Татьяна Полякова - Я смотрю на тебя издали
– Хреновая ты хозяйка.
Пока я стояла в очереди, он пробежался по магазину и вернулся с нагруженной доверху тележкой. Я увидела две упаковки пива и хмыкнула:
– Очередные посиделки в моей кухне?
– Что ты имеешь против?
– А кто все это будет есть? – продолжала вредничать я, скорее по привычке.
– Сегодня весь день болтаюсь голодный, – пожаловался он. – И готов стрескать все, даже эту тележку.
– Что за дела лишили тебя обеда?
Димка махнул рукой, впрочем, я и не ожидала, что он начнет о них рассказывать.
– Чего сестрица звонила? – проявил он живейший интерес.
Я коротко рассказала о Тимохе и некоторой путанице с его отцами.
– Ты Руднева хорошо знаешь?
– Евгения Алексеевича? – усмехнулся Димка. – Он еще с батей дела крутил. Правда, тогда был скорее на подхвате, а сейчас поднялся.
– И что он за человек?
– Нормальный мужик, – пожал Димка плечами. – Немного нервный. В общем, встречаются и похуже.
– Можешь с ним поговорить? Тимохе в бега никак нельзя. Было бы здорово, сумей ты втолковать это папаше.
Димка вновь пожал плечами:
– Поговорить я с ним могу и донести до него основной тезис очень постараюсь. Но я ему не командир, так что сама понимаешь…
– Ты все-таки попытайся…
– Да не вопрос. Завтра же и поговорю.
– Спасибо.
– Спасибо не красиво, – дурашливо пропел он. – Я бы предпочел что-нибудь посущественней.
– Тогда за мной пиво.
– Обрадовала. Ты же женщина, должна знать, как угодить мужчине. Попробуй, и я горы сверну…
– Лучше верни Тимоху.
– Обещай, что если верну… – договорить он не успел, подошла наша очередь. Я выкладывала покупки, Димка собирал их в пакеты по ту сторону кассы и с улыбочкой на меня поглядывал. Пока я доставала кошелек, успел сунуть кассиру свою кредитку.
– Не лезь, – одернула я. – Сама заплачу.
– Чего ты? – скривился Димка. – Дай мужику потратиться.
Затевать перепалку возле кассы было глупо, и я, конечно, сдалась: Димка подхватил пакеты в одну руку, а другой обнял меня.
– Самого главного я не услышал. Если верну Тимоху, могу я рассчитывать на твою большую благодарность?
– Еще бы.
– Сольемся в объятиях? – засмеялся он. Говорил вроде шутливо, но эти его шуточки я терпеть не могла.
– Да пошел этот Тимоха, и ты вместе с ним.
– Нет, я не понял, будет благодарность или нет?
Он притянул меня поближе и запечатлел поцелуй на моих губах. Вполне невинный, но, когда отстранился, взгляд его переместился куда-то вправо и выражение его лица мне не понравилось. Я проследила за его взглядом, и дурацкое поведение пасынка стало понятно: из цветочного павильона неподалеку от выхода из супермаркета появился Стас с букетом под мышкой. Усмехнулся и поднял большой палец вверх, показывая тем самым, что наш клоунский дуэт пришелся ему по душе. А я подумала: день сегодня ни к черту, начался скверно и закончился хуже не бывает. Живот при виде Стаса привычно свело и захотелось утопиться, не сходя с этого места. Жаль, подходящего водоема не наблюдалось.
Димка тащил меня к выходу. Физиономию мою, должно быть, изрядно перекосило, Ломакину тоже улыбаться вдруг расхотелось.
– Забрось пакеты в багажник, – сказала я, садясь в машину. Пакеты он убрал и сел рядом со мной. Молча. Смотрел прямо перед собой, покусывая губу и не замечая этого.
Стас вышел из сумермаркета и направился к машине, припаркованной в конце стоянки, через минуту я увидела, как его джип вливается в поток машин на проспекте.
– Дима, – позвала я. – Скажи на милость, на хрена тебе это надо?
Он не повернулся и не ответил.
– Ладно, пока, – сказала я и завела мотор, ожидая, когда он выйдет.
– У тебя кто-нибудь есть? – вдруг спросил он.
– В смысле? А-а-а… трахаюсь ли я с кем-нибудь время от времени? Бывает.
– Врешь ты все, – поморщился он.
– Ну, вру. И что?
– У меня тоже никого, – заявил он, отворачиваясь. – Месяц, даже больше.
– Воздержание иногда полезно.
И тут он выдал:
– Фенька, переезжай ко мне.
– Зачем мне к тебе переезжать? – удивилась я.
– Хочешь, я к тебе перееду.
– Может, у тебя правда сотрясение?
– Тогда скажи, что мне делать? – теперь он на меня уставился.
– Дурака не валять, вот что.
Он покачал головой и вновь отвернулся.
– С Берсеньевым у вас что-то есть?
«Вечер дурацких вопросов», – в досаде подумала я.
– Нет. Я предложила трахнуться, он отказался. Гордые девушки такого не прощают.
– Кончай, а? Я серьезно. Думаешь, я сам не понимаю… но ничего поделать не могу… Все так… по-дурацки… Если б я просто хотел с тобой переспать… Но я не хочу, то есть хочу, конечно, но… это не главное… главное, чтобы ты была рядом и все такое…
– А я что, на Северном полюсе? Дима, я была женой твоего отца…
– Да что ты заладила, – разозлился он. – Была и была. Все дело в этом засранце. Ты его увидела и съежилась вся, точно он здоровый жирный кот, а ты мышь под веником.
– Давай я со своими проблемами сама разберусь, – терпение мое было на исходе, Димка это, конечно, чувствовал, но угомониться не мог или не хотел.
– У меня просто внутри все переворачивается, когда я вижу тебя такой… Придушил бы эту сволочь.
– За что? За то, что я ему не нужна?
– И за это тоже. Я подумал, если бы мы стали жить вместе… может, из этого и вышло бы что-нибудь путное…
– Ничего глупее сроду не слышала.
– Тогда скажи, что делать, – не отставал он.
– Самый простой выход: глаза друг другу не мозолить.
– Да пробовал я держаться от тебя подальше, хреново выходит.
– Других вариантов нет. И советчик я в таких делах никудышный. Вот Берсеньев у нас мастер советы давать.
– С Берсеньевым я говорил, – хмыкнул Димка, чем удивил – не хмыканьем, а тем, что обсуждал наши весьма запутанные отношения с Сергеем Львовичем.
– И что посоветовал наш умник?
– Сказал, хочешь испоганить себе жизнь – свяжись с такой, как Фенька.
– Ему виднее. Ладно, Дима, – сказала я как можно мягче. – Мне домой пора. – И добавила неожиданно для себя: – Поживем – увидим, куда кривая выведет.
Димка вышел из машины, хлопнул дверью и еще некоторое время не трогался с места, наблюдая за тем, как я покидаю парковку, а я покатила домой, чертыхаясь и колотя по рулю руками, что было крайне неосмотрительно, то и дело обращаясь неизвестно к кому с вопросом: «За что мне все это?», и предпочитая не угадывать ответ. Потом вдруг подумала: надо было спросить Димку о банде Лазаря, точнее о том, что послужило причиной взаимной неприязни Лазаря и старшего Ломакина, и тут же поняла всю нелепость подобного вопроса. Одиннадцать лет назад Димка был слишком юн, чтобы знать о делах отца, вряд ли бы Вадиму пришло в голову делиться с ним своими проблемами. «Тебе просто хочется позвонить ему, загладить свою вину. Вину? Черт, неужели я действительно чувствую себя виноватой?»
Вернувшись домой, я рассовала покупки в холодильник и устроилась на подоконнике. Чтобы избавить себя от тягостных мыслей, позвонила Юрке. Он ответил сразу, точно ждал.
– Привет, – голос звучал возбужденно, мне даже показалось, что он слегка пьян. Как выяснилось, не зря показалось.
– Новости есть? – спросила я.
– Сколько угодно. Иду домой после встречи со знакомым ментом. Выпили малость, потрепались по душам. Как я и предполагал, твоего бомжа ни сфотографировать, ни снять с него отпечатки пальцев никто не потрудился. Шериф по этому поводу учинил своим парням разнос, но орал скорее для порядка. И еще: я кое с кем потолковал, так вот, за трупом приезжали двое ментов и на кладбище его сопроводили, хотя совершенно не их забота бомжей хоронить. Оба мента, по словам моего приятеля, доверенные лица Шерифа. Что за дела они крутят, не ясно, но ясно, что крутят. И их с Шерифом связывает не только служба. Улавливаешь? На кладбище тоже побывал, бомжа похоронили возле самой кладбищенской ограды, на могиле табличка с номером. Сторож сказал, менты выглядели страшно недовольными и на вопрос «кого хоронят» только огрызались. Фенька, совершенно ясно, эти типы улики уничтожают, чтоб никто никогда не узнал, кто такой твой бомж.
– Ты там не вздумай в сыщика играть, – сурово сказала я, вдруг поймав себя на мысли, что произношу эти слова с интонацией моей сестрицы. – С ментами связываться опасно, сам говорил, съезжать из города тебе не с руки, родители у тебя пенсионеры.
– Я осторожненько…
– Юрка, завязывай! – в досаде прикрикнула я. – Его фотография уже в следственном комитете. Так что хотят они этого или нет, а о бомже мы скоро узнаем. Если есть что узнавать.
– Конечно, есть. Чего бы им тогда так себя вести? Фенька, неужто менты морг подпалили? Это черт знает что…
– Вот именно. Потому и говорю: завязывай с самодеятельностью. Вряд ли все-таки менты, – подумав, сказала я. – А вот то, что они кого-то покрывают, вне всякого сомнения. Сиди тише воды, ниже травы… Понял? Надеюсь, хватило ума с приятелем догадками не делиться?
