Сергей Валяев - Сириус – собачья звезда
— О Боже! — ужаснулся Плахов. — Теперь все твои дамы будут меня терроризировать?
— Женский террор, брат, это… — Альберто мечтательно закатил глаза к потолку.
Из кухни выглянул Ляпин с тесаком.
— Куда герой собирается?
— Тсс! Большой-большой секрет, — подмигнул Альберто, — как у меня в штанах агрегат.
Алексей поправил портупею и куртку, посмотрел на друзей.
— Алю прошу не пугать стюардессами, общественницами, медсестрами, учительницами и…
— …и проваливай отсюда! — Двое вытолкали третьего, в шею из квартиры. — Твое дело служить Родине, служака, а наше — жить в свое удовольствие…
Хмыкая и сосредоточиваясь, Плахов быстро побежал вниз по ступенькам лестницы. Все быстрее, быстрее и быстрее. Потом прошел через мирный, солнечный, тихий дворик и мрачную, темную подворотню. У скверика парковалось три автомобиля, рядом с ними находились люди с характерными лицами, в штатском. Алексей направился к ним.
— Здорово, Потапов, — пожал руку лысоватому крепышу. — Что за парадный выезд?
— Приказ, Алексей.
— Случилось что-то? Я же знаю, что ты знаешь, Потапыч.
— Ничего не знаю. Знаю только одно: тебя, Плахов, на плаху к Председателю.
— Ой! — дурашливо воскликнул. — Лучше в пасть крокодила.
— Нет, отец родной, может, и пожалеет, а вот земноводное…
— Ладно-ладно, сдаюсь, — садился в автомобиль Алексей.
И три машины, стартовав, помчались с недопустимой для города скоростью по улицам и проспектам.
…Мчались по скоростной трассе, пока не свернули на бетонную дорогу, ведущую к военному аэродрому.
Затем проверка документов на КПП, и автомобили тормозят у вертолетной эскадрильи.
Плахов вышел из машины, навстречу ему спешил скромный, суховатый, похожий на бумажного бюрократа человек в цивильном костюме, улыбался.
— Здравствуй, Алеша. Рад-рад. Тебя ждем.
— Вижу, — ответил Плахов. — Родина всегда ждет своих героев.
— Вот именно. Спасибо тебе за службу, — протянул руку Председатель.
— Служу… — замялся Алексей, отвечая на рукопожатие.
— …Советскому Союзу! — улыбнулся Председатель. — Союз был, есть и будет! Вот здесь, — хлопнул себя по груди. Аккуратно взял собеседника под руку. — Алеша, значит, такие у нас дела-делишки. Мы тебе не сообщали туда… Сам понимаешь… Так что, Алексей, ты нас прости… — Решился: — Твой батя, Алеша, умер… Умер от сердечного приступа… Крепкий был генерал, а вот сердце…
Алексей внимательно посмотрел на Председателя. Тот выдержал взгляд.
— Когда это случилось?
— Неделю назад. Ты не волнуйся, сынок, похоронили честь по чести.
— А где?
— Кремировали то есть… И похоронили урну… Залпы были…
— А почему?
— Почему залпы были?
— Почему кремировали?
— Желание вдовы, кажется, — кашлянул Председатель. — Все будем гореть в огне.
— Странно, — задумался Плахов. — Отец завещал себя рядом с мамой…
— Алеша, Алеша, вся наша жизнь странная: хотим одного, получаем другое, — вздохнул Председатель. — У тебя какие планы на будущее?
— Планы? — развел руками.
— У меня виды на тебя, товарищ подполковник, — озорновато подмигнул Председатель. — Интересное, так сказать, предложение.
— И какое же?
— Новое назначение. С повышением.
— И даже с повышением?
— Ага. Пошли, сынок, полетаем. — И группа людей направилась к вертолетам. Председатель хмыкнул: — Отгадай загадку, Алеша. Летают, хотя и не птицы. Кто это?
— Не знаю, — пожал плечами Плахов.
— Это мы, сынок, — мелко засмеялся Председатель. — На вертолетах.
И через несколько минут шумные, винтокрылые, летучие машины трескуче взмыли в свободное, чистое небесное пространство.
Круг, который образовали молодые новобранцы в защитной, пятнистой форме, был шумен, весел и нетерпелив. В нем, как два петуха, бились в рукопашном бою двое. Были неумелы, неловки; бились на кулаках до крови.
Председатель и его окружение с любопытством смотрели этот «бой». Плахов досадливо морщился.
Наконец один из бойцов нанес сильный удар в лицо противнику, и тот, качнувшись, рухнул на землю. Кровь окропила пыль. Криками товарищи приветствовали победителя.
— Смена идет, Алексей. Хорошая нам будет смена, — сказал Председатель.
— Смена? — удивился Плахов.
— А ты не смотри, не смотри, что такие зеленые, как тополя. Будем учить. Вот создаем новую структуру, новую школу войск специального назначения. — Председатель махнул рукой в сторону казарм, стрельбища, полигона с препятствиями.
— Запретили же спецназ создавать, — заметил Алексей.
— А теперь разрешили. Есть приказ. Время у нас, брат, лихое. Нужна сильная, надежная рука. Если хочешь, стальная.
Круг вновь бурлил: там билась новая пара бойцов. И мелькали молодые окровавленные лица.
— Гладиаторы, мать их так! — ухмыльнулся Председатель. — Тяжело в учебе… Так что есть мнение, Алексей, назначить тебя начальником…
— Начальником? — изумился Плахов. — Меня?
— Тебя-тебя, дорогой. — Кем?
— Начальником школы.
— За что? — не понимал Алексей. — Почему? Председатель вздохнул.
— Ответственность большая, а у тебя опыт боевой, практической работы. И богатый опыт.
— Но я…
— Алеша, мы тебя понимаем, — похлопал его по плечу Председатель. — Однако и ты нас пойми: мы должны быть уверены в кадрах, которые готовим. Ты для этой работы…
— Списываете меня на свалку истории, — грустно проговорил Плахов. — Только по каким причинам?
— Причина одна: нам нужен практик для ускоренной подготовки этой… поросли, — кивнул в сторону, где шумел круг и мелькали окровавленные, озверевшие лица бойцов, собеседник. — Ты же знаешь, демократия должна уметь себя защищать.
— Ну, я, право, не знаю, — развел руками Плахов. — Слишком все это неожиданно.
— А я тебя и не тороплю, — сказал Председатель. — День-другой подумай. И помни, — поднял палец к небу, — как говорил товарищ Сталин: кадры решают все! И с этим утверждением трудно не согласиться!
Круг взорвался криками-воплями: два бойца рухнули в пыль, окропляя ее своей вишневой, молодой кровью.
За окнами гулял вечер. В чистую, стерильную кухню вошел Алексей. Осмотрелся. На столе увидел портативный магнитофон и записку: «Жми тут». Плахов улыбнулся, утопил клавишу и услышал:
Голос Альберто: Леха-Леха, вот пришла Аля, она сейчас все тебе… Что о тебе думает… Говори правду и ничего, кроме правды.
Голос Ляпина: Леха, я тебя уууважаю! А ты меня?
Голос Альберто: Куда ты, Ляп, со своим рылом?…
Голос Ляпина: У меня не рррыло, а морррда лица… Попрошу уважать в моем лице…
Голос Али: Алеша, ты где?… Мы тебя очень-очень любим.
Голос Ляпина: И уууважаем!
Голос Альберто: И споем тебе, родной наш друг, песенку, лично тебе посвященную.
Голос Ляпина: Кккрасиво говоришь, зараза. Дддда-вай споем!.. Дддайте я спою!..
Шум, крик, гам, споры, затем три голоса разболтанно заголосили:
Советский воин бережет
Родной страны покой и славу.
Он на посту. И наш народ
Гордится ГБ по праву!
Алексей качает головой и под гвалт магнитофона уходит в коридор. Там набирает номер телефона и что-то говорит в трубку. Тихо, спокойно, уверенно.
За окнами уже гуляло утро. В чистую, стерильную кухню вошел Алексей, выпил минеральной воды, посмотрел на спящий, мирный дворик. Снова включил магнитофончик, слушал:
Голос Али: Алеша, мы уходим… Я обещала маме…
Голос Альберто: Леха, она тебя не любит.
Голос Ляпина: Нннет, любит! И уууважает! И мама! И Аля! И я, черт, куда ты меня тащишь, я тебе что, шкаф?
Голос Альберто: Ляп, я от тебя устал. Смертельно.
Голос Ляпина: А я нет! Счас загадку загадаем и пойдем.
Голос Альберто: Какая еще загадка, как дам в лоб!
Голос Ляпина: Лично для нашего оттттссссутствующего друга! Вот! «Днем спит, ночью летает и прохожих пугает». Кто это? Леша! Отгадаешь, получишь медаль за это… Куда ты меня? Альберто, я не стюардесса! И не учительница младших классов!.. Черррт!
Телефонный звонок. Алексей выключает магнитофон, поднимает трубку.
— Да, Кремль?
— Алеша, это я! Аля! Ты уже дома?… Мы вчера без тебя… Куролесили… Ляпин так наляпался…
— Это я понял, Аля.
— У тебя что-то случилось? Я приеду?
— Мне надо к мачехе. Мы с ней договорились. Давай встретимся через два часа?
— Где? У нашего памятника?
— Пожалуй. Они, Аленька, вечны, памятники, в отличие от нас, людишек.
Выйдя из подъезда своего дома, Алексей приблизился к машине. Автомобиль был старенький, потрепанный, видавший все дороги СССР. Открыв ключиком дверцу, сел за руль, включил зажигание и радио.
Машина выехала со двора на шумную улицу-реку. Радио передавало последние известия из горячих точек бывшего Союза ССР.
