Анна Малышева - Алтарь Тристана
Теперь Александра рассмотрела его – худое лицо с высоким полысевшим лбом и впалыми щеками, седые виски, глаза, почти прикрытые устало опущенными веками. У него был беспокойный и измотанный вид человека, мучимого сомнениями, которые он не решается высказать. Мужчина скользнул по Александре пустым, невидящим взглядом. Ей вдруг показалось, что он спит наяву и говорит во сне.
Игорь вышел с заказчиком, продолжая что-то тихо ему втолковывать. Александра задержалась в церкви еще несколько минут. Высокий сутулый мужчина погасил один из двух больших бронзовых светильников, освещавших алтарь, и церковь наполнили мягкие сумерки, придавшие ей еще более домашнее настроение. За окнами дотлевал день, быстро темнеющий, стиснутый окружающими домами, – все они были выше маленькой церкви, словно взятой в каменный плен. «Какое освещение! – подумала женщина, глядя, как меркнут синие складки покрывала Святого Иосифа на витраже. – Желтоватое, мутное… Как будто собирается гроза…»
Из ризницы показался священник, уже переодевшийся в светскую одежду. Альбу, надетую на время литургии, сменили черный костюм и куртка. О сане говорила лишь белая полоска колоратки, охватывающая шею. Издали он казался смуглым худым юношей, почти подростком, но когда священник поравнялся с нею, художница поняла, что они ровесники. Он неожиданно улыбнулся ей, и эта белозубая улыбка, в которой было что-то детски непосредственное, сверкнула в остывающем сумраке, согрев ее, будто дружеский привет. Александра, вздрогнув, улыбнулась в ответ и, помедлив, тоже пошла к выходу из церкви. В дверях она обернулась и взглянула на статую Святого Людовика.
«Алтарь Тристана… – повторила про себя художница. – Почему алтарь Тристана?»
Глава 6
Игорь стоял во дворе один, заказчик исчез. Уже по тому, какими нервными движениями мужчина пытался извлечь из смятой пачки сигарету, Александра поняла, как тот взволнован.
– Ненавижу такие фокусы! – пробормотал он, вытащив наконец сигарету и раскурив ее. – Толком не знает, чего хочет… Начал ломаться! А я работай, переделывай без конца!
– Откажись, – равнодушно предложила Александра. Ее саму никогда особенно не интересовали заработки, она была довольна, когда хватало на жизнь и удовлетворение самых скромных нужд. – Стоит ли унижаться?
– Да понимаешь, заказчик действительно редкий… И заказ особый! – Игорь сбавил тон, вопросительно заглянув ей в глаза. – Я последнее время все бытовой мелочовкой перебиваюсь, надоело, творческой работы совсем нет. Ну, бюст, ну, панно куда-нибудь в банк или особняк, ну, памятник… Опустился даже до этого! А что делать? Работу рвут из рук… Дешевле сделать за рубежом, в том же Китае заказать. К счастью, еще не все об этом знают.
– Брось жаловаться, – усмехнулась Александра, – все великие мастера изготовляли надгробия и не считали это для себя унижением! Что за манера, валить все на мелкотемье? Микеланджело создал гробницу Медичи. Что тебе мешает тоже изваять нечто титаническое, с гуманистическим подтекстом…
– А, да брось ты… – досадливо отмахнулся Игорь. – Наши Медичи те еще Медичи…
– Микеланджелы им вполне под стать, – заметила Александра. – Что же ты будешь делать?
– Вникать в предмет! – с отчаянием проговорил скульптор. – Есть у меня на это время, как же!
На ступенях под портиком появился мужчина, гасивший в храме свет. Он запер дверь, выразительно поглядывая на двух последних людей во дворе. Игорь взял Александру под руку и повел ее к воротам, продолжая расстроенно повторять:
– Хуже нет нарваться на капризного типа, но ничего не поделаешь… Такие лучше всех платят, в конце концов! Понять бы, что ему нужно!
– Я могу тебе помочь… – проронила Александра.
Подняв голову, она вглядывалась в низко нависшее, затянутое лиловыми тучами небо. Далеко, над Сухаревской площадью, еще виднелась золотистая промоина, где дотлевал вечерний свет. Все остальное было уже погружено в грозовой розоватый полумрак.
– Надо бы поторопиться, – сказала она. – Боюсь, сейчас хлынет… Первая гроза в году, это всегда серьезно! Да еще такая ранняя!
– Как ты мне поможешь? – недоверчиво спросил скульптор.
– Ну, у меня же огромные залежи материалов, по каким угодно темам… В том числе по редким… Если посвящу вечерок проблеме, глядишь, откопаю что-то про эти самые сицилийские алтари, которые так милы твоему заказчику.
– Не знаю, как и благодарить тебя! – с пафосом воскликнул скульптор. – Согласись, делать наугад, это время терять… Я провожу тебя, может, найдешь какие-то картинки еще сегодня?
– Если повезет, – кивнула Александра. – А кто он, кстати, этот человек? Иностранец?
– Немец, из Германии. Но бывший наш соотечественник. – Не выпуская ее руки, Игорь пошел рядом, вверх по Милютинскому переулку, к Мясницкой. – Он здесь кого-то потерял… Родственника, судя по его речам. Кажется, тот имел некое отношение к церкви, я не очень понял с его слов, а расспрашивать как следует не решился. Да ты видела его? Он странноватый. Но очень, очень набожный! Мы тут встретились случайно, в церкви, он молился, а я так зашел. Разговорились, узнал, что я скульптор, и вот…
– Что это за история с катехизацией, кстати? – спросила она, заглядывая Игорю в лицо. – Ты кого разыгрываешь, меня или их? Решил стать католиком? Ты, атеист?
– Это сложный вопрос, – уклончиво ответил Игорь. – Лучше бы нам этого не касаться.
«Ну да, конечно! – Александра прибавила шаг, подстраиваясь к размашистой походке своего спутника. – Ты просто-напросто ищешь способы заработка и вот, кажется, отыскал непаханое поле… Надо же тебе как-то здесь закрепиться!» Впрочем, она и сама была рада не трогать больше эту тему. Поспевая за ним в сторону Покровки, перепрыгивая через лужи в выбоинах асфальта, она вспоминала показательный случай из своего прошлого.
«Вот был у меня клиент один, собирал русский авангард. Ненавистник всего церковного, пламенный атеист, даже не агностик – никаких высших сил в мировом порядке вовсе не признавал… И что же? Умер в монастыре, честным сидельцем… Удостоился, как говорится, кончины праведной, непорочной, мирной. И быстро это так с ним совершилось, в год-полтора, и без всяких видимых причин. Произошел переворот в душе, человек изменился неузнаваемо. Кто же знает, что здесь творится? Он говорит одно… А может быть, просто не может сейчас сказать ничего другого!»
Она была рада уже тому, что ей этим вечером не пришлось возвращаться в опустевший дом в одиночестве. Никакого двойного смысла визиту Игоря женщина не придавала, потому что сама не искала никакого другого смысла в этом посещении. Поэтому она держалась свободно и непринужденно, отворяя дверь мастерской и приглашая гостя войти:
– Только не пугайся, тут все более чем скромно.
– Вижу! – Переступив порог, мужчина растерянно оглядывал большое помещение, темное и захламленное.
Александра включила свет, и над столом загорелась низко висевшая лампа в жестяном абажуре. Дальние углы мансарды тут же скрылись в густой тени, вмиг ставшей непроницаемой, по контрасту. И, словно включившийся свет был сигналом, на крышу обрушился дождь.
Игорь, непривычный к звуковым эффектам мансарды, даже втянул голову в плечи, ошеломленный дробным шумом прямо над головой. Александра рассмеялась:
– Не бойся, крыша хотя и древняя, но на удивление выносливая. Пока не протекала серьезно. Если протечет – все, придется мне отсюда тоже уходить. Никто ее чинить не станет.
– Думаешь, дом снесут? – осведомился Игорь, придвигая стул и присаживаясь к столу.
– Говорят, на реконструкцию идем… Но это может значить и снос, за исключением оболочки… Ты же знаешь, как оно делается.
– Знаю… – эхом откликнулся мужчина.
Внезапно повисшая пауза показалась Александре долгой. Гул дождя над головой усиливался, теперь по скатам крыши несся на мостовую настоящий поток. Далеко прогремел первый раскат грома – или это мотался на ветру отставший клок кровельного железа. Игорь взглянул на женщину и тут же отвел глаза, словно испугавшись чего-то.
«А если он сделал из моего приглашения какие-то свои выводы? – вдруг подумала Александра. Мысль была щекочуще неприятной. – Вот этого бы не надо… Недомолвки, претензии, обманутые ожидания… И, как следствие, обиды. А что он должен думать, в самом деле? Сама ему позвонила, напросилась в гости, поужинала с ним, позвала к себе…»
– У меня тут вся Италия была, – заговорила она преувеличенно громко и деловито, подходя к стеллажам, заваленным папками и разрозненными бумагами. – Если твои алтари где-то и есть, то здесь.
– Помочь? – откликнулся мужчина, все еще сидевший в напряженной, принужденной позе.
– Посмотри вот здесь, – Александра сгребла с полок кипу старых вырезок и распечаток и положила перед ним. – Я знаю, знаю, все это каменный век, бумажки, сейчас все цифруют и ищут в сети. Но представь, те несколько жалких попыток, которые я предпринимала, когда искала информацию через сеть, ничем не кончились. Гугл, как мне говорила одна моя очень прогрессивная знакомая, знает все! Но это «все» очень часто все не о том…
