Владимир Соловьев - Матрешка
Идея поездки в Нью-Йорк в группе будущих шлюшек для педофилов целиком принадлежала ее брату. Будто бы он, веря в талант сестры, очень переживал, что ее балетная карьера, едва начавшись, так внезапно оборвалась из-за распада коммунистического рейха. Вот он и предложил отправить ее с очередной партией девочек, которые летели по подложным вызовам — семейным приглашениям, для поступления в престижные школы, а у одной малолетки, тринадцати лет от роду, были бумаги об удочерении ее бездетной парой из Вермонта. У Лены на руках был документ с ПМЖ, и благодаря Борису Павловичу не пришлось ее переспрашивать, я и так знал: постоянное место жительства. Однако уже в ДФК, как только их растаможили, ждал сюрприз — вместо Володиного напарника встречали неизвестные лица, которые затолкали всю группу в микроавтобус и перевезли в соседний аэропорт Ла-Гуардиа, а уже оттуда вылетели в Калифорнию.
.Дело оказалось вот в чем.
Девичий трафик в Америку контролировался двумя соперничающими мафиями: одна, к которой принадлежали Володя и его напарник, называлась «Бог в помощь!», другая — «Братья Карамазовы». Ничего удивительного — в той же Италии их куда больше: «Коза ностра», «Каморра», «Ндрангета», «Ля роза», «Сакра корона унита» — с двумя последними контачат русские мафии, в том числе по трудоустройству девичьего молодняка в Европе и Америке. Борьба за живой товар и за рынок сбыта идет не на жизнь, а на смерть. Что и подтвердилось через пару дней после их приезда и послужило грозным предупреждением Володе: тело его напарника, который должен был встретить их в ДФК, нашли на Брайтон-Бич с перерезанным от уха до уха горлом. Те, кто его замочил, заботились не о сокрытии, но, наоборот, о паблисити. Вопрос для Володи стоял просто — либо он сотрудничает с новыми хозяевами, либо его ждет та же участь.
Я не верил ни в его добрые намерения, ни в его неведение. Подозревал, что он вступил в сговор со второй мафией еще в России, предав партнера: за деньги или под принуждением — не все ли равно? Так и сказал Лене, не выдержав.
— Ничего-то ты не сечешь, — вздохнула она. — Мы оба вляпались. Для него не меньший удар, чем для меня. Он потерял контроль над событиями.
— Но как он мог отдать сестру в бляди?!
— Иначе давно бы уже был упокойник.
— Это его слова, а не твои! Но даже если так! Почему не пожертвовал собой, чтобы спасти тебя?
— Хотел. Еле отговорила. Даже если б он пожертвовал собой, меня бы не спас. А если б не он, мне было бы еще хуже. Он мне помог. С самого начала.
— Чем же это он тебе помог? — сказал я насмешливо.
— Представь себе! Перед тем как разбросать нас по разным местам, мы проходили довольно строгий отбор. Некоторые отбраковывались сразу же после прикидочных взглядов: не подходили под физические и возрастные лимиты для нимфеток и шли по обычному разряду — в уличные проститутки.
— А ты?
— Прошла. Товарный вид — что надо. Пятнадцати не было, а давали еще меньше: маленькая, худенькая, несформировавшаяся. Знаешь, какой средний возраст русской проститутки? Четырнадцать. Шестнадцатилетних зовут старушками. Чем юнее, тем больше спрос. И еще одно преимущество.-Лена помялась, но я так понял, что это из-за Танюши — в ее спальном мешке раздался шорох, уж не разбудили ли мы ее своим шепотом? Танюша была мастерицей подслушивать взрослые разборки. Но там, слава Богу, все стихло.
— Какое преимущество? — переспросил я.
— Отбор включал медосмотр, а девицы шли по высшему разряду. Для них есть специальное слово: «mochita» — по-испански «целка».
— Но ты не была mochita! — воскликнул я. — Сама же сказала, что спала с братцем! Или тоже сочинила?
— Нет, не сочинила. — И снова замолчала.
Я ничего не понимал, голова шла кругом от ее вечных недомолвок. Или Володя тоже стал клиентом притона для педофилов? Господи, какой черт дернул меня связаться с русской!
Я тоже молчал — осточертело следить за ней, выпытывать ее прошлое, ловить на противоречиях. Но каким образом, переспав с братом, она снова стала девственницей, прибыв в Америку?
Я догадывался — что-то удерживает ее от очередного признания, но облегчить положение наводящим вопросом не желал. Хоть я ей и сочувствовал, но себе я сочувствовал тоже, а ее упрекал не в прошлом, но в его умолчании, во лжи. Я должен был знать все с самого начала. Где, наконец, гарантия, что ее нынешние признания если и не ложь от начала до конца, то смесь правды и выдумки? Часто она лгала без нужды, будучи не в ладах с реальностью, живя в воображаемом мире. Даже брат ее как-то в этом попрекнул. Или все эти фантазии были ее последним заслоном от действительности?
— Говори же! — не выдержал я. Ложь или правда, реальность или выдумка, я должен был слышать ее голос, потому что нет ничего хуже ее молчания.
— Ты хочешь знать подробности нашей жизни в борделе? К примеру, как мы изловчились ртом надевать клиенту презерватив во время минета?
— Ртом?
— Фокус-покус! Клиент пошел требовательный и за сотню баксов хотел голым болтом поворошить в девичьем тайнике. Или хочешь узнать, как мы вазелином там обмазывались, чтобы кровь в кровь через трещинки не попала? На случай, если маневр с презервативом не удастся.
Меня всего аж передернуло от подробностей.
— Все, что хочу знать, — каким образом у тебя в Нью-Йорке отросла целка, которой тебя лишил любимый братишка?
— У нас не было никакого выбора. — Лена не обратила внимания на мою грубость. — Бороться бесполезно, бежать некуда — держали взаперти в подвале какого-то дома в Лос-Анджелесе, как рабов, визы и паспорта отобрали, английский на нуле: минимум соответствующего сленга для общения с клиентом, которому менее всего нужны слова. Да и ликвидация Володиного напарника произвела сильное впечатление. А уж сколько погибло девочек за ослушание — не сосчитать! Даже тех, кому удалось вернуться в Россию, и тех доставали. У них разветвленная сеть по всему миру. Была у нас девчушка из ставропольской деревни — ее отчим продал за полторы штуки, предварительно попортив. Мамаша их однажды застукала, чуть не хайдакнула, вот он и решил ее подальше отправить и даже теоретическую базу подвел: убери соблазн — и греха не будет. Оправдывался, что это она его совратила, а не он ее. Наверное, так и думал, принимая ее детскую ласковость за бабью сексапильность. Прощаясь, обслюнявил всю. Она была уверена, что учиться за бугор посылает. Святая простота, да ей всего-то двенадцать было! Шла-через бюро по адаптации иностранцами русских детей. Вот ее и «удочерили». В Америку попала стамбульским транзитом — где сучья жизнь, так это там. Такого навидалась! В Кайхан-сарае их цепями к кровати приковывали — чтоб не сбежали. А за попытку к бегству так отмутузят — родная мать не узнает. Либо кислотой в морду плеснут. Это в лучшем случае. А в худшем — вывозят в море и топят. Рабочая норма «наташи» — а турки так наших девушек зовут без разбора — от двух до девяти мужиков за ночь. Говорят, на них русский акцент возбуждающе действует. Особо в цене наши блондинки, а она — настоящая, не крашеная блондинка. Вот клиент к ней и шел косяком. Она там к анаше пристрастилась — лишь бы забыться. А потом ее чуть курду не продали, а это уже полный завал: у курдов в рабстве не то что бежать — выжить невозможно. Хорошо хоть курд ее не взял — осмотрел, пощупал и решил, что товар изношенный. Здесь появилась только спустя два года — каким-то образом ей удалось что-то скопить, вот она и дала сутенеру на лапу, чтоб тот ее куда угодно переправил из Стамбула. В Америке вроде бы получше, а все равно никто у нас так не убивался, как она. Мы и решили, что это Бог над ней сжалился, когда она сбежала. Ее один американ снял на неделю — ему ее и выдали с документом. Она сначала испугалась, что ее в один конец посылают.
— В один конец? — переспросил я.
— Ну да. Работа по вызову бывает двух сортов — с обратным билетом и в один конец, когда баксик покупает девушку насовсем и может хоть до смерти извести. За десять тысяч долларов. Вдвое-втрое дешевле стоит снять девочку на несколько дней, на неделю. Чаще всего пенсионеры из Флориды заказывают. Силы у них на исходе, их скорее надо возбудить, чем удовлетворить. Работы в таких командировках у нас немного, зато можно попляжиться в свое удовольствие. Вот почему мы такие загорелые круглый год. Так и называется: путанский загар. Так вот, ее во Флориду и вызвали, клиент сердобольный попался. Спасительную акцию задумал, еще когда впервые у нас ее поимел и она ему все как на духу выложила. Попользовался ею всласть целую неделю, от звонка до звонка, и так понравилось, что даже предложил по-настоящему удочерить, хотя, учитывая возрастную разницу, скорее увнучить — чтобы продолжать, но уже в узаконенной форме. Только она — ни в какую. Тогда купил ей билет и отправил обратно в Россию. К отцу с матерью в станицу побоялась возвращаться и месяца два перебивалась в Москве — бродяжничала, попрошайничала, но к проституции не прибегала. И вдруг исчезла. Потом ее труп нашли возле мусорных контейнеров, в центре города, с проломленным черепом.
