Росс МакДональд - Голубой молоточек
- Неужели?
- Но авторство не установлено со всей достоверностью.
- Это не удивительно. Я никогда не слыхал, чтобы Милдред ему позировала, - он на какое-то время смолк. - Вы не могли бы описать мне эту картину?
- Достаточно привычная композиция картины, выдержанной в живых тонах. Кое-кто утверждает, что в ней чувствуется влияние индейского искусства.
- Это можно сказать о многих картинах Хантри тех времен, когда он жил еще в Аризоне. Но они не многого стоили. Этот портрет хорош?
- Не знаю. Но он, безусловно, вызвал много споров.
- Это собственность музея?
- Нет, его купил некий Баймеер.
- Торговец медью?
- Кажется, да. Я веду следствие по делу о краже по его поручению.
- В таком случае идите ко всем чертям! - сказал Лэшмэн и бросил трубку.
Я снова набрал его номер.
- Алло, - прохрипел он, - кто говорит?
- Арчер. Я прошу вас не бросать трубку. Речь идет не только о похищении картины. Прошлой ночью в Санта-Терезе убит человек по имени Пол Граймс, тот самый антиквар, который продал Баймеерам портрет. Наверняка есть какая-то связь между этой сделкой и убийством...
Лэшмэн молчал довольно долго.
- Кто украл картину? - спросил он в конце концов.
- Студент-искусствовед Фред Джонсон. Думаю, сейчас он наверняка вместе с картиной едет в Тьюксон. Возможно, появится у вас.
- Почему у меня?
- Он хочет найти Милдред и выяснить, кто ее рисовал. Он, кажется, слегка тронулся на этой картине. Честно говоря, я не исключаю, что тронут он достаточно серьезно, а с ним путешествует одна молодая девушка, - я намеренно не сказал, что это дочь Баймеера.
- Что еще?
- Вкратце это все.
- Вот и хорошо, - сказал он. - Мне семьдесят пять лет. Я пишу свою двести четырнадцатую картину и если прерву работу и начну заниматься чужими проблемами, могу никогда не окончить ее. Так что я намерен снова положить трубку, мистер... как, вы сказали, вас зовут?
- Арчер, - повторил я, - ЛЬЮ АР-ЧЕР. Вы в любой момент можете найти мой номер телефона в бюро информации в Лос-Анджелесе...
Лэшмэн снова прервал разговор.
16
Утренний ветер уже стих. Воздух был чистым и свежим. Ястреб покачивался над домом Баймееров, будто блестящее украшение, свисающее с бесконечно высокого потолка.
Баймееры вышли встретить меня вдвоем. Одеты они были достаточно консервативно, будто супружеская пара, собирающаяся на похороны, и выглядели так, словно похоронить должны их самих.
Миссис Баймеер шла впереди. Под глазами у нее были темные круги, не вполне скрытые косметикой.
- Вы ничего не знаете о Дорис, мистер?
- Кажется, вчера она уехала из города вместе с Фредом Джонсоном.
- Почему же вы не задержали ее?!
- Она не предупредила меня о том, что собирается уезжать. Но даже если бы она сделала это, я все равно не мог бы запретить ей.
- Почему? - Рут Баймеер наклонилась ко мне, держа свою ухоженную голову, будто томагавк.
- Дорис уже в том возрасте, когда она имеет право делать то, чего захочет. Возможно, ей недостает рассудка, но лет вполне хватает.
- Куда они поехали?
- Возможно, в Аризону. Я напал на след, ведущий в Тьюксон, и, думаю, именно туда они и направляются. Не знаю, с ними ли эта картина, Фред утверждает, что кто-то ее украл у него...
- Ерунда! - впервые подал голос Джек Баймеер.
Я не намерен был спорить с ним.
- Разумеется, вы правы. Если вы хотите, чтобы я поехал в Тьюксон, то, разумеется, вы должны считаться с дополнительными тратами...
- Ну разумеется! - Баймеер отвел глаза от меня и взглянул на жену. Я же говорил тебе, что нас ждут новые траты. Так всегда бывает.
Мне хотелось его стукнуть. Вместо этого я резко повернулся и отошел на другой конец площадки перед домом. Дальше пути не было - площадку ограничивала высокая металлическая решетка.
Склон холма круто вел к обрыву ущелья. На противоположном холме стояла вилла миссис Хантри, с этого расстояния выглядевшая будто маленький домик в детском стеклянном шаре.
Примыкающая к вилле оранжерея была крыта стеклом. Сквозь поблескивающие стеклянные плоскости я заметил среди густой зелени какое-то движение. Мне показалось, что там стоят друг напротив друга два человека и машут руками, будто два бойца, разделенных слишком большим расстоянием, чтобы они могли причинить друг другу вред.
За своей спиной я услыхал спокойный голос Рут Баймеер:
- Вернитесь, прошу вас. Я знаю, что Джек может быть несносным. Бог свидетель, я уже давно поняла это. Но вы действительно нужны нам.
Я не мог отказать ей, о чем и заявил. Однако, попросил ее минуту подождать и достал из машины бинокль. С его помощью я смог лучше рассмотреть, что происходит в оранжерее миссис Хантри. Худая женщина и черноволосый мужчина, в котором я узнал Рико, стояли в гуще хвощей и разросшихся кустов орхидей, обрезая их при помощи длинных кривых ножей.
- Что случилось? - спросила Рут Баймеер.
Я протянул ей бинокль, она поднялась на цыпочки, чтобы заглянуть за край вьющегося по изгороди плюща.
- Что они делают?
- Кажется, приводят в порядок оранжерею. Разве миссис Хантри любит садоводство?
- Возможно. Но я никогда раньше не видела, чтобы она что-то делала сама.
Мы вернулись к ее мужу, который все это время неподвижно стоял возле моей машины, погруженный в гневное молчанье.
- Вы желаете, чтобы я поехал в Тьюксон по вашему делу? - спросил я его.
- Пожалуй, да. У меня нет выбора.
- Напротив.
Миссис Баймеер прервала наш разговор, поочередно взглядывая то на меня, то на мужа, как судья теннисного матча.
- Мы хотим, чтобы вы и дальше занимались этим делом, мистер Арчер. Если вы желаете получить задаток, я охотно выплачу его вам из своих собственных средств.
- Это не понадобится, - вмешался Баймеер.
- Хорошо, спасибо, Джек.
- Я возьму пятьсот долларов, - сказал я.
Баймеер тихо крякнул и, казалось, был окончательно выбит из колеи. Однако, он заявил, что выпишет мне чек и скрылся в доме.
- Почему он так относится к деньгам? - спросил я.
- Наверное, потому, что заработал их сколько-то. Когда он работал на прииске и был бедным молодым инженером, он был совсем другим. Но потом успел досадить многим людям...
- К примеру, собственной дочери. И собственной жене. А что произошло с Саймоном Лэшмэном?
- С этим художником? Что вы имеете в виду?
- Сегодня утром в разговоре с ним я упомянул вашего мужа. Лэшмэн отреагировал достаточно резко. Честно говоря, сказал мне, чтобы я шел к черту и бросил трубку.
- Мне очень жаль...
- Я не чувствую себя оскорбленным, но мне может понадобиться его помощь. Вы хорошо его знаете?
- Я его вообще не знаю. Но, разумеется, знаю, кто это такой.
- А ваш муж с ним знаком?
С минуту она колебалась.
- Думаю да, - наконец, неохотно выдавила она, - мне не хотелось бы говорить об этом.
- И все-таки, прошу вас постараться.
- Нет, это слишком больно для меня.
- Почему?
- Это связано со столькими минувшими потрясениями! - она покачала головой, словно прошлое все еще тяготело над нею. Потом заговорила тихо, поглядывая на дверь, за которой скрылся ее муж. - Мой муж и мистер Лэшмэн когда-то были соперниками. Эта женщина была старше Джека, скорее ровесница Лэшмэна, но он желал ее больше, чем меня! Он ее купил у Лэшмэна!
- Милдред Мид?
- А, вы тоже о ней слышали? - ее голос на какое-то мгновение зазвенел от гнева и презрения. - Вся Аризона ее знала!
- Да, я слышал о ней. Это она позировала для купленной вами картины.
Она глянула на меня неуверенно, словно не понимая, о чем я говорю.
- Какой картины?
- Той, которую вы ищете, миссис. Хантри.
- Это невозможно!
- Однако, это так. Вы не знали, что это портрет Милдред Мид?
Она закрыла ладонью глаза и заговорила, не глядя на меня.
- Конечно, я должна была догадаться. Если это и произошло, то я вычеркнула этот факт из памяти. Когда Джек купил ей дом, для меня это было страшным ударом. Дом был лучше того, в котором тогда жила я, - она опустила ладонь и зажмурилась от резкого света. - Должно быть, я сошла с ума, когда привезла эту картину и повесила ее здесь! Джек наверняка знал, кто там изображен. Он не сказал ни слова, но, наверное, задумался, чего я добиваюсь этим.
- Вы можете спросить его, как он к этому отнесся.
Она покачала головой.
- У меня не хватит смелости. Не хочу совать палку в муравейник, - она оглянулась, словно желая удостовериться, что ее слова не долетели до ушей ее мужа, но он еще не выходил из дома.
- Однако, палку в муравейник вы уже сунули. Вы купили эту картину и привезли ее домой.
- Это правда. Наверное, я сошла с ума. Как вы думаете?
- Вы должны знать это лучше, чем я, миссис. Это ваш ум.
- Я с удовольствием отдала бы его кому-нибудь! - в ее тоне мне послышалась определенная доля самолюбования.
- Вы когда-нибудь видели Милдред Мид?
- Нет. Никогда. Когда... когда она вломилась в мою жизнь, я старалась ее избегать. Боялась.
