Александр Горохов - Смертельный азарт
Черновой сортировкой трудов Всесвятского-Лады Илья с Шершовым занимались до вечера, увлеклись, и только в сумерках Илья опамятовался, обнаружил, что время и другие дела его подгоняют, а официальный рабочий день уже окончен.
Корвет уже должен был вернуться из своей поездки. Спартака надо было выручать сегодня же, завтра было бы уже поздно.
Илья сел в машину, доехал до ближайшей бензозаправки, налил полный бак и канистру, после чего покатил на персональную фирму Корвета, где и намеревался застать его и Римму — как договаривались.
Глава 12
Корвет оказался настолько пьян, что свалился с ног, когда попытался подняться с узкого топчана.
Римма весело засмеялась, а Илья произнес удивленно:
— Хор-рош! Я тебя таким никогда не видел!
— Ты, Илюха… ты много чего не видывал из моей жизни. — Он заполз на диван и с трудом принял сидячее положение. — Ты в гимназиях, в академиях учился… а я в колонии для малолеток сидел… Круто сидел… Но не за убийства!.. Нет, не за убийства, вот что главное!.. Никого я пока не убивал, вот так. Римуля, дай воды.
Римма открыла тумбочку, стоявшую в углу сторожевой вышки автостоянки Корвета, и достала бутылку минеральной воды.
— Хорошо, — терпеливо сказал Илья. — Ты штуцер привез?
— Привез… Откопал… Это ерунда.
— Что узнал?
Корвет взял бутылку и принялся пить, будто только что выбрался из пекла пустыни Калахари, избежав гибели в долине Смерти, потом оторвался от бутылки и сказал, захлебываясь и икая:
— Все, узнал… Парень… на мотоцикле — утонул. Объявлен во всероссийский розыск. Неизвестно кто… но я в него из штуцера не попал.
— Но — стрелял? — с нажимом спросил Илья.
— Само собой. Но штуцер у меня был не пристрелян. Я думал, что МОГ, мог в него, гада, попасть и убить!.. Но я стрелял, чтоб его пугнуть. Под колеса… Отнял у него кейс с нашими башлями, отпустил… и пугнул. Три раза выстрелил, а он по газам и деру. Видать, потом со страху в озеро и свалился. Я — простой парень, людей не убиваю… Когда не надо.
— Хорошо, что хоть так, — облегченно сказал Илья. — А откуда ты все узнал?
— Узнал. Сам читал протоколы… экспертизы… В Сычевске. Никаких ранений, никаких следов пуль на теле нет. Ничего нет… Я ему в пузо один разик вдарил, он с копыт и слетел. Нет следов. Я тебе говорю, Илюха, я человек простой… Помнишь, ты меня пять лет назад в ресторан повел? В «Пекин»? Так ведь это я впервые в такой ресторан попал! Темный я был, по пивным вонючим в городе Арзамасе мальчишкой кирял, одеколон пил, а тут такой ресторан!.. О-ох, трепетно вспомнить. Первый раз — «Пекин»!..
— Я это знал, — улыбнулся Илья.
— Ага! Ты все-о… все-о-о знаешь! И ты меня тогда с этой телкой познакомил… Для меня такая красота бабская была впервой… Я таких только в кино видел… Может быть, только через полгода догадался, что ты ей, телке этой, денег дал, чтоб она со мной спала. Но я с того ресторана, после той телки, почуял, что и я, Корвет- Омлет, могу жить как человек… В лагерях мне кликуху дали — Омлет. Но теперь уж некому так звать… И не будут звать. Потому что теперь я всю жизнь насквозь прочувствовал.
— Как ты получил протоколы экспертизы?
— Дали в руки подержать. Деньги, Илюха… За деньги Христа продали, а ты — про-то-ок-олы!.. Тьфу!
— Жаль, что ты пьян, — огорченно покачал головой Илья. — Хоть и уважительный повод имел надраться, но жаль. Я намечал сегодня ночью одно дело.
— Я надратый? — с гонором упившегося в лоскуты человека вскочил Корвет с дивана. — Я никогда не бываю пьян!.. Нет, бываю… но потом — блюю, два литра воды в брюхо, душ, горячего молока пол-литра, пососать лимон и могу таблицу умножения вспомнить… Если очень постараюсь.
Пошатнувшись, он прошел к небольшому пульту управления, щелкнул тумблером, и вспыхнувшие по углам стоянки прожектора осветили всю площадку с автомобилями. Затем он рванул рычаг на пульте и заорал дико:
— Волкодавы — вперед!
Илья глянул вниз. Лязгнули запоры в решетке вольеров, дверцы пошли вверх, и четыре вылощенных, блестящих добермана мощными прыжками выскочили на площадку.
— А если кто-нибудь внизу есть? — испуганно спросила Римма.
— Р-разорвут в клочки! — с беспечностью пьяного идиота заржал Корвет. — Я их как крокодилов воспитал! Челюсти, как у экскаватора, хрясь — и руку оторвут! Боевая порода!
На лестнице послышался топот сапог, и перепуганный охранник стоянки вбежал в кабинет.
— Корвет Васильевич, это вы кобелей выпустили?! Хорошо, я поблизости от лестницы стоял, ведь в мочало бы меня изжевали, нельзя так, Корвет Васильевич.
— Пшел вон, трус поганый! — заорал Корвет. — Сиди внизу, пока я здесь с белыми людьми разговариваю!
Охранник укоризненно покачал головой, но исчез без возражений.
— Сейчас одиннадцатый час, — взглянул на часы Илья. — Если ты проведешь свои отрезвительные процедуры, то, допустим, через час ты способен будешь вспомнить, как тебя зовут?
— Александр Булатович Корвет!.. Этот дурак со страху меня «Васильевичем» обозвал… Полчаса — и я в строю!.. Хотя… Хотя на кой хрен это надо?
— Будем выдергивать Спартака Дубина.
— А ты знаешь, где он кукует?
— Нет, но до полуночи узнаем. Иди, делай свои процедуры. Может быть, нам предстоит тяжелая ночь.
— Слушаюсь, мой генерал! — Корвет отдал честь на французский манер (ладонью правой руки наружу), зашатался, попытался удержать равновесие и, падая, плечом выбил дверь. Но по лестнице, судя по звуку, спустился на ногах, а не скатился.
Самое забавное, что через сорок минут он действительно вернулся во вполне приемлемом состоянии. Во всяком случае, когда ему предложили сложить в уме 239 и 187 — результат выдал с погрешностью в одну единицу — 427 вместо 426.
— К прохождению службы годен, — вынужден был признать Илья. — Поехали. Ты, Римма, на сегодня свободна.
Римма умела возражать круто, так что сразу убедительных аргументов и не подберешь.
— Ах вот как? Прогоняете? Сами удовольствия получать, а меня побоку? Хорошо, пойду на панель, подхвачу сифилис или того хуже — СПИД и посмотрю, каковы вы у меня через недельку-другую оба будете! Все свои деньги на врачей потратите! Сейчас каждый хороший укол в задницу чуть не миллион стоит!
— Римма! — обозлился Илья. — Там дело может кончиться поножовщиной, а то и стрельбой! Ты что, не можешь жить без поисков приключений на свою сириусскую задницу?
— У нас на Сириусе, — сказала она, томно поглядев сквозь стекло на небо, — я охотилась на бронтохида.
— На кого?! — взвыл Илья.
— Бронтохида. Это вроде помеси слона и гориллы. Я брала его голыми руками.
— Голыми ногами — это я еще поверю, — буркнул Илья и пошел к выходу.
Собственно говоря, пара лишних рук (или ног) в эту ночь могут и не помешать, потому что в будущих действиях своих он имел лишь грубо очерченный план — без конкретных деталей. Да и сам план был зыбок, имея лишь единственную четкую конечную цель — выдернуть Спартака.
Они втроем спустились по лестнице на площадку и тут же увидели, что между машин на них летят четыре гибких тени — только сверкают клыки и стальные ошейники на гладких шеях. Доберманы молча шли в смертельную атаку.
— Стоять! — рявкнул Корвет, и псы врылись лапами в землю, прокатившись на задах добрый метр. Натренированное зверье покорялось только Корвету да еще старику-кормильцу, который давал им пожрать два раза в сутки и был профессиональным кинологом.
— Едем на моей «альфа-ромео»? — спросил Корвет.
— Нет, слишком приметная, на моей. А ты сходи и принеси из «альфы» штуцер.
Корвет кликнул собак и исчез во тьме площадки. Илья с Риммой вышли за ворота, и она спросила:
— Ты видел, как я остановила этих бешеных псов?
— По-моему, это Корвет на них гаркнул.
— Вот уж нет, они его команды и не услышали. Это я их остановила телепатическим приказом.
— Слушай, знай меру, — буркнул Илья.
— В чем и зачем? — живо спросила она.
Илья засмеялся.
— Ты права. Пока не ограничивают, ни в чем не надо знать меры, поскольку это никому не требуется.
Они сели в машину, через минуту пришел Корвет, кинул умотанный в тряпье штуцер на заднее сиденье и сам нырнул туда же, спросив:
— Куда едем?
— В «Голубой клуб».
Илья тронул машину.
— Погоди! — опешил Корвет. — Да это же берлога гомосеков! Пидоров этих стовонючих! Я вылажу, тормози тачку!
— Не торопись. Помнишь, я тебе говорил, что письмо от Куприянова мне передал противный мальчик?
— Ну, помню.
— Так вот, я вспомнил, где видел его. Он работает в «Голубом клубе».
— И ты ходишь в такие места? — В голосе Корвета было столько ненавидящей брезгливости, что Илья несколько смутился.
— Заходил разок. Из любопытства.
