Виктор Меньшов - Золотой мальчик
— А я что говорю? Не дело, что ли? Что наняли вас для того, чтобы убийство прикрыть — ясно как дважды два. Я это сразу понял. Пацана, как видно, в расчёт не брали, не думали, что мы пацана возьмём. Значит тот, кто заказывал договорился с Зубом либо в кредит, что мало вероятно, либо заказчик не мог оплатить убийство, не хватало денег. И тогда он решил убить сам, а чтобы прикрыть следы — заказал похищение.
— А зачем? — спросил Губа.
— Вот это ты у него спроси, у того, кто убил, — развёл руками Соколик.
— И что теперь получается? — спросил я.
— А получается теперь вот что, — пошевелил пальцами в воздухе Валера. — Получается так, что мы теперь имеем на руках пацана, имеем врагов в лице бандитов и в лице ментов. И неясно ещё, кто заказчик, не исключено, что он знает исполнителей и расчёт его основан именно на этом.
— На чём на этом? — растерянно спросил Губа.
— На том, чтобы сдать исполнителей и, подбросив оружие, свалить всё на них, то есть — на нас. Наверняка ствол, из которого убили женщину, найден на месте перестрелки. Разумеется, без отпечатков пальцев.
— Так ты сам говоришь, что без отпечатков.
— Брось, не пори ерунды, — отмахнулся раздражённо Соколик. — Если нас повяжут, то кого будут волновать отпечатки? Сам подумай, какой суд станет ковыряться в таких деталях? Три охранника, два милиционера, женщина. Нам с маковкой хватит на всех. Если нас ещё до суда доставят.
— И что ты предлагаешь?
— А что я могу предложить? Поделить обещанные деньги и разбежаться. Авось кривая вывезет.
— Как ты сам думаешь, далеко тебя одного кривая вывезет, если в Москве у тебя ни крыши над головой, ни знакомств полезных? — поинтересовался я.
— Исходя из моего опыта какое — то время я побегаю, но вот сколько это вопрос времени. И денег.
— Поясни.
— Если иметь большие бабки, то шансы оторваться есть. Можно сменить документы, изменить внешность, уехать из Москвы. Сейчас хватает зон, где никто не поинтересуется твоим прошлым, если у тебя есть деньги.
— А поточнее?
— Можно купить новые документы, теперь это проще простого, купить дом в дремучей глухомани, и прожить там остаток дней своих. Можно уехать в Чечню, в Прибалтику, в Приднестровье, да мало ли ещё куда. А можно и за границу слинять совсем. Места сейчас много. Были бы деньги.
— Деньги есть, но немного. Аванс. Остальное, как положено, Зуб должен был после захвата отдать. И ещё часть обещал после получения выкупа. Это как раз основные деньги должны были быть, — ответил ему Слон.
— У меня сберкнижек нет, наличности тоже. Только обещанное вами. Давай, Слон, рассчитаемся. Куплю какие-нибудь липовые документы и уеду в деревню.
— Ты — то уедешь. А мы как?
— А вы как хотите. У нас у каждого своя дорога.
— Ну уж нет, не получится. Ты слушай сюда. Я же тебе пояснил, если хотя бы одного из нас возьмут — он «запоёт» в полный голос. И лично я на такого не обижусь. Когда на тебя начнут вешать все эти прелести — кто хочешь запоёт, когда вышка светить будет. И покажем мы все на тебя. Так что дорога у нас одна. По крайней мере до тех пор, пока не выберемся из этой западни.
— Слон верно говорит, — поддержал я. — Нам нужно друг за друга держаться. У меня лично есть тысяч двадцать пять долларов, и я готов поделиться со всеми, кто останется цел.
— У меня есть тысяч тридцать, — поддержал Слон. — Я согласен в общий котёл опустить их.
— Ну, что скажешь? — спросил я Соколика.
Он молчал, напряжённо думая. У него даже капельки пота на лбу выступили.
— Ты не думай, что тебе одному легче выбраться будет, — добавил Слон. — Это только так кажется. Ты учти, что навалятся с двух сторон. Это тебе не за ворами гоняться, когда на твоей стороне государство. Ты хотя бы понимаешь, что мы дважды вне закона? И вне государственного закона, и воровской закон нарушили.
Соколик молчал, кусая губу.
— Я сорок тысяч баксов кладу, — сказал своё слово молчавший до этого Губа.
Даже Слон удивлённо головой помотал.
— Видишь, что значит — человек понимает, в какую он передрягу попал? потряс он за плечо Соколика. — Губа эти деньги давно копил. Я знаю. Он себе во всём отказывал. Это мы недавно за голову взялись, сколько на ветер пустили!
— Так в чём тогда дело? — оживился Соколик. — Такие деньги на руках!
Рвать отсюда надо! И побыстрее. Да я вас из Москвы мигом выведу, все заслоны пройдём.
Мы переглянулись.
— Лично я, пока деньги за заказ не получу — никуда не сорвусь, твёрдо сказал я.
— Вот те раз! — свистнул Соколик. — И как ты их получать хочешь, и с кого?
— Я пока не знаю как, но Зуб должен заплатить. И хорошо бы достать ту падлу, что нас так подставила, — добавил Слон.
— Ага! — надул щёки Валера. — Всего ничего — провести следствие, найти убийцу и устроить показательный суд.
— Суд нам ни к чему, — возразил я. — А с Зуба я своё получу. Он нам должен заплатить. Второй раз подставил.
— И как вы собираетесь это сделать? Я очень интересуюсь.
— Не вы собираетесь, — поправил его Слон, — а мы собираемся.
— Я пока ещё ничего не решил…
— Зато я решил! Хватит базара. Либо ты с нами — либо катись отсюда, только денег я тебе не дам.
— Ты что?!
— А что сказал. Мы свои деньги ещё у Зуба не получили.
— У вас же полно денег!
— Мы их раньше заработали.
— Я сделал свою работу — отдайте мои деньги!
— Мы тоже сделали свою работу и пойдём свои деньги получать. Если хочешь получить свою долю — пойдёшь с нами. И тогда получишь в несколько раз больше, чем мы тебе обещали.
— А если не пойду?
— Тогда сам будешь свой должок взыскивать. Если мы тебе оставим того, с кого взыскать можно.
— И если найдёшь, с кого взыскать, — добавил я.
Валерий Соколов, по кличке «Соколик»
Город Москва. Улица Арбат, кафе «Прага»
Пятница, 27 февраля
13 часов 38 минут
Убедили меня мои новые дружки-приятели. Убедили. Вот и докатился ты, Валерий Соколов до прямого пособничества и помощи самым настоящим бандитам. А ведь где-то дома лежал у тебя краповый берет, который ты хранил пуще глаза.
Да только где тот дом, в котором этот берет хранился? Чужой теперь этот дом, который был когда-то твоим. Нет у тебя больше дома. И нет у тебя прошлого. И будущего нет. Всё ты растерял и пропил. И стал ты пособником бандитов, хотя и пытаешься сам себя убедить, что это не так.
Купили тебя за обещание сытого будущего. Жизнь ты свою пожалел. А кому она нужна, жизнь твоя? Тебе самому. Кому ещё такое дерьмо может понадобиться?
За рупь с полтиной меня купили. Как оказалось, и цена мне имеется. И кликуху мне прицепили, как собаке репейник. И стоял теперь на проспекте Калинина Валерка Соколик рядышком с бандитом Слоном. И смотрели они оба через дорогу. Слон мне рассказывал как выглядит Зуб, что находится в зале. Всё что помнил. Любые детали могли пригодиться. В ресторане этом мне как-то пришлось разок побывать, а вот в кафе — ни разу.
Собственно говоря, всё уже было обговорено заранее. Как только я согласился, сразу предъявил твёрдое условие, что планы будем разрабатывать совместно, но командовать во время любых операций буду я сам. Впрочем, бандиты и не спорили. Они ребята тёртые. Понимали, что к чему. Тем более, что затеяли мы дело сумасшедшее, без чёткой организации и железной дисциплины, хотя бы в бою, нас как кур передушат. Тут двух мнений быть не могло.
Посидели мы, покумекали и решили, что надо попробовать самим выкуп получить. Тем более, что это я подсказал. Надо было как-то пацана сохранить. Вот я и двинул такую идею. Привёл мальчишку, поговорили с ним ласково, он, бедолага, даже не знал, что мать его погибла. Он даже подумать об этом не мог.
Когда его спросили, как относится к нему отец, мальчишка сразу всё понял и сказал, что отец его очень любит.
Его спросили, есть ли у отца деньги и кем он работает.
Мальчик подробно и даже с гордостью рассказал, что деньги у отца есть, он один из директоров крупнейшего банка. И что для него он никаких денег не пожалеет. Когда в прошлом году он, Славка, заболел, так себе заболел, не очень серьёзно, просто ослаб, несколько раз подряд гриппом болел, так отец его сразу же повёз в Америку проверяться и проходить всякие осмотры. На отца там доктора американские удивлялись.
Потом мальчик старательно записал своей рукой телефоны отца и номер его пейджера. И всё убеждал нас, что его папа богатый и заплатит за него столько, сколько мы попросим. Ну что же. Хорошо, если так. Тогда у него есть шансы остаться в живых. По крайней мере, пока не получим деньги. А потом…
А что потом? На фиг он им нужен, пацан этот? Засветиться и так засветились, судя по всему. Чего терять? Но это я так думаю, а что они думают, это тёмный лес. Бандит — он и есть бандит. Как бы там он не выделывался. И эти не лучше. Просто попали в ситуацию, в которой их подставили, так и пошли против своих. Но это всё вынужденно, это далеко ещё не гарантия того, что в этой игре они будут соблюдать порядочность. Мне надо ухо востро держать. Как только просвет наметится — они могут запросто меня по горлу чикнуть.
