Дей Кин - Моя плоть сладка
— Спрашивайте, — ответил Коннорс.
— Тогда для начала скажите нам, что вы делали в комнате Мака и что Мак делал в вашей?
Коннорс решил сказать правду.
— Мы с ним беседовали, и у нас кончилось вино. Я сказал ему, что пойду в свой номер за бутылкой, но как раз в этот момент мне позвонили по телефону, и за бутылкой отправился Мак.
Тощий верзила устроился возле трупа.
— Бедный старик! Он даже не понял, что произошло!
Вошел молодой помощник шерифа и доложил, что убийца оставил несколько царапин на каменной лестнице, но его никто не видел ни входящим, ни выходящим, и что во дворе тоже нет его следов.
Шериф Томсон скрутил себе пахитоску.
— Мистер Коннорс, вы можете сказать мне, кто вам звонил?
Большая муха продолжала жужжать в комнате, и раздраженному Коннорсу очень хотелось, чтобы кто-нибудь ее раздавил. Эд не собирался впутывать в это дело Элеану, но если он не скажет им правды, то это сделает молодой портье.
— Да, безусловно могу. Это мисс Хайс.
— Совершенно верно, — подтвердил портье. — Мисс Хайс позвонила спустя десять или одиннадцать минут после того, как они поднялись в комнату Мака.
Томсон лизнул вдоль сигарету-пахитоску, которую скрутил.
— Вы приехали на свадьбу, мистер Коннорс.
— Нет, не совсем.
— А о чем дословно вы говорили с Маком? Может, о чем-то таком, что может нам помочь?
Молодой портье ответил раньше, чем Коннорс успел открыть рот.
— Как раз перед тем, как они поднялись, я слышал, как Мак сказал: «Я был в этом уверен, я сразу догадался, как только увидел вас. Вы приехали в Блу-Монд, чтобы написать детектив по материалам дела Хайса».
Все еще сидящий возле трупа доктор Хансон поднял голову.
— О! Джону это не понравится!
— Нет, особенно сейчас, — сказал Томсон. — Но я не думаю, чтобы Джон стал играть с ружьем, чтобы похоронить старую общеизвестную историю его семьи. — Неожиданно шериф потерял терпение. — Хорошо, мистер Коннорс! Покончим с вежливостью, теперь поговорим серьезно. Кто здесь в Блу-Монде так ненавидит вас, что захотел отправить к праотцам?
— Не знаю никого, кто бы так меня ненавидел, — ответил Коннорс, чтобы выиграть время, и не желая рассказывать всю свою историю до разговора с Элеаной. — Во всяком случае, в Блу-Монде. Да я и приехал сюда не более четырех часов назад.
Томсон прикурил пахитоску.
— Какого цвета ваш костюм?
— Белый.
— Какого цвета был костюм на Маке?
— Белого.
— По-вашему, какого он роста?
— Высокого.
— А ваш рост?
— Высокий.
— А какого цвета были у Мака волосы?
— Черные.
— Вот именно. Как и у вас, мистер Коннорс. И его убили, когда он открывал чью комнату?
— Мою.
— Убит кем-то, кто ждал внутри, что вы откроете дверь. — Худое лицо Томсона стало пунцовым. — Итак, слушайте меня внимательно, мой мальчик. Предупреждаю, не считайте меня дураком. Пояс с пистолетом и кожаные штаны здесь необходимы. У нас не Нью-Йорк и не Чикаго, здесь Блу-Монд, штат Миссури, и тут убийцы не покоятся только на розах. Вот уже двадцать лет, как ни у кого не было серьезной причины желать смерти Мака. Итак, объясните мне все раньше, чем я перестану уважать вас! Кто вас так сильно ненавидит, чтобы пожелать превратить в холодный труп?
— Весьма сожалею, но ничем не могу помочь вам, шериф! — покачал головой Коннорс. — Мне нечего добавить к тому, что я уже сообщил.
— Хорошо! В таком случае, — заявил Томсон, — я буду вынужден оплачивать ваше содержание за счет казны!
— По какой причине?
— О! Причина самая законная! Как главного свидетеля! И постараюсь, чтобы вас хорошо обслуживали и вы не вышли оттуда, пока не заговорите.
Помощник шерифа Меси принес шляпу Коннорса из комнаты Мака и надел ему на голову.
— Идите вперед, как послушный мальчик! Или, если хотите, я могу…
Коннорс ограничился пожатием плеч и стал спускаться по лестнице впереди Томсона. В вестибюле было полно народу, и даже на улице на тротуаре толпились люди. Томсон толкнул Эда к краю тротуара, чтобы пересечь улицу, когда путь им преградил черный «кадиллак».
— Одну минуту, шериф, прошу вас!
Коннорс сразу понял, с кем имеет дело, как только увидел этого человека. Седоватые волосы были когда-то русыми. Его глаза, глубоко сидящие в глазницах, горели фантастическим огнем. Его акцент был еще сильнее, чем у Элеаны. Этот человек не мог быть никем иным, как дядей Элеаны Хайс. Одетая в шелковое с открытыми плечами платье под цвет ее глаз, Элеана проскользнула на освобожденное ее дядей место в автомобиле и через окно протянула Коннорсу руку.
— Хэлло, Эд! Я так счастлива, что вы приехали. Очень рада вас видеть.
Ее голос был любезен, но холоден.
— Я тоже рад побывать здесь, — ответил ей Коннорс в том же тоне. — Но похоже на то, что у меня случились неприятности.
Стоящий рядом с машиной Джон Хайс взял слово.
— Да, Элеана сказала мне, что слышала выстрелы, когда разговаривала по телефону с мистером Коннорсом. Мы сразу же сели в машину и немедленно прибыли сюда. Так что же произошло, шериф?
Шериф Томсон сообщил все, что знал. Хайс внимательно слушал его, иногда кивая головой в знак согласия. Потом, когда Томсон закончил, он произнес:
— Понимаю. И вы решили посадить мистера Коннорса в тюрьму, как главного свидетеля?
— Именно это я и собирался сделать. Там он у меня будет под рукой.
— Восхитительная идея, шериф! — Джон Хайс тонко улыбнулся. — Но это немного жестоко по отношению к мистеру Коннорсу. По приглашению моей племянницы он приехал на ее свадьбу, и, в результате, очутился за решеткой. Шериф, позвольте мне сделать вам несколько иное предложение. Почему бы вам не позволить нам с Элеаной увезти с собой мистера Коннорса? И даю вам слово, что он не покинет город до тех пор, пока не окажется ненужным для вашего расследования.
«Слава богу, что он предложил это, — подумал Коннорс. — Элеана действительно не солгала насчет того, что он магараджа этих мест».
Не ожидая ответа Томсона, Элеана снова пересела и открыла вторую дверцу машины.
— Садитесь рядом со мной, Эд!
Коннорс заколебался — может, в тюрьме Блу-Монда он будет в большей безопасности, нежели в гостях у Джона Хайса?
— Итак? — спросил Хайс с оттенком нетерпения в голосе.
— Думаю, что это пойдет, мистер Хайс, — ответил Томсон, повернулся на каблуках и с поднятой головой вернулся в отель.
Хайс сел в машину, и они отъехали.
— В один прекрасный день Томсон может пойти немного дальше, чем следует, — заметила Элеана.
В момент отъезда Коннорс задавал себе вопрос — в конечном счете, любит ли он Элеану или ненавидит? Ее близость волновала его, и он предпочел бы, чтобы ее обнаженные плечи были сейчас подальше от него.
После доброго километра езды по пригороду Хайс свернул с основной дороги на проселок, потом притер машину к обочине и заглушил мотор.
— Теперь хорошо бы нам внести ясность в некоторые обстоятельства, молодой человек. Почему вы приехали в Блу-Монд и почему с вами приключилась эта идиотская история?
Коннорс посмотрел на Элеану.
— Все в порядке, можешь говорить, — с отвращением вымолвила Элеана. — Дядя Джон в курсе всего, что случилось в Мексике. Я была вынуждена все рассказать ему, чтобы он помог мне придумать правдоподобную историю для мамы и Аллана.
Голос Джона Хайса был так же сух, как и его губы.
— И чтобы между нами не было недомолвок, молодой человек. Я признаю, что вы многое сделали для Элеаны, но я никому не позволю позорить мои седины.
— Я это понимаю, — ответил Коннорс.
Хайс постарался разрушить и эту иллюзию.
— При моем образе жизни все, что вы с Элеаной натворили, могло бы быть мне совершенно безразлично. Для вас обоих нет никаких оправданий. Но учитывая те чувства, которые я питаю к Элеане, я не могу, да и не хочу, чтобы она страдала от благодарности к вам. Если речь идет о шантаже, то давайте придем к соглашению. Сколько вы хотите?
— Речь не о деньгах и не о шантаже, — прервал его Коннорс.
— Тогда что же заставило вас приехать в Блу-Монд?
— Я здесь потому, что наша маленькая идиллия не закончилась с переходом границы, — ответил ему Коннорс. — Один судья обвинил меня в убийстве адвоката Санчеса, и полиция Урапана попросила задержать меня и отправить в Мексику.
— О, нет! — простонала Элеана.
— К сожалению, да! — возразил ей Коннорс.
Машина, едущая в Блу-Монд, осветила их фарами, после чего стало еще темнее.
— Понимаю, — снова взял слово Хайс. — Гм… дело осложняется. А что вы хотите от Элеаны?
— Правды! — Коннорс прикурил сигарету и предложил первую затяжку Элеане. — Мой адвокат объяснил, что если Элеана письменно подтвердит то, что на самом деле произошло в Мексике — в Мехико и в Урапане, то как он считает, наш судья не санкционирует мою выдачу мексиканской полиции.
