Наталья Никольская - Гузи-гузи
– А вот я, кажется, до сих пор не ощутила себя личностью, наверное это инфантилизм.
– Уже то, что вы так свободно критикуете себя, говорит о том, что как личность вы состоялись, – подбодрил ее Алискер. – Могу я узнать, чем вы занимаетесь?
– Я домохозяйка, – печально ответила она и, допив вино, красивым движением опустила фужер на стол.
– Ваш муж – деспот?
– Скорее нет, хотя он занимает довольно высокое положение и привык руководить людьми. Мной же очень трудно командовать, но дело даже не в этом. Просто я его не люблю и никогда не любила…
Она опустила глаза, потом подняла их, неловко улыбаясь, и от этого ее гордая красота потеплела.
Чего, собственно, он хотел от нее? В этом-то он отдавал себе отчет. Но вот как быть с его поручением? Подойдя к Кристине, он тем самым сделал почти невозможным продолжение наблюдения. Конечно, завтра можно посадить ей на хвост кого-то другого, но почему-то ему этого делать не хотелось. А с другой стороны, заключил он с мудростью восточного человека, его личный интерес и знакомство с Кристиной могут сыграть важную роль в добывании необходимой информации, которую простым наблюдением не обнаружишь.
– Вы часто здесь бываете? – Алискер решил, что пора сменить тему и говорить о вещах более простых и конкретных.
– Не очень.
– У меня есть предложение. Вам нужно немного развеяться, а у меня дома есть бутылка отличного коньяка, но это только в том случае, если у вас нет больше никаких дел, ну как?
– У вас широкая кровать? – невозмутимо, глядя в упор на него, спросила Кристина.
Надо отдать Мамедову должное, хоть он и не ожидал такого прямого вопроса, он быстро справился со своим замешательством и, выдержав ее взгляд, лукаво улыбнулся.
– И чистые простыни…
* * *«Я уже второй раз за последний час набирала Алискера, но доступ к его мобильному был закрыт. Что могло с ним случиться? Это же обычная слежка, причем, за людьми, которые ничего такого не ожидают. Алискер же был мастером своего дела и, хотя имел запоминающуюся внешность, мог довольно ловко мимикрировать. В этом отношении можно было за него не беспокоиться.
Но ведь телефон-то отключен!
Я набрала Толкушкина.
– Валера, ты можешь разговаривать?
– Да, скорее всего, я просижу здесь до самого вечера.
– Где здесь, Валера? – требовательно спросила я.
– А, ну да, – спохватился Толкушкин, – я у «Турбины», сторожу Вячеслава Буторина, который после обеда в кафе «Венеция» отправился на работу.
– Понятно. Ты не знаешь, что с Алискером? У него телефон не отвечает.
– Он остался присматривать за знойной брюнеткой в той же «Венеции», после этого я его не слышал.
– Хорошо, отбой.
В дверь постучали.
– Входите.
Появился Маркелов.
– Валентина Андреевна, Тема звонил Славе. Они договорились с ним встретиться на даче.
– На чьей даче и когда?
– На даче Буторина, после семи. Он там собирается сегодня ночевать.
– Спасибо, Вадик. Это все?
– Все.
Сутулясь, Маркелов направился к выходу».
* * *Они занимались любовью со страстным ожесточением. С того момента, когда в прихожей Алискер расстегнул тонкий ремешок и молнию на брюках Кристины и сунул руку во влажное тепло между ее ног, она позволяла делать с собой все что угодно. Куда девались ее безучастный вид и апатия! Ее сильное, гибкое тело было на удивление послушным и изобретательным. Когда, наконец, они оба выбились из сил, Алискер вспомнил про коньяк.
– А как насчет выпивки? – усталый и разомлевший Алискер поглаживал рукой правую грудь Кристины.
– Ты – идеальный любовник, – она повернула к нему голову и благодарно посмотрела на него затуманенными глазами, – а что касается выпивки, я бы выпила лучше вина.
– О`кей, – Алискер осторожно высвободился из ласкового плена ее рук и, как был, голым отправился на кухню.
Посетив заодно и ванную, он, глядя через плечо, на мгновение застыл перед громадным зеркалом. На его смуглой спине красовались тонкие отметины от Кристининых ноготков. «Да, правду говорят, что брюнетки темпераментнее блондинок», – удовлетворенно подумал Алискер и почувствовал новый сладостно-томительный прилив возбуждения.
Когда он вернулся с откупоренной бутылкой и фужерами, Кристина лежала на животе. Мамедов был не в силах справиться с искушением и, не говоря ни слова, накрыл ее сверху своим мускулистым телом, обхватив руками ее точеные запястья.
– Встань на коленочки, – жарко и умоляюще зашептал он ей в ухо. Его голос был хриплым от желания.
Кристина кокетливо посопротивлялась, но вскоре уступила.
* * *«Куда же запропастился Алискер?» – недоумевала Вершинина, сидя на общекайзеровской летучке, которую проводил Мещеряков.
«Неужто прохлаждается с той красоткой, о которой говорил Толкушкин? Ну, я ему всыплю.»
В этот момент сотовой, мирно покоящийся на ее коленях, требовательно запиликал.
– Михаил Анатольевич, – тихо сказала Валандра, – я на секунду, – она кивнула в сторону двери.
– Давай, – лаконично разрешил шеф и продолжил торжественный спич.
Выйдя в коридор, Вершинина приникла к трубке.
– Слушаю.
– Толкушкин беспокоит.
«Легок на помине!»
– Что у тебя, Валера?
– Я у «Турбины», веду наблюдение за Буториным. Похоже, он куда-то собрался.
– Твой объект, вероятно, к вечеру поедет на дачу, не спускай с него глаз до победного конца.
– Алискер не звонил? – в голосе Толкушкина сквозила тревога.
– Нет, – Вершинина хоть и не выказывала своего волнения, но тоже переживала. – Если объявиться, пусть свяжется со мной.
– Буторин отъезжает, следую за ним, – скороговоркой выпалил Толкушкин и отключил телефон.
* * *– Так ты говоришь, муж тебя не понимает? – спросил Алискер, облокотившись на подушку.
Он сделал большой глоток вина из бокала, который не поставил назад на тумбочку, а оставил в руке. Почему-то очень хотелось спать. «Горячая дамочка, – подумал он, – совсем меня вымотала».
– А как он может меня понимать? – Кристина томно потянулась, отбросив с лица темную прядь волос. – Я не хочу сказать, что он дурак, это далеко не так, но у него на общение со мной просто не остается времени. Утром, когда он уходит, я еще сплю, вечером он приходит около десяти, естественно, уставший. Какие уж тут беседы, не говоря уж о сексе.
– Он у тебя бизнесмен? – потягивая вино, спросил Алискер.
– Он у меня Воронин, – просто ответила Кристина, – зам губернатора.
Мамедов чуть не поперхнулся вином. Может быть, Кристина и заметила это, но вида не подала. Достав из пачки «Парламента» сигарету, она зажала ее между губами. Алискер поставил порожний бокал и поднес ей зажигалку.
– А чем ты занимаешься? – спросила она, выпустив дым через ноздри.
– Видела мою дверь?
– Ну и что? – непонимающе посмотрела на него Кристина.
– Я работаю в фирме, которая их изготовляет и устанавливает.
Очевидно, его ответ не произвел на нее впечатления. Она со скучающим видом отвернулась.
– Ты что, хочешь спать?
– А ты разве нет?
Она потянулась, как большая кошка, и тихо замерла.
– А кто твои родители?
– Отец – директор крупного завода, – вяло ответила Кристина, – а мать умерла четыре года назад.
– Извини.
– Ничего, я уже свыклась с этой мыслью.
Алискер вплотную придвинулся к ней и, обняв, уткнулся лицом в ее шею. «Ничего не случится, – подумал он, – если я вздремну часок, объект рядом, ситуация под контролем».
Вязкий тяжелый сон навалился на него, подобно сказочному медведю. Кристина, затушив сигарету, поглядела на Мамедова краешком глаза и тоже смежила ресницы.
* * *– Слушаю, – Вершинина поднесла трубку к уху.
– Это Антонов, – зазвучал драматический тенор Николая. – Докладываю: объект наблюдения весь день мотает меня по магазинам. Часа на полтора она заезжала домой, а все остальное время прохаживается по бутикам. Продолжать наблюдение?
– Конечно, Коля, – укоризненно произнесла Валандра, – Воронина у нас сейчас объект номер один. Так что собери волю в кулак и не спускай с нее глаз. Если будет нужно, мы тебя подменим.
– Да нет, пока все в порядке. Если хотите, я мог бы заодно вам что-нибудь присмотреть, – с юмором предложил он Вершининой.
– Нет уж, занимайся Ворониной, а не тряпками.
Закончив с Антоновым, она в который уже раз набрала номер Мамедова. «Абонент временно недоступен», – ответил бесстрастный женский голос, записанный на пленку.
– Черт, – вслух выругалась Валандра и закурила.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Пристроившись через две машины за красным «опелем» Буторина, Толкушкин двигался в потоке машин, не выпуская его из вида. Дорога была забита до отказа. Два ряда машин в одну сторону. Встречный поток был не таким плотным. «Час фиг», – как называл он это время по аналогии с часом пик. Фиг куда проедешь. С одной стороны, вести наблюдение было удобно: двигайся себе потихонечку в колонне за объектом, никто не обратит на тебя внимания. С другой же стороны, не было места для маневра, и если, к примеру, перед тобой загорался красный свет на перекрестке, то была большая вероятность потерять клиента.
