Сара Шепард - Игра в ложь. Я никогда не…
Она сидела на нижней ступеньке лестницы, радуясь, что Лорел нет дома и не придется отвечать на вопросы о тайном свидании. Только Дрейк наблюдал за ней, развалившись на посту в гостиной, да и ему было лень двигаться.
Яркие фары осветили подъездную дорожку. Эмма встала, осторожно открыла входную дверь и, посмотрев по сторонам, вышла на крыльцо. В некоторых окнах горел свет, но она надеялась, что никто из любопытных соседей не доложит Мерсерам о ее побеге. Ваша дочь выглядела потрясающе! И кто этот стильный молодой человек, который ее сопровождал?
Итан вышел из машины, чтобы открыть перед ней пассажирскую дверь. На нем был темный пиджак, брюки цвета хаки и блестящие черные туфли. От вечно растрепанного мальчишки в шортах и футболках не осталось и следа.
– Вау. – Эмма замерла на мгновение, прежде чем сесть в машину. – Ты выглядишь таким… красавчиком.
– Красавчиком?.. – Итан усмехнулся.
Эмма покраснела.
– Да, как Кен.
Взгляд Итана скользнул по ее фигуре.
– А вот ты действительно очень красивая, – неуклюже произнес он. – Но не как Барби.
Застенчиво улыбнувшись, Эмма села на пассажирское сиденье. Итан подбежал к водительской дверце и, сев за руль, завел двигатель. Эмма положила руку на центральную консоль, мучаясь вопросом, захочет ли Итан переплести их пальцы. Но вместо этого он вынул из внутреннего кармана пиджака клетчатый носовой платок и повернулся к ней лицом.
– Тебе придется надеть это, – сказал он, и на его лице заиграла озорная улыбка. – Наш пункт назначения – это секрет!
Эмма расхохоталась.
– Ты шутишь.
– Я серьезен, как сердечный приступ. – Он сделал ей знак повернуться и завязал ей глаза. Эмма погрузилась в темноту. Она почувствовала, как машина дала задний ход, а потом повернула направо, выезжая на улицу. Будь на его месте кто-то другой, она бы уже билась в истерике от страха – именно так все было, когда Мадлен и «двойняшки-твиттеряшки» похитили ее в каньоне Сабино. Но с Итаном она чувствовала себя в безопасности. И приятно взволнованной.
– Это ненадолго, – заверил он. Эмма расслышала мягкое тиканье поворотника. – Чур, не подглядывать!
Из динамиков лилась тихая мелодия новой песни группы The Strokes[46]. Эмма откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, гадая, куда же они едут. Вчера в школе она рассказывала ему про алиби Мадлен, Шарлотты и Лорел, и Итан деловито кивал головой – после того «почти поцелуя» он держался приветливо, но отстраненно. Прозвенел звонок, прежде чем она успела поделиться своими подозрениями насчет «двойняшек-твиттеряшек». Ни о чем личном они так и не поговорили. И ни словом не обмолвились о том, что произошло в бассейне. Может, Итан просто хотел забыть тот досадный эпизод. Но, с другой стороны, сегодняшняя встреча была слишком похожа на свидание.
Она ощутила легкий толчок, когда автомобиль остановился у светофора. В соседней машине гремела музыка.
Я попыталась подсмотреть, куда они едут, но столкнулась с весьма странным побочным эффектом загробной жизни – когда глаза Эммы были закрыты или завязаны, мои тоже ничего не видели. Мне было ужасно интересно, кто или что стоит за всем этим? Я имею в виду не мое убийство, а то, что я хожу хвостом за Эммой. Поверьте, при жизни я никогда не была особо любознательной девушкой, и философия, как и молитвы Будде и прочая ерунда, меня мало волновали. Но возможность быть тенью Эммы, как бы страшно это ни звучало, вызывала у меня ощущение… избранности. И в то же время я чувствовала себя недостойной этого. Я ведь помню, какой была стервой; так за что же мне достался этот особый дар? А может, такое случается с каждым после смерти или, по крайней мере, с теми, у кого на земле остались незавершенные дела?
Наконец Эмма почувствовала, как автомобиль остановился.
– Приехали, – тихо произнес Итан. – Теперь можешь смотреть.
Эмма опустила повязку и моргнула. Они были в центре города, рядом с колледжем. Перед ними в обе стороны тянулось большое здание песочного цвета. Душистые лимонные деревья выстроились вдоль каменной дорожки. Золотые огни освещали широкие ступени крыльца. На фасаде висел черный баннер: «Институт фотографии Тусона».
– О! – воскликнула Эмма в полном замешательстве.
– Сегодня вечером здесь открывается выставка трех лондонских фотографов, – объяснил Итан. – Я знаю, что тебе нравится фотография, поэтому…
– Как здорово! – выдохнула Эмма и оглядела свое платье. – Но зачем мы так нарядились?
– Сегодня вечеринка в честь открытия выставки.
– И мы… приглашены?
Итан сверкнул хитрой улыбкой.
– Не-а. Прорвемся без приглашения.
Руки Эммы упали на колени.
– Итан… я не могу… Мне нельзя попадать в неприятности. Мерсеры убьют меня, если узнают, что я ушла из дома. Сейчас я должна сидеть в комнате Саттон и раскаиваться в своих проступках.
Итан кивнул на парочку, поднимающуюся по лестнице. Наверху человек в смокинге улыбнулся им и почтительно распахнул двери, не сверяясь со списком приглашенных.
– Больше жизни! Обещаю, нас не поймают.
– Но какое отношение это имеет к Саттон?
Итан откинулся на спинку сиденья и выглядел слегка удивленным.
– Никакого. Я просто подумал, что это будет весело!
Эмма перевела взгляд с колонн Института фотографии на лицо Итана. Шикарная вечеринка с Итаном? Это и правда может быть весело. Возможно, она заслужила возможность немного отдохнуть и просто побыть собой.
– Ладно. – Она толкнула дверь, с усмешкой оглядываясь на него. – Но, как только запахнет жареным, мы уходим!
Умница, подумала я. Я была почти уверена, что Эмма потребует, чтобы Итан отвез ее домой. Для меня домашний арест Эммы тоже оказался пыткой, потому что мне приходилось сутками сидеть взаперти, наблюдая за тем, как она слоняется из угла в угол. Но прорваться на вечеринку – это как раз то, что доктор прописал. Лучшее лекарство от скуки.
Они поднялись по каменной лестнице. Дневная жара отступила, прохладный ветерок щекотал кожу. В воздухе разливались запахи лимонных деревьев и пряные ароматы мужских и женских духов. Мужчина в смокинге внимательно наблюдал за ними, и у Эммы душа ушла в пятки. Что, если он мысленно перебирает список гостей? И не заподозрит ли он, что они просто дерзкие старшеклассники?
– Будь естественной, – пробормотал Итан, видимо, заметив, как она напряжена. – Вспомни, как ты вела себя, когда пыталась украсть ту сумку, и делай все наоборот.
– Очень смешно. – Когда Эмма приблизилась к Мистеру Смокингу, она улыбнулась ему самой беззаботной улыбкой, какую только могла изобразить.
– Добрый вечер, – сказал мужчина, открывая перед ними дверь.
– Видишь? – прошептала она, уже в вестибюле. – Я сыграла как по нотам. Не такой уж я лузер, как ты думаешь.
Итан покосился на нее.
– Я никогда не считал тебя лузером. – Он коснулся спины Эммы, увлекая ее в сторону вернисажа. На мгновение все звуки и краски померкли, и у Эммы возникло чувство, будто они с Итаном одни во Вселенной. Когда он убрал руку, она незаметно поправила бретельку шелковистого платья Саттон и попыталась дышать ровнее.
В музее было темно и пахло свежими цветами. Гости разбрелись по широкому, отделанному терракотовой плиткой залу; одни разглядывали черно-белые фотографии на стенах, другие болтали друг с другом, кто-то просто глазел по сторонам. Публика собралась нарядная – дамы в элегантных вечерних платьях, мужчины в щеголеватых костюмах. Особое оживление наблюдалось вокруг трех окруженных благоговейным почтением молодых мужчин, на вид не старше двадцати пяти лет. Видимо, это и были авторы фотографий. Джаз-бэнд играл песню Эллы Фицджеральд, и официантки в строгой черной униформе разносили канапе и напитки. Некоторые гости с любопытством посматривали на Эмму и Итана, но Эмма пыталась держаться прямо и уверенно.
– Фаршированные креветки? – предложила проплывающая мимо официантка. Эмма и Итан взяли с подноса крошечные угощения.
Откуда-то выпорхнула вторая официантка и предложила им шампанское.
– Конечно, – сказал Итан, взял два бокала и подал один Эмме. Хрусталь сверкал, пузырьки поднимались на поверхность.
Шампанское. Как же мне хотелось сделать хотя бы глоточек!
– Будем здоровы, – произнес Итан.
Эмма чокнулась с ним.
– Как ты узнал об этой выставке?
Легкий румянец пополз вверх по шее Итана.
– О, просто наткнулся в интернете.
Тепло разлилось в груди Эммы, когда она представила себе, как Итан сидит за компьютером и ищет, куда бы им сходить вдвоем.
Они прошли в сторону экспозиции. Каждая фотография в широком черном паспарту мягко подсвечивалась с потолка. На одной из них Эмма увидела уходящую вдаль прямую дорогу, снятую изнутри автомобиля. Эта фотография создавала особое настроение. Было что-то завораживающее в темных деревьях вдоль обочины, в зловещей игре света и тени на сумеречном небе. Эмма посмотрела на маленькую табличку рядом с фотографией. Помимо имени художника, на ней значилась цена. Три тысячи долларов. Ого.
