Лариса Соболева - Нимб над Мефистофелем
– У меня не проходит чувство, будто где-то я вас видел, – сказал он. – Да, да, точно видел!
– Похожих людей полно, – пожала плечами Зоя.
– Не скажите. И видел я вас недавно...
– Да какая разница? Мало ли где мы могли встретиться.
– По телевизору! – воскликнул он, вызвав усмешку у Зои. Ее идеал мужчины – сдержанный и уверенный в себе человек, не позволяющий себе эмоциональных всплесков. – Я не прав?
– Правы, – не стала отрицать она. – Ну и что?
– Я вас смутил? Зря. Человек публичной профессии должен быть готов к узнаванию, восторгам, поклонению. И не говорите, что вам это не нравится.
– Мне не нравится.
– Вы, кажется, автор фильма «Мачеха»?
– О, какая хорошая у вас память, – насторожилась она и сняла колпачок с баллончика.
– Не жалуюсь. Я включил телевизор случайно, обычно не смотрю местные программы. Попал на начало, и мне понравилось. Только история грязноватая.
– А мы, журналисты, любим грязные истории, – задиристо сказала Зоя. – Кстати, вот и кинотеатр, теперь сворачивайте направо.
– Вы колючая, – добродушно улыбнулся Аристарх, сворачивая.
– А еще у меня скверный характер, – поставила его в известность Зоя. – Опять направо.
– Скажите, а что за продолжение ждет нас, зрителей? Мне показалось, ваша история все же будет иметь завершение.
Он не случайно интересуется, подумала Зоя. Жалость снова ее подвела, как бы вообще не завела в... тупой угол.
– Я не знаю, какое будет продолжение, – сказала она. – Вы же смотрели, там ясно сказано: расследование.
Черт бы побрал заказчика с его расследованием, которое он явно сам сначала провел!
– Позвольте вам не поверить, – рассмеялся спутник. – Вы делали фильм, обещали продолжение и не знаете, о чем оно будет?
– Не знаю. Вот нужная вам улица, а по обеим сторонам дома, потом найдете свой номер. Теперь поворачивайте и везите меня домой. Сначала назад до кинотеатра.
– Спасибо, без вас я бы точно запутался.
Аристарх развернулся и всю обратную дорогу расспрашивал о работе Зои. Она отвечала с неохотой, мечтая поскорей выбраться из машины. Привез он ее к самому подъезду и вдруг... Зоя чего-то подобного ждала, посему была готова. Он подался корпусом к ней, протянул руку вперед, словно хотел... Неизвестно, что он там хотел, но Зоя сунула ему в рожу баллончик и выпустила взбитые сливки, не жалея содержимого баллончика. Потом начала дергать дверцу. Но она не открывалась!
– Вы что! – воскликнул мужчина, освобождая глаза от сливочной пены. – Рехнулись?
– А какого черта вам надо? Чего вы протягиваете руки? – зашипела Зоя. – Думали, я совсем дура? Сяду к незнакомому мужчине и не позабочусь о безопасности? Почему дверца не открывается? Выпустите меня!
– Замолчите! – гаркнул Аристарх. – Я и хотел вас выпустить. Руку протянул, чтоб открыть дверцу. Замок заедает, я же говорил. Вот ненормальная...
Он достал платок и вытирался, Зоя же, оценив как бы со стороны свой поступок, видя мужчину – всего во взбитых сливках, словно он торт, начала безудержно хохотать. Вот ситуация-то!
– Вам смешно? – прорычал мужчина. – Вы сумасшедшая! Обороняться она надумала... Отодвиньтесь! – Он попытался открыть дверцу, опасливо протянув к ней руку. – Все. Заблокирована. Вы испортили замок. Не надо было дергать!
– А вам надо было предупредить, что ваш драндулет нельзя трогать руками, – прорычала в ответ Зоя.
– Еще и хамит... – буркнул он, выбираясь наружу. Аристарх начал сбрасывать с шеи хлопья пены, чертыхаясь. – Испортила мне одежду, черт. Как я теперь явлюсь в гости в таком виде? Точно ненормальная. А еще журналистка, в телевизоре сидит... Никакой культуры!
Зоя выбралась через дверцу водителя, взяла с заднего сиденья пакеты и снова рассмеялась – уж больно вид у мужчины был потешный и жалкий. Но, к счастью, неопасный.
– Ладно, – сказала она. – Идемте, приведу вашу одежду в порядок.
– А вы меня окончательно не прикончите?
– Если будете вести себя прилично, останетесь живы, – пообещала Зоя, идя к подъезду. Оглянулась, он стоял, как столб. – Ну, что же вы? А то передумаю.
Аристарх забрал у нее пакеты. Поднимаясь на этаж, ворчал себе под нос, а у нее никаких угрызений совести близко не ночевало.
– Ванная там, – указала она на дверь. – Полотенца чистые, выбирайте любое.
Неожиданный гость заперся, будто опасался, что хозяйка станет подсматривать, а Зоя, решив загладить вину, вскипятила чайник, приготовила кофе. Вскоре Аристарх умылся, вышел, в ванную зашла Зоя, замыла его одежду, а потом начала сушить ее утюгом. Надутый Аристарх сидел на диване, пил кофе и не разговаривал. Зоя поглядывала на него и посмеивалась, вспоминая свою выходку.
– Как кофе? – решила она сделать шаг к примирению, хотя вообще-то этот Аристарх был ей до лампочки.
– Спасибо, хреновый, – буркнул он, не взглянув на нее. – Вы всех людей обливаете жирной пеной?
– Нет, только избранных. Кстати, я заглаживаю свою вину в буквальном смысле – утюгом, а вы все злитесь.
– Еще бы не злиться! У вас не все дома.
– Вот ваша рубашка. – Зоя бросила ее на диван. – Сейчас пиджак приведу в порядок и можете ехать к своим приятелям. Должна сказать, вы тоже не слишком-то вежливый.
– Побывали бы в моей шкуре... В следующий раз я оболью вас пеной.
– Надеюсь, такого случая не представится.
Зоя заканчивала гладить лацканы пиджака, как вдруг позвонили. Она сняла трубку и услышала:
– Детка, никаких Мурок!
Затем раздались гудки. Зоя положила трубку, вернулась к гладильной доске, но, взявшись было за утюг, тут же снова поставила его. Набрала номер телефонного узла:
– Мне только что звонили, я бы хотела знать с какого номера.
– Минуточку, – сказала телефонистка. Пауза была недолгой. – Звонили с сотового, номер не определен.
– Как не определен? – возмутилась Зоя. – У вас же цифровая связь!
– Номер не определен, – повторила телефонистка и отключилась.
Зоя в сердцах кинула трубку, хотя та ни в чем не виновата, скрестила руки на груди. Это уже совсем не смешно и даже наоборот. О Мурке знает только заказчик... Ах, нет, не только, еще та женщина, позвонившая на студию. Зоя сама сказала ей, о чем будет второй фильм, значит, с ее подачи и исходят угрозы. «Никаких Мурок» – конечно же, это именно угроза.
– Поклонники одолевают? – съехидничал Аристарх, собственноручно доглаживая пиджак.
– Угу, – задумчиво произнесла Зоя, потом очнулась. – Вам бы таких поклонников. Давайте утюг.
– Я уж сам закончу. А то вы, чего доброго, спалите мне пиджак. Кстати, галстук придется выкинуть, он не подлежит восстановлению. Между прочим, галстук итальянский, такой я не найду в этой вашей дыре.
– Я же извинилась, объяснила... – окрысилась Зоя.
– Да? Что-то я не слышал никаких извинений. Наверное, от вашей пены оглох.
– Вы уже надоели мне своим занудством! Зудите, зудите... Как вас жена терпит?
– Меня терпеть нет нужды, – одеваясь, бубнил он. – А вот вы останетесь в старых девах из-за своего отвратительного характера. До свидания.
– Прощайте. Надеюсь больше никогда не увидеть вас.
– Я тоже.
Хлопнула дверь. Слава богу, избавилась! Зоя плюхнулась на диван, закурила и стала решать, как ей быть. Ну, в Киев-то она поедет, завтра рано утром поезд. Теперь и самой интересно, что там за Мурка такая, которой кто-то боится.
– А фильм делать не буду, – сказала вслух. – На фиг мне помирать в этой нашей дыре!
Зоя шла по Киеву, почти не глядя по сторонам. В затылке засел страх: что будет, когда она вернется? Брела сейчас за Эльзаманом, ничего не видя, а постоянно думая об угрозах. А что, время у нас варварское, мочат банкиров и бизнесменов, политиков и бандитов, известных журналистов тоже. Замочить рядовую журналистку ничего не стоит. Даже искать не будут, назовут убийство мелким хулиганством и дело закроют...
– Ты обет молчания дала? – прервал Эльзаман ее ужасающие мысли.
– Я? С чего ты взял?
– Не слышу: «Ах! Ух! Красотища!»
– Холодно, – нашла отговорку Зоя.
– Старуха, ты совсем того? Холодно было в Финляндии, а здесь... почти тропики. Давай, рассказывай, почему у тебя лицо, будто ты идешь с убийцей?
– Глупости. Я обдумываю новый фильм...
– Чего его обдумывать? Ты же не знаешь, о чем пойдет речь. Стоп, старуха, мы прибыли. – Он поправил лямки сумки на плече. – Эх, тяжел ты удел оператора... Нам в этот подъезд. Гляди-ка, кода нет... Вот когда я стану ведущим оператором страны, буду приезжать на съемку, а там мне все поставят и приготовят... Камеры в Москве мечта, по рельсам ездят, а ты сидишь и выбираешь ракурс...
– В Москву собираешься?
– Поступать буду в институт кинематографии. В нынешнем году. Пришли.
– Ты сейчас мне сказал и забудь. Больше рта ни с кем не открывай на эту тему. Наш шеф не терпит, когда мечтают вылететь из его скворечника, – предупредила Зоя, нажимая на кнопку звонка.
Дверь открыла женщина лет пятидесяти, тучная, но с приятным лицом и печальными глазами.
