Татьяна Полякова - Я смотрю на тебя издали
– Хватило, – хихикнул Юрка. – Я все по-умному. Просто обсуждали пожар, не каждый день у нас покойники горят. Не забудь, ты моя должница, узнаешь чего – позвони.
– Непременно.
Разговор с Юркой душевные мытарства отнюдь не уменьшил. Теперь еще из-за этого олуха переживай. Втянула парня в историю, а сама его олухом обзываю. Конечно, олух, если со мной связался.
Утром, чистя зубы в ванной, я разглядывала себя в зеркало. Ночка выдалась не из легких, и это отразилось на физиономии. Агатка непременно спросит: «На тебе что, черти всю ночь воду возили?» И будет права. Я швырнула щетку в стакан, вернулась в комнату и набрала номер Стаса, при этом теряясь в догадках, зачем я это делаю? То есть ответ у меня был наготове: попытаться узнать о банде Лазаря, но критики, конечно, не выдерживал. На самом деле беспокойство, возникшее после разговора с журналисткой, отнюдь не исчезло, напротив, утром оно достигло критической точки, и теперь я была уверена: Стаса надо спасать. Идиотизм чистой воды, но подобные движения души рассудку неподвластны. Если честно, я подозревала, что на звонок он не ответит. И все-таки терпеливо слушала гудки. После восьмого Стас сказал:
– Да.
А я пробормотала:
– Это я.
– Догадался, – спокойно ответил он. – И теперь голову ломаю, с какой стати ты звонишь?
– Надо поговорить.
– Уверен, что не надо, – усмехнулся он.
– Это не имеет никакого отношения к нашим делам, – с трудом подобрала я слово.
– Да ну? – вновь смешок. – А у нас есть дела?
– Прекрати. Пожалуйста.
– Будем считать, что ты меня заинтриговала. Приезжай в офис, так и быть, выкрою минут двадцать.
Я бросилась к входной двери, на ходу натягивая свитер. Уже в сапогах припустилась в ванную, еще раз взглянула на себя в зеркало, схватила косметичку, попыталась сделать макияж, получилось только хуже. Села на бортик ванны, хватая ртом воздух, чтоб не разреветься… «Прекрати сопли размазывать, или поезжай к нему, или двигай в контору».
Через пять минут я покинула двор, так и не решив, какой маршрут выбрать. А еще через двадцать тормозила возле офиса Стаса.
Секретарша меня узнала, окинула взглядом с головы до ног, мне захотелось сбросить этот взгляд, как назойливую муху, а еще сказать девице гадость. В отличие от меня, она выглядела образцово, хоть сейчас на обложку журнала. Интересно, кому вчера он покупал цветы? «Ты явилась сюда, чтобы это выяснять?»
– Станислав Игоревич вас ждет, – сказала девушка, кивнув на дверь кабинета шефа.
Я не спеша сняла пальто, осмотрелась в поисках вешалки и бросила его на спинку кресла. Девушка задержала взгляд на моем мятом свитере.
– Отличная вещь, правда? – сказала я, девушка презрительно отвернулась.
Я взялась за дверную ручку, на мгновение замешкавшись – собиралась с силами. И подумала об Агатке, вот с кого надо брать пример. Ничего личного, я пришла, чтобы задать вопросы по интересующему меня делу. Просто встреча двух знакомых, которые когда-то были близки, а теперь все в прошлом. Открыла дверь, вошла, нацепив на лицо улыбку, и произнесла бодрым голосом:
– Привет.
Стас сидел за столом, поднял голову, а я поняла, что свои возможности, как всегда, переоценила. Он равнодушно кивнул, отодвинул в сторону бумаги, которые просматривал, в лице легкое недовольство и скука: очередной надоедливый посетитель. Я направилась к столу, уже понимая, что под его взглядом остатки моего самообладания испарятся, как роса на солнышке, и, резко изменив траекторию, замерла возле окна спиной к Стасу. Иллюзия собственной защищенности, которая ни его, ни меня не обманула. Он молчал, а я пыталась вспомнить, с чего собиралась начать разговор. Заготовленная речь начисто стерлась из памяти, а еще зрела обида: он легко может то, что мне никогда не удавалось – воспринимать его прошлым. Хотела бы я знать, что он испытывает сейчас?.. Вероятно, все его эмоции сводятся к легкой досаде. А потом на ум пришел Димка и то, как он вчера неумело подбирал слова…
В кабинете было так тихо, даже шум улицы не проникал сквозь двойной стеклопакет, тишина все ширилась и наконец застыла, охватив нас со всех сторон.
Надо было что-то сказать, что угодно, любую глупость. Пауза чересчур затягивалась. Одна из тех пауз, после которых появляется седина.
– Я думал, у тебя роман с Берсеньевым, – услышала я голос Стаса. – Теперь еще и Димка. Признаться, ты меня удивила.
– Да я просто мешок с сюрпризами.
– Не многовато, милая?
– Ты знаешь, что это неправда, – устало произнесла я, какой смысл разыгрывать перед ним комедию.
– На самом деле мне все равно, – жестко ответил Стас. – Я спросил, чтобы вывести тебя из дремы. Пейзаж за окном усыпляет?
«Все не так, – думала я с тоской. – И никакого разговора не получится. Да и не нужен тебе этот разговор, дурацкий предлог, чтобы увидеть его».
– Уезжай, – сказала я, понимая, что как раз это сейчас говорить не стоило.
– Согласен, в одном городе нам тесновато, – кивнул Стас. – Мы друг у друга точно бельмо на глазу. Разумнее держаться на расстоянии, а если встретимся ненароком, не придавать этому значения. И уж чего точно не стоит делать, так это звонить, чтобы сказать то, что уже давно сказано. Давай не превращать нашу жизнь в бесконечный сериал.
– Дело не во мне, – произнесла я твердо, что, признаться, удивило.
– Да? А в ком? В Димке? Его бесит мое присутствие здесь? Он до смешного старается походить на своего отца, теперь ему понадобилась его женщина.
– У него есть повод не испытывать к тебе добрых чувств.
– Может, он и смог убедить себя в этом, но в действительности дело как раз в тебе, а не в его папаше. Он влюблен в тебя, это, знаешь ли, бросается в глаза. Кстати, вы отлично смотритесь. И ты можешь утешаться мыслью, что вину свою худо-бедно загладила. У вашего союза большое будущее.
– Возможно, – ответила я, стараясь не обращать внимания на боль, которую причиняли его слова, впрочем, наверное, он на это и рассчитывал, не учел одного: когда боли слишком много, приходит отупение, и ты вообще перестаешь что-либо чувствовать.
– Я ведь уже говорил, – терпеливо, точно учитель бестолковому ученику, продолжил Стас. – Мое возвращение в этот город не имеет к тебе никакого отношения. Просто бизнес, вот и все.
Я переместилась от окна к креслу, выбрав то, что было слева от Стаса, и теперь вдоволь могла пялиться на стену напротив с картиной в белой раме. Брызги краски на холсте и замысловатые линии.
– Давай сменим тему, – голос мой звучал ровно, что от души порадовало. – Собственно, я пришла в надежде, что ты мне поможешь в одном деле.
Вновь пауза.
– Я слушаю, слушаю, – кивнул Стас.
– Банда Лазаря. Помнишь такого? У Вадима возникли с ним проблемы, и Лазарь погиб.
– Что за необходимость копаться в старом дерьме?
– В банде были три брата, один из них казнен по приказу Лазаря, второй, предположительно, участвовал в организации покушения на него. Это правда?
– Что? – нараспев произнес Стас, а потом засмеялся. – Значит, так, милая, – зло произнес он, когда смеяться ему надоело. – Я знать не знаю никакого Лазаря. Это было бог знает когда, а у меня память короткая. И у меня нет времени на глупую болтовню. Так что всего доброго.
– Несколько дней назад я встретила человека с характерной татуировкой на руке. Насколько я знаю, иметь их могли далеко не все члены банды. Мне важно знать, кто этот тип. Кандидатуры пока три, среди них один из братьев Станкевич, который, по слухам, исчез. Исчез или ему помогли исчезнуть?
– Не лезь в это дело, – едва ли не по слогам произнес Стас. – Знаешь выражение «не буди спящую собаку»? Банда Лазаря – сборище психопатов, вряд ли они за эти годы нажили мозги. Девочке из хорошей семьи не стоит копаться в подобном дерьме.
– Он жив или нет?
– Откуда мне знать, черт возьми?
– Что ж, спасибо за помощь, – сказала я, поднимаясь, и направилась к двери.
– Принцесска, – позвал он, и это прозвище, которым когда-то он наградил меня, резануло так, что на мгновение нечем стало дышать. – Не смей соваться во все это… – Голос его изменился, он все еще звучал резко, но мне чудились в нем просительные интонации. Может, я, по обыкновению, выдаю желаемое за действительное и беспокойство Стаса не стоит относить на мой счет?
– Я думаю, тебе следует подумать о другом, – сказала я, не поворачиваясь. – У кого-то память куда лучше, и ты для этих людей точно кость в горле. Уезжай, Стас.
– Не смей лезть в это дерьмо, идиотка, твою мать, – рявкнул он, грохнув кулаком по столу. А я поспешила покинуть кабинет, прикрыв за собой дверь поплотнее.
Девица сидела за своим столом навострив уши. Вопль Стаса она, скорее всего, слышала. Буркнув «до свидания», я подхватила пальто и очень скоро оказалась на улице.
На ходу наматывая шарф, я думала о словах Стаса, точнее, о том, что он не пожелал мне сказать. Теперь я была уверена: к убийству Лазаря он имеет прямое отношение. Оттого и не хочет, чтобы я копалась во всем этом. Мне в самом деле стоит соблюдать осторожность, но вовсе не страх перед бывшими бандитами тому причина. Я боюсь ненароком подставить Стаса. Он забыл свое прошлое, а оно его помнит.
