Татьяна Осипцова - Сама себе детектив
– Ну вот, Тимка с папой, теперь можно спокойно поговорить. Так что случилось?
– Света, ваша подруга Алена убита.
Увидев, что собеседница тихо ахнула, закрыв рот рукой, я сделала небольшую паузу.
– В убийстве подозревают ее мужа, но он невиновен. По его поручению я веду расследование. Некоторые факты указывают на то, что убийца – давний любовник Алены, еще с тех времен, когда она жила вместе с бабушкой.
– То есть, Алену кто-то убил? – все еще не могла переварить услышанное Света. – Что за судьба! Ее маму ведь тоже убили! Вы не представляете, как все тогда в Чусовом маньяка боялись – такие страсти ведь не каждый день случаются…
Я кивнула. Действительно, это в «криминальной столице» убийства, даже зверские, происходят едва ли не каждый день, а для маленького провинциального городка такое событие – тема для разговоров не на один месяц.
– Алена сама не рассказывала об этом, но все знали. Возможно, ей казалось, что это обсуждают за ее спиной, поэтому она и держалась особняком. Только с Людкой Черновой общалась и со мной. Со мной больше. Людка с парнями разными встречалась, по дискотекам бегала, а Алена это не очень одобряла.
– То есть – сама она по дискотекам не ходила?
– Ходила несколько раз, а потом перестала.
– А парни у нее были?
– Да ничего серьезного, только на последнем курсе она с Симоненко переспала один раз и дала ему от ворот поворот. Хотя он парень вроде неплохой был, долго потом за ней ходил, жениться предлагал. А Алена мне говорила, что за сантехника замуж выйти – себя не уважать, и что в сексе он ноль.
– А это правда, что она предпочитала мужчин постарше?
– Что значит предпочитала? Болтала девчонка, как все, мол, если мужчина старше, значит опытнее, ну и соответственно с деньгами у него получше. Чего хорошего в парадных с пэтэушниками обжиматься!
– Людмила мне сказала, что как-то раз вы видели Алену в обнимку с взрослым мужчиной.
– Может, я и ошиблась, издалека видела… Знаете, десять лет назад у всех куртки были похожи, это сейчас каждая девушка старается выделиться. Алена тогда уверяла, что я обозналась. А вот письма она кому-то писала, это точно. Как-то из тетради у нее выпало, ее рукой написанное. Мне бросились в глаза слова: «дорогой, любимый, жду встречи с тобой» и так далее…
– А отчима Алены вы никогда не видели?
Света отрицательно покачала головой.
– А сама она о нем не рассказывала?
– Нет, никогда, но кто-то мне говорил, что он уехал из города вскоре после смерти жены.
– Когда Лена уезжала в Петербург, она сказала вам, что едет учиться?
– Нет, она прекрасно понимала, что с ее подготовкой ни в один даже самый захудалый питерский вуз не поступить, а на платный – денег не было, – Света замялась, как бы решая, стоит ли продолжать. – Мне казалось, ее кто-то туда вызвал.
– Мужчина? Подруга?
– Не знаю. Но уезжала она очень воодушевленная, такая счастливая бегала, со всеми прощалась, как будто не вернется сюда никогда. И действительно, почти три года о ней не было слышно, только если бабушка что рассказывала. Зато приехала – красавица, не узнать… Волосы в черный цвет выкрасила, ей очень идет – знаете, бывает кожа белая, а волосы как вороново крыло?
– Она в тот приезд рассказывала о себе?
– Конкретно ничего не говорила. Но я поняла так, что она замужем, муж немолодой, но состоятельный. Я ее еще спросила, а не противно ли вот так, без любви? А она ответила, что с любовью у нее все в порядке, но как-то так сказала, что было понятно: к мужу это отношения не имеет.
– То есть, у нее был любовник?
– Не могу сказать наверняка, это всего лишь мое впечатление.
– Фамилию мужа она не называла?
– Нет, как-то к слову не пришлось.
– А когда Алена приезжала во второй раз, она у вас останавливалась?
– Да нет, несколько часов пробыла, и на обратном пути из Чусового заглянула, машину отдать. Она на несколько дней попросила машину моего мужа, – пояснила Света.
– И что она тогда рассказывала о себе?
– Она все больше рассказывала о курортах, на которых побывала. Ей нравились солнечные страны. Я вот, например, по Европе бы лучше поездила, а она любила пальмы, море, пляжи. Я спросила, что же ее раньше муж не курорты не посылал? А она сказала, что у нее уже другой муж, а тот объелся груш. Так и ответила, и ничего не объяснила.
Света замолчала. Тут я вспомнила:
– Люда говорила, что вы собирались к ней в Питер?
– Да, мы с Петькой ездили, полтора года назад, еще Тимки не было. Ленка нас встретила, отвезла на свою квартиру, только она там сама не жила, это у нее холостяцкая. Двухкомнатная, не очень большая, одна комната на ключ была закрыта, а во второй мы жили. Ленка нас Петродворец посмотреть свозила, а потом сама куда-то уехала, в Испанию, кажется. Вернулась через две недели, как раз перед нашим отъездом.
Я вспомнила о связке ключей с зайцем-брелком.
– Вы не могли бы сказать мне адрес той квартиры?
– Пожалуйста: Большой проспект, дом семьдесят четыре, квартира девять.
– На Васильевском острове или на Петроградской? – спросила я, записывая адрес. – В Петербурге два Больших проспекта.
– На Васильевском.
– У вас не создалось впечатления, что в той квартире Лена жила не одна?
– Нет, только мы ведь всего в одной комнате были. А так все стильно, идеально чисто, только мебель, посуда и никаких личных вещей. – Света сделала небольшую паузу. – Вот вы спрашивали про любовников. Знаете, создавалось впечатление, что Алена любит и любима, знаете, это же всегда заметно. Только это было ее тайной, и не имело отношения к мужу.
– Почему вы так думаете?
– Потому что, когда есть любимый человек, о нем постоянно упоминаешь в разговоре: «он сказал, мы поехали, мы решили». А Алена не говорила так, потому что муж ей был безразличен. Но в то же время был кто-то любимый, о ком она говорить не могла. Вы знаете, я это только сейчас поняла, когда стала вспоминать.
– Спасибо вам, Света. Мне пора, – я поднялась.
Уже на пороге квартиры Светлана решилась спросить:
– А как ее убили?
– Она была задушена.
– Вот ужас-то! – прошептала Гусева.
Войдя в свой номер, я хотела было позвонить в Питер, Славе, но передумала. Короткого разговора не получится, а завтра опять вставать в полшестого утра. Ничего, около двенадцати я буду в Пулково и, следовательно, при самом плохом раскладе часа в три доеду до него. Нет уж, спать, спать, спать.
Наверное, впервые книжка любимой Устиновой не прочитана уже три дня, на второй странице я заснула.
– Наконец-то! – такими словами встретил меня в дверях Вячик. – Когда ты из аэропорта позвонила, я принялся обед готовить, так все уже остыть успело. Ну, ты что-нибудь узнала?
– И немало! Дай руки помыть, за обедом расскажу.
Пока ела отличную отбивную с картошкой фри, пила кофе с профитролями, я сообщила другу все, что узнала в Чусовом и Перми.
Вячеслав был поражен моим рассказом.
– Похоронить живую бабушку! Зачем?
– Видимо, она хотела, чтобы ее жизнь в Чусовом осталась тайной для Питера, а жизнь здесь – тайной для Чусового. Но надо отдать должное, она все эти годы посылала бабушке деньги и подарки, дважды приезжала, часто звонила по телефону.
– Все равно – это ужасно! Я и подумать не мог… Алена говорила, что никого у нее там не осталось, называла свою родину вшивым городишком.
– Комплекс провинциалки, – констатировала я. – Вообще-то очень милый, спокойный, чистенький городок. А природа в окрестностях – обалдеть! Я пока на электричке ехала, налюбоваться не могла. Река очень бурная и живописная, горы, леса – такая суровая и мощная красота!
– И все же то, что ты узнала, нам практически ничего не дает… – промолвил задумчиво Слава.
– А то, что она была убита так же, как ее мать? А имя папочки – Константин Смердин? Который, между прочим, уехал в Питер. И еще мне кажется, что ключи с зайцем – от квартиры на Большом. Это надо проверить.
– Ты предлагаешь туда поехать?
– Конечно!
– Знаешь, я позавчера так напился, что потом уже в глотку не лезло. Книжки твои не читались, телевизор смотреть не мог, весь день думал: что же теперь делать? Может, лучше самому в милицию пойти, или хотя бы Ермолаеву позвонить? Вдруг на работу уже приходили? Узнать, что у него спрашивали, что он им сказал?
– Ну, узнаешь, и что? Думаешь, следователи с ним своими планами поделились?
– Тогда, может, твоему Николаю позвонить?
– Под каким предлогом? Нет уж, давай сначала на Васильевский съездим, посмотрим. Мы должны использовать все возможности, а потом обратимся в милицию, к тому же Коле.
– Зря я, наверное, ввязал тебя в это дело, – Вячик потянулся через стол и сжал мою руку.
