Виктор Меньшов - Чикагские гангстеры могут отдыхать
— И где мы найдем такого заложника? — саркастически спросил я, и тут же до меня дошло, что она хочет предложить.
Но она опередила мои догадки и сама расставила все точки над «и».
— Надо моего муженька взять в заложники, — твердо сказала она. — Это будет даже справедливо.
— В чем же здесь справедливость? — приподнял бровь Семен.
— В том, что это он нас втянул в эту безумную игру. Это он решил, что можно распоряжаться чужими жизнями и судьбами. И пусть заплатит за это если не кровью, то деньгами.
— Что ж, в чем-то ты права, — вздохнул Семен. — Но как это провернуть?
— Это очень трудно — сейчас он как никогда осторожен, — добавил я.
— Думаю, в любом случае не труднее, чем атаковать банковский броневик, набитый автоматчиками, — усмехнулась Нина. — Тем более вы наверняка знакомы с системой охраны моего мужа, для нас это не составит особого труда.
— А ты уверена, что мы получим выкуп?
— Абсолютно! Мой муж — исключительно педантичный и предусмотрительный человек. Как-то он мне рассказывал, что в банке существует специальный фонд, созданный учредителями. Ведь он сам — только генеральный директор. Контрольный пакет, конечно, у него, но есть и другие учредители, так вот они создали фонд, предусматривающий выплату за каждого служащего банка, попавшего в подобную ситуацию, немедленного выкупа, если он не превышает заранее определенной советом учредителей суммы.
— И это для каждого?
— Для каждого. Новые кадры вырастить стоит дороже, как говорит мой муж. Поэтому они готовы платить. Правда, суммы дифференцированы.
— И сколько же можно получить за твоего ненаглядного? — усмехнулся я.
— За любого из четырех учредителей, по их обоюдному согласию, немедленно выплачивается сумма до миллиона долларов. Если требуют больше, возможны переговоры.
— А миллион — немедленно? И без всяких переговоров? — слегка обалдел я.
— Немедленно, вот именно. Чтобы избежать случайных эксцессов, уверенно кивнула Нина.
— А что… — оживился Семен. — Вот это дело. Стоит попробовать.
— Стоит оно, может, и стоит, да только как?
— Давайте думать, — вздохнула Нина.
— Можно обезоружить охранника, когда он приезжает домой, или в подъезде засаду устроить, — предложил я.
— Его со вчерашнего дня сопровождают трое, — Нина презрительно усмехнулась. — Один проверяет предварительно подъезд, даже поднимается на лифте доверху и спускается пешком, только после этого заходит муж.
— К тому же там за углом отделение милиции. Если прозвучит хотя бы один выстрел — нам хана, — вздохнул Семен.
— В банке тем более не возьмешь. Там охраны — как селедок в бочке, плюс инкассаторы, — сказал я не слишком радостно.
— И что же делать? — беспомощно спросила Нина.
— А что… Надо брать, — сказал я.
— Это и ежу понятно, что надо. Это решило бы все наши проблемы. Но как брать и где? — спросил Семен.
— Даже не знаю, — всерьез задумался я. — Ни единой мысли.
— Послезавтра муж собирался на один день в Чехов, на семинар какой-то или совещание межбанковское.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Как я мог забыть! Эти совещания проходили четыре раза в год. На самом деле это даже никакие не совещания и не семинары, а большая тусовка для новых русских банкиров. Тузам банковского дела требовалась разрядка от мозгового напряжения. Вот и позволяли они себе раз в квартал маленькую «расслабуху».
Да нет, бардака там в прямом смысле слова не было. Хотя присутствовали, конечно, и тщательно подобранные дамы, готовые понять порывы души и тела гостей, но ненавязчиво, только по желанию приглашенных. И вообще там царила полная демократия. Кто хотел, тот, начхав на всех, надирался до посинения и лапал всех девок, до каких мог дотянуться. Кто хотел, тот уединялся в кабинетах и вел скучные переговоры, заливая их хорошим вином или чем покрепче и заедая отборными деликатесами.
Жрали там от пуза. Многие привозили собственных отменных поваров и устраивали настоящие соревнования.
Программа составлялась разнообразнейшая и на любой вкус. Кому — сауна, кому — банька по-черному, кому — икра на половинке вареного яйца, а кому квашеная капуста со смородиной. Настольный и кортовый теннис, шахматы в теньке, карты в беседке и даже рулетка. Словом, все, что душе угодно. Отдыхай — не хочу.
Перехватить шефа по дороге туда — в этом был резон.
— А почему не обратно? — Семен прервал мои размышления вслух. Он ведь не мог не поспорить.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, но ты ошибаешься. Сам шеф не пьет, а за тем, чтобы охрана оставалась трезвее трезвого, там следят строго. Так что только по дороге туда похищать. Обратно поедут затемно. Придется брать с пальбой. А по дороге туда есть свои плюсы и свои минусы.
— Давай, выкладывай свои плюсы-минусы. Покумекаем.
И я стал выкладывать.
— Плюс тот, что я ездил дважды с шефом в сопровождении. Знаю места, представлю, где примерно можно устроить засаду. Минус — в такие дальние поездки шеф, как правило, берет с собой дополнительную охрану, и едут они на двух машинах.
Семен присвистнул.
— И как ты думаешь разоружить две машины, набитые охраной, и вытащить оттуда заложника?
— Есть кое-какие соображения.
— Ну излагай, раз есть, — покачал головой Семен.
И я изложил.
План был предельно прост и мог оказаться очень эффективным, если не произойдет никаких случайностей — тогда все сразу пойдет насмарку. Все зависело от четкости исполнения.
И ещё кое-что повисало в воздухе. Не хватало людей и некуда везти похищенного в случае успеха операции. Нам и самим некуда деться. А мотаться по городу с заложником или бросить его в первом попавшемся подвале — это слишком рискованно.
— Есть одно место, — задумчиво сказала Нина. — Мы там иногда с мужем отдыхаем. Это в районе Ватутинок.
— А что там за место? — почти хором спросили мы.
— У озера. Большое такое. Не помню, как оно называется. Там большой двухэтажный дом со всеми удобствами. Хозяин имел какие-то дела с мужем, подружились, и он дал нам ключи, он тогда куда-то надолго уезжал. Наша дача ещё недостроенная стояла.
— А сейчас хозяин где?
— Уехал за границу два месяца назад вместе с женой. А ключи у меня остались ещё с тех пор.
— А что соседи скажут? Время летнее, народу, наверно, видимо-невидимо.
— Ой, до соседей там не докричаться, далеко. Дом на отшибе. Над самым озером, на краю. Там потом вообще запретили строить: говорят, обрыв подмывает водой. А вокруг лес, место тихое. Уж если вдруг соседи что спросят, скажу, муж скоро приедет, пока одна отдыхаю.
— Что ж, годится, — радостно воскликнул Семен. — А то нам тут придется с Володей по подвалам обретаться, а так недолго и участковому на заметку попасть.
— Значит, так, — обнял я Нину за плечи. — Тебе, дорогая моя, пора к дому, пока муж раньше тебя не приехал. Не надо его настораживать. Вот тебе часики, пусть всегда под рукой будут. Это «биппер». Нажмешь — сигнал к нам пропищит, мы и примчимся. Но гляди, только в крайнем случае нажимай, не то дров наломаем. Утром по дороге на работу передашь нам ключи от дачи, мы съездим, посмотрим, что да как там.
— А мне и завтра дома ночевать? — испуганно вскинулась Нина.
— Извини, дорогая, придется, — вздохнул я. — Никак нельзя его вспугивать перед поездкой. Не то он дома останется.
— Мы будем рядом, — постарался успокоить её Семен.
— Не знаю, сколько я ещё выдержу, — честно призналась Нина, и мы её хорошо понимали.
Распрощались с тяжелым сердцем.
— Куда едем? — спросил Семен, садясь за руль.
— А я знаю? — ответил я, не претендуя на оригинальность ответа.
— Тогда поедем в котельную, куда я оружие скинул. Там такой мужик живет! Кстати, познакомишься, не пожалеешь. Там и помаракуем.
— Что-то я впервые слышу, чтобы в котельной люди жили, — недоверчиво покосился я на друга.
— В жизни всегда что-то слышишь впервые, — философически изрек приятель, включая стартер.
По дороге мы заехали в гастроном, купили пару бутылок водки, колбасы, сыра, хлеба, кофе растворимого, каких-то ещё консервов. Отнесли в машину. Потом Семен сходил ещё раз и припер спортивную сумку продуктов, набитую доверху.
— Надо припасов запасти, завтра неизвестно как сложится, а дальше и вовсе неизвестно, сколько отсиживаться придется.
— А спирт зачем?
— Вместо йода, если ранят, силы поддерживать тоже, — сказал он буднично, словно о насморке.
В котельной было тепло, сухо, гудела одна из многочисленных печурок. Хозяин, сравнительно молодой мужик, возраста Семена, в расстегнутой телогрейке без рукавов, под которой волнами ходила бело-голубая "морская душа", слегка пригубив, мечтательно вертел стакан в руках, рассматривая жидкость на свет. И говорил — то ли нам, то ли гудящей печке, то ли самому себе.
