающей только тех собак, которые занимают места с первого по четвертое на занятиях по послушанию, и следуя которой за каждую побежденную собаку собака-победитель получает добавочный балл… Ладно, это не так уж важно. Короче говоря, долгие годы по Системе Делани Роз и Хедер шли с минимальным разрывом, и, будь я столь же честолюбивой, как Хедер, я бы наверняка почувствовала облегчение, узнав, что статистика на следующий год одарит Султана столь желанной парой сотен баллов, а то и больше, оставив Капризу далеко позади.
Исследуя Систему Делани, мне удалось заметить, что у ЧП золотистого ретривера — у кого же еще? — Биг Гарри Дила из Шорленда было 5042 балла, в то время как у самого заслуженного маламута, СТ Такела Амарок из Нортиста, — 44. Так, значит, 5042 балла? Я бы из-за них стала убивать? А из-за 44? Пожалуй что нет. Маламуты остаются маламутами, и из-за 44 баллов никто убивать не станет. Но пудели — это не маламуты, у лучшего из них по послушанию 3456 баллов, и он третий по Системе Делани, и у меня не выходит из головы, что сама-то я навряд ли смогу убить человека из-за 3456 баллов и третьего места, но вот соблазн как-то навредить этому счастливчику, пожалуй, велик. А уж если и я такая, то что тогда говорить о Хедер?
Глава 13
Маламуты считают лето досадной ошибкой Создателя. Выйдя из библиотеки и почувствовав на собственной шкуре жару в девяносто с лишним градусов, Рауди бросил на меня испепеляющий взгляд и встал в позу Балто. Чтобы заставить его двигаться, мне пришлось приказать ему идти рядом, но, оказавшись на улице Эпплтон, в двух шагах от дома, он стремглав понесся к заднему крыльцу, взлетел на него, а затем нетерпеливо смотрел на меня, пока я отпирала дверь. Оказавшись дома, я сразу же поняла, что Лии нет, — телефон надрывался вовсю. В ее возрасте пренебрегают какой угодно работой по дому, но отвечать на телефонные звонки — это святое.
Взяв трубку на кухне, я приложила ее к уху, а свободной рукой в то же самое время открыла кран с холодной водой, наполнила миску Рауди и опустила ее на пол.
— Это Холли? — раздался из трубки знакомый женский голос.
— Да, — сказала я.
— Говорит Лайза Донован. С курсов. Помните, я пообещала вам поговорить со своей соседкой, с той, что вяжет?
— Конечно, помню.
— Так вот, она очень заинтересовалась. Ее зовут Марсия Броли.
После того как Лайза повторила имя по буквам и дала мне номер телефона вязальщицы, мы проболтали сорок пять минут, обсуждая собак и обмениваясь информацией о грядущих собачьих соревнованиях, о судьях и о местах проведения выставок. Мы не просто сплетничали. Зачем понапрасну тратить время и деньги, отвозя собак на вкривь и вкось заасфальтированные площадки для дрессировок, расположенные рядом со свалками, зачем участвовать в конкурсе, судья которого за все десять лет своей работы не потрудился ознакомиться с уставом АКС просто потому, что его предпочтения давно определены?
Наговорившись с Лайзой, я позвонила Марсии Броди. Я очень надеялась, что ей не захочется беседовать о собаках. Но и Марсия была настроена на собачий лад. Она чувствовала себя виноватой, потому что колли — это рабочая собака, и Марсия боялась, что ее Раскэл становится невротиком из-за того, что лишен своего истинного предназначения. Не считаю ли я, что для него стоит раздобыть пару овец, которых он мог бы пасти? Да, и к тому же она могла бы использовать их шерсть. Кстати, о шерсти — что мне связать? Шарф? Использовать только шерсть маламута или смешать ее с овечьей?
— Только шерсть маламута, пожалуйста, — ответила я.
Идея смешанной шерсти вызвала во мне отвращение. Скорее всего оттого, что несла в себе идею скрещивания маламута и овцы, и это само по себе было ужасно; вы только представьте, что получится: сильное и тупое чудовище, в чьих смешанных генах закреплен конфликт хищника и жертвы, обреченное вцепиться в глотку самому себе.
— Если, конечно, вы не возражаете…
— Нет-нет. Мне все равно. Вам решать. Не хотите ли взглянуть на готовые изделия? Недавно я закончила небольшой гобелен из шерсти акиты, но за ним должны прийти сегодня вечером, так что если желаете взглянуть на него, то заходите в течение дня.
Большой розовато-лиловый дом Броли в голландском колониальном стиле стоял прямо напротив парка. На застекленной террасе, занимавшей одну из сторон дома, размещалась мастерская Марсии. В углу стоял ткацкий станок размером с кабинетный рояль, и, за исключением двух стульев, на которых мы сидели, и рабочего стола Марсии, разделяющего нас, основным содержимым мастерской были натуральные волокна. Под ногами у нас лежал грубой вязки пестрый шерстяной ковер. Тканые шторы ручной работы надежно защищали от солнечных лучей. По стенам в безупречном порядке были развешены разные катушки, шпульки и клубки пряжи и ниток, все они были натуральных тонов — коричневого, серого, белого с желтоватого, но среди них можно было заметить и несколько лиловато-розовых, вишневых и серо-зеленых клубков.
Привыкнув к кембриджским стандартам, я редко замечаю отсутствие макияжа — если вас застукают с макияжем в наших краях, то немедленно сошлют на выселки за город, — но бесцветные ресницы Марсии Броли бросались в глаза сильней всякой косметики, а ее сгоревшее на солнце лицо подчеркивали по-скандинавски светлые волосы.
Марсия аккуратно упаковала гобелен из шерсти акиты в бумагу и теперь решила продемонстрировать мне длинный и широкий шарф, связанный из шести или восьми различных оттенков коричневого.
