Татьяна Коган - Мир, где все наоборот
– Доброе утро, Лизавета Матвеевна, – няня замялась на пороге кухни, не решаясь войти. Похоже, хозяйка пребывала не в лучшем настроении, а значит, тревожить ее опасно – наорет, чего доброго. Но Настене нужно приготовить завтрак, тут уж ничего не поделаешь. Кто-то же должен кормить ребенка. Не у всех в головах ветер гуляет. Свою работодательницу Зинаида Степановна недолюбливала и, честно сказать, не уважала. Особа самодовольная и агрессивная. Давно бы уволилась, кабы не высокая оплата. Да и к девочке она прикипела, жалко бросить. Покойный хозяин, царство ему небесное, хоть и воспитывал дочь в строгости и к сантиментам относился с прохладцей, а всяко был лучшим родителем, чем его супружница. Этой будто наплевать на ребенка. Она при живом-то муже Настене позволяла любые капризы, а теперь и подавно. Да разве ж можно так дитя воспитывать? Свободу нужно ограничивать, энергию направлять в познавательное русло. Иначе какой человек вырастет? Ветер, а не человек.
– Доброе утро. – Лиза тяжело вздохнула. – Настя уже проснулась?
– Да уж время десятый час, конечно, проснулась. – Осмелев, няня шагнула к плите и принялась греметь кастрюлями. – Сейчас вот кашу сварим, может, настроение улучшится. А то хнычет с утра.
Лиза помолчала, наблюдая за проворными движениями женщины, а потом с усилием поднялась с кресла:
– Зинаида Степановна, вы уж тогда сами с ней погуляйте после завтрака. Мне что-то нездоровится.
– Ну коль нездоровится, чего ж себя насиловать, – смиренно произнесла няня и поджала губы.
«Меньше надо забивать голову всякой ерундой и не стенать по ночам, как Ярославна. Тогда, глядишь, и силы для ребенка найдутся, – бормотала она про себя, помешивая манную кашу. – Выдумает себе проблемы, а потом сама себя жалеет. Дочку бы лучше пожалела, тьфу!»
Хозяйка подобрала с пола телефон и вышла из кухни. Зинаида Степановна проводила ее осуждающим взглядом.
Проходя мимо детской, Лиза остановилась. Настя сидела спиной к двери за маленьким столиком и рисовала. Светлая головка склонилась набок, а в озорных глазах наверняка застыло сосредоточенное выражение, какое бывало у ее отца. По мере взросления дочь все больше напоминала Андрея, пока только внешне. Кто знает, какой характер проявится со временем. Как любая мать, Лиза надеялась, что ребенок возьмет лучшее от обоих родителей, хотя в данном случае «лучшее» имело весьма субъективную природу. Она хотела подойти и поцеловать дочку, но удержалась: а вдруг та снова расплачется ни с того ни с сего, потом сиди, унимай ее. Лучше уж не трогать, от греха подальше.
Лиза набрала полную ванну воды, но так и не легла в нее, замерев у зеркала. Собственное отражение напугало ее: худая, изможденная женщина с тоской во взгляде не могла быть ею! И эти ужасные неестественно рыжие волосы смотрелись как дешевый парик на потрепанной проститутке. В кого она превратилась? Куда исчезла роковая красавица с горящими глазами и ехидной усмешкой? Говорят, любовь красит. Ложь. Любовь иссушает, высасывая молодость и энергию. А ты не замечаешь этого. Долго не замечаешь. Покуда однажды не увидишь в зеркале незнакомого человека.
Лиза сузила глаза, не предвещая собственному отражению ничего хорошего. Метнулась к шкафу, надела первое, что попало под руку, и выбежала из комнаты. В прихожей взяла с полки ключи от машины, отрывисто сообщила няне:
– Я по делам. Буду поздно, – и хлопнула дверью.
Спустя сорок минут она сидела в салоне красоты, а болтливый парикмахер с ухоженными руками и кокетливо повязанной на шее косынкой старательно наносил на ее волосы черную краску.
– Моя дорогая, я вам давно говорил, вы брюнетка, это ваш стиль. А все другое от лукавого.
Глава 13
Первый день весны выдался по-зимнему суровым. За окном лютовала метель, долбилась в стекла снежными кулаками. Ночь была в самом разгаре, но Егору не спалось. Он сидел на подоконнике, глядя на белую мглу, накрывшую город, и вспоминал Змейку. Она не появлялась уже неделю, не звонила и не брала трубку. Егор знал, что так будет, но надеялся – не столь скоро. Он почти не удивился, когда подруга исчезла. Прекрасное не задерживалось в его жизни. И, возможно, он сам был тому причиной.
Егор воспроизвел в памяти их последнюю встречу. Змейка пришла в гости, как всегда, с конфетами, но так и не съела ни одной. Была непривычно задумчива, долго молчала, выслушивая жалобы приятеля, и лишь к середине вечера немного оживилась. Хозяйка уже легла спать, кухня была свободна. Они сидели за столом, не зажигая света, и шепотом разговаривали. А потом Змейка неожиданно вскочила со стула и предложила:
– А пошли погуляем?
Выходить на мороз Егору не хотелось, он вяло пожал плечами, давая понять, что озвученная идея не вызвала у него энтузиазма. Девушка пристально посмотрела на него, села на стул, медленно сложила ноги по-турецки и тихо спросила:
– Ты не устал от самого себя?
Егор вздохнул: устал, и уже давно. Но что он мог поделать? Изменить себя? Стать лучше? Если бы он имел представление, как – давно бы попробовал. Вероятно, свои мысли он пробормотал вслух, поскольку Змейка незамедлительно откликнулась:
– Не надо становиться лучше. Нужно просто проявлять лучшее в себе. И не смей врать, что в тебе нет ничего замечательного. Ты уникален, как и остальные семь миллиардов человек. Каждому дается одинаковое количество талантов, одинаковое количество счастья. Просто кто-то пьет из источника, а кто-то сидит на камушке, как Аленушка, свесив голову и не рискуя зачерпнуть воды. – Она махнула рукой, раздражаясь все больше. – Вот скажи, неужели ты планируешь до конца своих дней проторчать в этой каморке? Неужели не хочешь хотя бы попытаться что-то изменить?
Егор не выдержал ее взгляда и отвел глаза, буркнув:
– Я пытался. Пока не понял, что это бессмысленно.
– Да почему бессмысленно? – горячилась Змейка. – Потому что у тебя не сразу получилось задуманное? Ну и что? Разве сам факт того, что ты преодолеваешь препятствия снова и снова, не вдохновляет тебя? Преграды и испытания, на которые ты жалуешься, не усложняют твой путь, а делают его интереснее. Понимаешь? – Она с отчаянием посмотрела на Егора, не сильно веря, что тот уловил суть ее слов.
– Понимаю. – Он уныло улыбнулся. – Жизнь – это приключение? В таком случае, я не на шутку устал от него.
– Ты устал, потому отказываешься радоваться настоящему моменту. – Змейка сжала пальцами лодыжки, еле сдерживаясь, чтобы не залепить собеседнику оплеуху. – Ты не можешь быть несчастен здесь и сейчас. Ты можешь подумать о вчерашнем дне и стать несчастным. Но прямо в это самое мгновение – разве есть повод для грусти? Ты приносишь себе несчастье из прошлого. Вчера ты потерпел неудачу или кто-то оскорбил тебя, а сегодня ты вспоминаешь это, пестуешь обиду, перебирая в памяти то, чего больше нет. Ты тратишь настоящее на то, чтобы мучиться вопросами «почему, за что, ведь ты так старался, а с тобой поступили несправедливо»… Вчера безвозвратно ушло. Но ты не отпускаешь его.
Точно так же и с будущим. Завтра у тебя кончатся деньги, и тебе негде будет жить, нечего есть. Ты прокручиваешь эти удручающие мысли в своей голове и становишься несчастным от того, что еще не случилось… – Змейка сделала паузу и повторила, чеканя каждое слово:
– В настоящее мгновение несчастье невозможно. Оно приходит либо из прошлого, либо из будущего.
Парень был благодарен подруге за вдохновенные речи, никто никогда не проявлял к нему столько внимания и заботы. Змейка говорила правильно, ее слова нужно было записывать и учить наизусть. Но какой-то невидимый барьер не позволял Егору впустить услышанное внутрь себя. Давным-давно он захлопнул ментальную дверь и выбросил ключи, надеясь, что надежно защитился от врагов. От врагов он действительно защитился. Но и друзьям вход оказался заказан.
В тот вечер Змейка засиделась допоздна. Что-то беспокоило ее – озабоченное выражение не покидало симпатичное лицо, но Егор не решился спросить. Побоялся, что его расспросы она воспримет как вмешательство в личную жизнь.
Уже попрощавшись и переступив порог, подруга обернулась и улыбнулась совсем как раньше – весело и во весь рот:
– Запомни, Егор: мир устроен справедливо, если смотреть на него глобально и учитывать всю его прошлую и будущую историю, и крайне несправедливо, если выхватывать небольшие его фрагменты.
Весь следующий день Егор занимался решением насущных проблем, не имея возможности обдумать состоявшуюся накануне беседу. А когда выкроил свободное время – Змейка не подошла к телефону. Целую неделю он надеялся, что она вскоре появится, не выпускал мобильный из рук, опасаясь пропустить звонок. Но сегодня печальный факт стал очевиден: дружба закончилась. Никчемный неудачник остался один.
Из оконных щелей тянуло холодом, ветер скулил и щерился безродной собакой, отупевшей от голода. Егор подтянул к подбородку острые колени, обхватив ноги руками, чтобы согреться. Рядом на кровати валялось теплое одеяло, но он бессознательно наказывал себя, заставляя мерзнуть. В том, что Змейка ушла, виноват он один. Редкая девушка выдержит такого скучного и эгоистичного собеседника. Он зациклился на своих неудачах и не удосужился разузнать о Змейке больше того, что она сама о себе говорила. Будь Егор настойчивей, наверняка добился бы ее откровенности. Но он удовлетворился мнимым нежеланием подруги раскрывать свои секреты, тем самым проявив безразличие к ней. Немудрено, что Змейка обиделась. Он, тупоголовый нарцисс, даже имени ее настоящего не узнал.
