Татьяна Коган - Мир, где все наоборот
– Это долгая история, – неохотно обронил Кирилл. В голове крутилась одна невнятная, нехорошая мысль и требовала всецелого внимания.
Джек понимающе кивнул:
– Согласен, это твое личное дело. Если захочешь, поговорим об этом в другой раз.
Кирилл заиграл желваками, но быстро взял себя в руки:
– Я сейчас вернусь, – небрежно сказал он и направился в сторону туалета. Впрочем, до туалета он так и не дошел. Свернув в коридор, нырнул в служебное помещение и покинул кафе через запасной выход.
Куртку, оставленную в кафе, Кирилл забрал через сорок минут, переждав в соседней забегаловке. Осознав, что он не вернется, двое мужчин вышли на улицу и долго о чем-то спорили – из своего укрытия беглец их отлично видел. Во время встречи в кафе Кирилл не заметил между ними разногласий. Но теперь ситуация кардинально изменилась: эти двое были недовольны друг другом, не сходились по каким-то принципиальным вопросам. Бугай рьяно жестикулировал, а его оппонент стоял с каменным лицом, явно тяготясь разговором. Судя по тому, как холодно они попрощались, согласия достигнуто не было.
Сперва Кирилл поверил в рассказ Ивана. Новый знакомый располагал к себе, производя весьма приятное впечатление. Держался по-деловому, с достоинством, при этом занудой не казался. Умело разбавлял серьезную речь уместными шутками, короче, вел себя безупречно. Возможно, поэтому его фантастический рассказ не вызвал отторжения у слушателя. Наоборот: чем неправдоподобней звучали его слова, тем сильнее в них верилось.
Кирилл почти размяк, собираясь тотчас отправиться в клинику на обследование, как советовал Иван, если бы у Макса не вырвалось внезапное «Джеки».
Когда Кирилл проснулся в пустом доме, – без памяти, без намеков на прошлое, – на языке крутилось одно-единственное слово, а точнее, имя. Джек. Кирилл не понимал, откуда оно взялось. Предположил, что так его зовут. Но паспорт заявлял иное. Какое-то время он строил догадки, кому же могло принадлежать это имя (или прозвище), но вскоре оставил тщетные попытки. И вдруг…
Иван сказал, что Кирилл пришел к нему в клинику на сеанс и озвучил свое желание. С этого момента доктор был единственным, с кем общался пациент. Но если так, почему странная кличка, используемая лишь в узком кругу, могла засесть в памяти Кирилла? Он должен был ее слышать, и не раз. Получается, что Иван солгал или рассказал далеко не все.
Далее. Отвечая на вопрос о записке, обнаруженной в доме, Иван заверил, что авторство принадлежит не кому иному, как самому Кириллу. Такое, мол, он придумал оригинальное обращение к будущему «я». В это можно было поверить, если бы не один нюанс: почерк Кирилла существенно отличался от того, что в послании. По идее, они должны совпадать если не полностью, то большей частью. Кирилл неоднократно пробовал написать пресловутую фразу: «Не пытайся узнать прошлое. Я дал тебе шанс начать новую жизнь». И каждый раз не обнаруживал ни малейшего сходства. Выходило, что Иван солгал и в этом. Но зачем утаивать такие мелочи? Ради чего? Что-то тут не сходится.
До вечера Кирилл шатался по городу, размышляя, что предпринять. Стоит ли добиваться правды или послать все к черту и постараться получать удовольствие от той жизни, какая ему досталась? Может, когда память вернется, он пожалеет, что толком не воспользовался шансом начать все заново, потратив время на бессмысленную рефлексию? Не глупо ли отдавать все душевые силы на поиск ответов, если заранее знаешь, что они не сделают тебя счастливее? С другой стороны, можно ли стать счастливым, отказавшись от борьбы, капитулировав перед обстоятельствами?
Утомленный этими мыслями и долгой прогулкой, Кирилл вернулся в мотель. Миновав стойку администрации, он прошел к лестнице, чтобы подняться на второй этаж. В этот момент его окликнул мягкий женский голос:
– Молодой человек, обождите!
Кирилл обернулся, едва не столкнувшись с подлетевшей к нему сотрудницей мотеля. Та смущенно улыбнулась и перевела дыхание:
– Здравствуйте!
– Добрый вечер, Нина Сергеевна, если не ошибаюсь.
– Просто Нина. – Женщина подергала пуговицу на блузке, неосознанно привлекая его внимание к своей пышной груди. – Вы у нас, почитай, две недели, а мы с вами толком не познакомились.
Кирилл не собирался «знакомиться» с администратором захудалого мотеля, поэтому не слишком деликатничал:
– Свой паспорт я предъявлял, когда вписывался. Извините, я чертовски устал. Надеюсь, вы не будете против, если я все-таки поднимусь к себе в номер.
Женщина по-матерински погладила его рукав и почти любовно пропела:
– Да за-ради бога, родной вы мой. Идите отдыхайте, не смею мешать!
Кирилл благодарно кивнул, отметив про себя, что, пожалуй, стоит сменить мотель. Здесь, конечно, дешево и сердито, но сервис больно навязчив.
Войдя в номер, он сразу открыл окно, чтобы морозный воздух хоть немного разбавил затхлый запах старого помещения. Принял душ, предварительно разодрав парочку целлофановых пакетов и обмотав перебинтованные руки, чтобы не намочить. Едва вылез из ванны, услышал стук в дверь. Хотел его проигнорировать, но настойчивый посетитель стучал и стучал, а потом и вовсе приоткрыл незапертую дверь:
– Простите, можно?
Снова администраторша? Она совсем страх потеряла? Кирилл накинул на бедра полотенце, сдернул с рук целлофан и вышел в прихожую с весьма красноречивым выражением лица.
– Отдохнули? – ласково спросила Нина Сергеевна и в умилении сложила ладоши на уровне груди: – Какой же статный мужчина!
– Нет, не отдохнул. Более того, даже не начинал, – проворчал постоялец, чувствуя себя некомфортно под жадным взглядом преследовательницы. – Вы с какой целью пожаловали?
– Да вы не злитесь на меня, божечки ж мои, – с энтузиазмом отозвалась Нина Сергеевна. – Я на минуточку буквально и не обременю вас сильно. Такой вы чудесный молодой человек, – и вдруг, разглядев бинты, она охнула: – Да что это у вас с руками? Порезались?
Кирилл молча дотянулся до рубашки, висевшей на стуле, и надел ее на мокрое тело. Пожилая женщина с упоением следила за его движениями, а затем внезапно подбежала к нему, обвила шею руками и поцеловала в губы. На секунду или две Кирилла словно парализовало – столь неожиданным и несуразным было поведение гостьи. Она отстранилась за мгновение до того, как Кирилл осознал произошедшее и отшатнулся.
– Какого черта? – он вытер губы и с недоумением и опаской уставился на администраторшу. Та обезоруживающе улыбнулась и попятилась к двери:
– Вы простите меня за мою бабскую дурость. Но очень уж вы мне понравились, такой славный, глаз не оторвать. Это ж понятно, что мне рассчитывать не на что. Вы молодой, у вас вся жизнь впереди, а мои лучшие годы уже позади. – Женщина замолчала и посмотрела куда-то в сторону, словно прокручивала в памяти картинки минувших дней. Потом встрепенулась, махнула пухлой ручкой с массивным перстнем на среднем пальце и с азартом воскликнула:
– Но знаете, тело стареет, а душа-то нет! Так уж захотелось вас поцеловать, не удержалась. Ну, соблюла бы я приличия, и что? Ничего бы не случилось. А рискнула – и теперь будет о чем вспомнить, чем бабам похвастаться. Вам ничего, потерпели секунду, зато мне счастья на полгода вперед. Знаете, счастья-то в любом возрасте хочется. И если оно перед тобой мельтешит, хватай не раздумывая. А то ведь другого шанса может не представиться. – Она отступила назад и уперлась спиной в косяк двери. – Вы не держите на меня зла. Понимаю, вам было неприятно. Уж простите глупую бабу.
Она улыбнулась как-то совсем жалобно и ретировалась в коридор, но не успела сделать и шага, как услышала:
– Нина Серге… Нина. Мне не было неприятно.
Она замерла, не смея обернуться, а потом рассмеялась радостно и неожиданно звонко. Спускалась в холл чуть ли не вприпрыжку, чувствуя себя лет на двадцать моложе.
Кирилл подождал, когда затихнут в коридоре ее бодрые шаги, и закрыл дверь, поймав себя на том, что улыбается. Тягостное состояние как ветром сдуло; неожиданная легкость наполнила тело, а ум прояснился. Правильное решение пришло само и без усилий. Теперь Кирилл знал, что нужно делать.
Глава 12
Лиза плакала горько и безутешно, приютившись в своем любимом круглом кресле в кухне. Уже рассвело, сквозь жалюзи просачивались тусклые лучи, день обещал быть пасмурным. Вчера она вернулась домой поздно, но спать не легла. Так и прорыдала всю ночь.
Какой унизительной была встреча с Джеком! Лиза почти прямым текстом сказала приятелю, что готова с ним переспать, а он даже не смог отшутиться. Молчаливая реакция была красноречивей любых слов. Лиза знала, что так и случится. Пусть она и утратила контроль над эмоциями, но мыслить не разучилась. Она прекрасно понимала, что не нравится Джеку, но искренне недоумевала – почему. Ведь она недурна собой, умна, темперамента. Что еще нужно мужику? Отчего он из раза в раз воротил нос? Пытался прикрыться страхом потерять ценного друга и этим лишь сильнее ее унижал. Настоящая причина, по которой Джек не реагирует на ее знаки внимания, куда банальнее: ему она просто не нравится. Он не воспринимает ее как сексуальный объект.
