Джон Локк - Время от времени
— Может, она трахнулась пятьдесят пять раз и захотела отметить веху, — улыбнулся я.
— Что за вздор!
— Согласен.
— Жопа ты, — нахмурилась Рейчел.
Я приподнял брови.
— Вот стоишь тут, — продолжала моя собеседница, — позволяя мне балаболить и балаболить, а сам ничего мне не говоришь. Ты же знаешь, что я устала, и специально мурыжишь меня…
— Позволь мне перейти к сути, — кивнул я. — Я не думаю, что это римские цифры. Скорее, это буквы «L» и «V».
— Ты так считаешь?
— Ага.
— Но почему это не должно быть мне до лампочки?
— Это инициалы.
На мгновение задумавшись, моя подружка предположила:
— Возлюбленного Бет?
— Если да, найти его должно быть легко, — заметил я. — Не слишком много в округе людей с фамилией, начинающейся на «V».
— Но ты не думаешь, что это ее возлюбленный, — внимательно уставилась на меня Рейчел.
— Нетушки.
— Потому что…
— Потому что эти инициалы нацарапаны женщиной.
— Хм, только не психуй, когда я скажу, но Бет — женщина, — сказала моя приятельница и, увидев, что я ухмыляюсь, добавила: — Погоди. Откуда ты знаешь, что эти пометки сделала женщина?
— Они сделаны ногтем.
— И что, у мужчин нет ногтей?
— Позволь продолжить. Это корзина для пикников Бет. Если б она помечала ее сама, то воспользовалась бы израсходованной ручкой, ножом или другим острым предметом.
— И взяла бы собственные инициалы.
— Именно.
— Так, может, ее трахает приятель с инициалами Л.В.? Они идут на пикник, расстилают большое одеяло, едят чего-то там, и вдруг он прям весь на ней. Она вся такая: «О, Эл-Вэ! Эл-Вэ!» Они занимаются диким обезьяньим сексом прямо посреди дня в каком-нибудь пустынном уголке, забившись за песчаную дюну. Это их особое место. А после лежат на одеяле совсем вымотанные, и наша маленькая ханжа Бет вся из себя в восторге, потому что уже давненько этим не занималась. И, собравшись с силами, нацарапывает его инициалы на корзине…
Я поглядел на подругу, как мне доводится частенько, с безмерным изумлением:
— И почему это во всех твоих предположениях задействован секс?
— А почему в твоих его нет?
Тут она меня подловила. Я решил двигать дальше:
— Давай сформулируем это по-другому.
— Ты все еще не доказал, что эти знаки сделала женщина, — пожала плечами Рейчел.
— Я как раз к этому подхожу.
— Ты просто нагнетаешь напряжение. Как какой-нибудь детектив в дурацком кино.
— Это моя единственная возможность.
— Когда ты сегодня уснешь, я, может, приклею твою елду суперклеем к твоему же животу.
Теперь я поглядел на эту даму, как мне тоже доводится очень часто, с безмерным ужасом. И отдал ей крохотный острый обломок, который сунул в карман как раз перед тем, как пацан обжег спину в моем кострище. Поглядев на него, Рейчел наморщила нос и, перевернув ладонь, выронила его на кухонную стойку.
— Это омерзительно! — воскликнула она.
— Но ты признаешь, что это женский ноготь?
— Но не ноготь Бет.
— Правильно, не Бет. Но женский. И предположим, что эта женщина царапала свои инициалы на дне корзины и вынуждена была пустить в ход ноготь, потому что у нее не было в распоряжении ни ручки, ни ножа, ни какого-нибудь другого острого предмета.
— Типа, она заключенная?
— В точности, как заключенная, только у нее северный акцент.
— Северный акцент?
— Угу.
— И все это ты определил по ее ногтю?
Я улыбнулся, упиваясь моментом.
Вдруг Рейчел пересекла кухню по направлению к шкафчику со всякой всячиной. Пальцем отодвинув несколько предметов, она в конце концов извлекла миниатюрный тюбик и показала его мне, держа его большим и указательным пальцами, чтобы мне было лучше видно.
Суперклей.
— Я устала, Кевин, — вздохнула моя подружка. — Просто скажи, как есть. Кто, по-твоему, нацарапал эти буквы на корзине Бет для пикников?
— Либби Вэйл.
Глава 21
За час до рассвета нас разбудил долгий, низкий рокот. Помня, что случилось в последний раз, когда я слышал этот звук, я выскочил из кровати и выглянул в окно, гадая, не направляется ли в нашу сторону очередная гроза с градом. К счастью, за окном царила тишь да гладь, и только вдали небо озарялось призрачными зарницами.
— Ты как? — поинтересовался я у Рейчел.
— Я устала, — пробормотала та. — Иди спать дальше.
— Откуда ты узнала имя пацана?
— Какого пацана? — сонным голосом пролепетала моя подруга.
Я возвысил голос до нормального разговорного тона:
— Пацана, погоревшего вчера в свиной яме, огненно-муравьиного пацана.
Рейчел мгновение полежала неподвижно, а потом зевнула:
— Я заходила проведать его в больницу.
— Когда?
— Наутро после той штуки с огненными муравьями.
Дыхание у нее снова стало ровным, а я подумал о том утре и о том, как отправился на долгую пробежку. Вспомнил, как вернулся в гостиницу и как Бет упомянула, что моя спутница уехала куда-то на машине. Так что все сходится. Но Рейчел отправилась повидать пацана до того, как я согласился помогать Бет в «Приморье». Откуда следует, что на этом рассказ не заканчивается.
— Но ты виделась с ним и еще, — сказал я своей приятельнице.
Она мгновение поколебалась, а потом со вздохом приподнялась на локте:
— Это действительно настолько важно, что надо говорить об этом прямо сейчас?
— Смотря что ты ответишь на мой последний вопрос.
Рейчел на минутку задумалась.
— Виделась ли я с ним снова? Да. А что, ты думаешь, я вожу тебя за нос?
— Нет, — ответил я, но ее реплика заставила меня на миг задуматься над такой возможностью. Эта женщина — существо сексуальное, и хотя я ни на миг не усомнюсь в ее способности к надувательству, не думаю, что тот пацан физически способен принять в нем участие. Опять же, она казалась ужасно жизнерадостной.
— Тогда что, — предположила Рейчел, — думаешь, он держит эту девицу где-то в плену?
— Нет, я думаю, это совсем другая история.
— Какая же?
— Когда ты виделась с ним во второй раз, ты, случаем, не упоминала, что я взялся за работу смотрителя и планирую истребить белок на чердаке?
Моя собеседница открыла было рот, но тут же осеклась. И задумалась.
— Думаешь, он как-то пробрался на чердак в тот день, когда оттуда повыскакивали все змеи и белки? — спросила она.
— В фанере, где была лесенка, зияет громадная дырища, — напомнил я ей. — Если это он через нее вывалился, то с гипсом на его руке и на ноге все ясно.
— Да с какого перепугу ему карабкаться на этот вонючий старый чердак?!
— Чтобы убить меня.
— Убить тебя?! — рассмеялась Рейчел. — Он даже тебя не знает! За что ж ему тебя убивать?
— Это вопрос на миллион долларов, не так ли? — Я поцеловал ее в лоб.
— Так ты взаправду? — вытаращилась она на меня. — Д’Оги — милашка. По-моему, он просто чудной парнишка — тридцать три несчастья.
— А помнишь нож, что я нашел в ту первую ночь?
— Ага. Ты мне о нем сначала не говорил, помнишь? Я нашла его в комоде.
— Ну а вчера у него был еще один нож, в перевязи.
— И что?
— Этот нож был так же остер, как и первый.
— Кевин, ты чокнутый! — Рейчел тряхнула головой.
— Почему это?
— Всякий раз, когда мы наталкиваемся на парнишку, он беспомощный валяется навзничь на песке. Один раз его до полусмерти искусали огненные муравьи, в другой он чуть не сгорел живьем в свиной яме. Не говоря уж о том, что ковылял на сломанной ноге и со сломанной рукой… Ты правда думаешь, что он пытается тебя убить?
— Я не говорил, что он преуспевает в этом деле.
— Иди спать.
Присев на кушетку, я подождал, пока Рейчел погрузится в глубокий сон, на что не потребовалось много времени благодаря пилюле снотворного, которую я дал ей несколькими часами раньше. После этого надел беговые туфли и шорты, выскользнул из комнаты и трусцой пробежал милю до церквушки на Восьмой улице. Там помешкал некоторое время, дожидаясь ощущения эйфории, но ничего не произошло. Тогда я обежал вокруг здания, поглядывая на окна в поиске любых следов охраны или пленников, но тоже ничего не высмотрел.
Может, благостное ощущение исходило все-таки не от церкви? На случай, если его источник находился дальше к северу, я пробежал еще четверть мили вверх по A1A, но, так ничего и не почувствовав, махнул рукой, свернул обратно по Восьмой улице и остановился в двух кварталах к западу от церкви.
По-прежнему никакого странного чувства.
Исходя из предположения, что силу можно уловить как минимум в миле от источника, я решил по пути обратно в пансионат охватить как можно более обширную территорию. Избранный мною маршрут пролег рядом с больницей на Центральной улице.
