Эд Макбейн - Изверг
- Вы правы, - грустно сказала Клер. - Это факт.
- Но не Дженни Пейдж. Черт, почему именно она?
- Не знаю. - Клер на минуту задумалась. - Этот душегуб, что её убил...
- Да?
- Полиция же не думает, что это парень, с которым она встречалась, правда?
- Полиция до сих пор ничего не знает о её интимной жизни, - сказал Клинг.
- Ах, ну... Он не мог этого сделать. Он был с нею нежен, судя по тому, что о нем рассказывала Дженни... Она говорила о нем так, словно он был очень ласков.
- Но она никогда не упоминала его имени?
- К сожалению, нет. Клинг встал.
- Я, пожалуй, пойду. Как я понимаю, вы готовите ужин?
- Отец скоро придет домой, - пояснила Клер. - Мама умерла, и я, когда приду с занятий, наскоро что-нибудь готовлю.
- Каждый вечер? - спросил Клинг.
- Что? Я не поняла...
Он не знал, стоит ли повторять вопрос. Она не расслышала, и его легко можно было опустить или перевести разговор на другое. Но он упрямо решил спросить ещё раз.
- Я спросил, и так каждый вечер?
- Что, каждый вечер?
Она явно не хотела ему помочь.
- Вы готовите каждый вечер? Или иногда бываете свободны?
- Ну, бывают и свободные вечера, - ответила Клер.
- А вы не хотели бы поужинать где-нибудь?
- То есть с вами?
Да, именно это я имел в виду.
Клер Таунсенд долго смотрела на него в упор. Потом наконец сказала:
- Нет, не думаю. Благодарю, но, к сожалению, не могу.
- Ну... Гм... - на Клинга словно вылили ведро холодной воды. - Я... Гм... пожалуй, уже пойду. Благодарю за коньяк. Он был очень хорош.
- Да, - коротко ответила она, и он вспомнил, как они говорили о людях, которые здесь и в то же время не здесь, и теперь тоже знал, что она имела в виду, потому что и её сейчас там уже не было. Она была где-то очень далеко, и хотел бы он знать, где. Он вдруг отчаянно захотел узнать, где она, или ещё лучше, оказаться там с нею.
- До свидания, - тихо простился он. Улыбнувшись, она закрыла за ним дверь.
Клинг вошел в телефонную будку, бросил в автомат де-сятицентовик и набрал номер Питера Белла. Голос того звучал заспанно.
- Надеюсь, я тебя не разбудил? - спросил Клинг.
- Разумеется, разбудил, - ответил Белл, - но ничего страшного. Что случилось, Берт?
- Молли дома?
- Молли? Нет. Она пошла за покупками. Что случилось?
- Ну я... Она просила меня кое-что разузнать.
- И что же?
- Да ничего особенного. Сегодня пополудни я зашел в клуб "Темпо" и потом поговорил с одной девушкой, зовут её Клер Таунсенд. Чудная девушка.
- И что ты выяснил, Берт?
- Дженни встречалась с каким-то парнем.
- С каким?
- Об этом и речь. Мисс Таунсенд этого не знает. А при тебе или Молли она никогда не упоминала его имени?
- Нет, насколько я помню.
- Это плохо. Знаешь, это бы нам для расследования очень помогло. Знай мы хотя бы имя. Что-то, за что можно было бы зацепиться.
- Нет, - сказал Белл, - сожалею, но... - Он умолк. В трубке стало тихо, как в могиле. Потом вдруг: - О, Гос - поди!
- Что такое?
- Она кое-кого упоминала, Берт. Да, конечно, упоминала. О Господи!
- Кого? Когда?
- Как-то раз мы разговорились, она была в хорошем настроении... Берт, она назвала мне имя того парня, с которым встречалась.
- Как его зовут?
- Клиффорд! Боже мой, Берт! Его зовут Клиффорд!
ГЛАВА XI
Первого серьезного подозреваемого в грабеже и убийствах привел Роджер Хэвиленд. Им был молодой мужчина по имени Сиксто Фангец, пуэрториканец, который жил в городе уже больше двух лет. Сиксто было двадцать лет, и до недавнего времени он был членом уличного ганга "То-риадо". Теперь он в банду уже не входил, ушел на покой, или предпочел женитьбу на Анджелите. Анджеяита была беременна.
Сиксто якобы вздул одну шлюху и утащил у неё из сумочки тридцать два доллара. Она была одной из известных местных проституток, с которой случалось покувыркаться не одному местному копу. Некоторые даже платили ей за такую честь.
В обычной обстановке, несмотря на обвинения девицы по адресу Сиксто Фангеца, Хэвиленд предпочел бы за небольшую сумму забыть обо всем. Было общеизвестно, что нужное слово и нужная сумма легко заставляют забыть о такой ерунде, как мордобой.
Но по стечению обстоятельств газеты как раз сосредоточили все внимание на похоронах Дженни Пейдж - похоронах, отложенных из-за обстоятельного вскрытия, проходившего как раз в то утро, когда привели Сиксто. Газеты требовали от полиции сделать что-нибудь с грабителем-насильником, и именно этим, очевидно, объяснялось рвение Хэвиленда.
Встряхнув пораженного и перепуганного Сиксто, он рявкнул на него:
- За мной! - и втолкнул его в комнату, невинно именовавшуюся "Следственное помещение". Войдя внутрь, Хэвиленд запер дверь, хладнокровно закурил сигарету. Сиксто наблюдал за ним. Хэвиленд был здоровенным лбом, у которого, по его словам, и немой бы заговорил. Однажды он вмешался в уличную драку, и ему тут же сломали руку в четырех местах. Кости с первого раза срослись неудачно, и их пришлось ломать снова, так что поправка шла долго и мучительно, и у Хэвиленда появилась уйма времени для размышлений. И он создал собственную философию.
Сиксто понятия не имел о мыслительном процессе, который привел Хэвиленда к созданию его жизненного кредо. Он только знал, что из всех полицейских в округе Хэвиленда больше всех боялись и ненавидели. С интересом глядя на него, он заметил мелкие капельки пота, поблескивавшие у того над тонкой верхней губой, причем старался не терять из вида его руки.
- Ну что, наделал дел, Сиксто? - спросил Хэвиленд. Сиксто кивнул и что-то буркнул. Облизнул губы.
- Ну, так почему ты избил и ограбил Кармен, а? - спросил Хэвиленд. Склонился над столом и небрежно выпустил дым. Щуплый Сиксто, хрупкий, как птичка, вытер костлявые руки о колючие твидовые штаны. Кармен - это та самая проститутка, которую он вздул. Знал, что она время от времени трахается с копами, но не знал, входит ли в их число Хэвиленд. Поэтому молчал, лихорадочно пытаясь сориентироваться в ситуации.
- Ну так что? - спросил Хэвиленд милым, необычно мягким голосом. Почему ты избил и ограбил такую милую девушку?
Сиксто продолжал молчать.
- Порезвиться захотелось, а, Сиксто?
- Я женат, - сдержанно ответил Сиксто.
- Хотел её немного потрахать, а?
- Нет, я женат. С шлюхами не вожусь, - сказал Сиксто.
- Тогда что ты делал с Кармен?
- Она была мне кое-что должна, - ответил Сиксто. - Я только хотел забрать долг.
- Ага, так ты ссужал её деньгами.
- Си.
- Сколько?
- Где-то сорок долларов.
И значит, ты пришел к ней и захотел их забрать, так?
- Си. Это были мои деньги. Я их одолжил месяца три или четыре назад.
- А зачем они ей понадобились?
- Черт, она же наркоманка. Вы что, не знаете?
- Что-то я слышал, - сказал Хэвиленд, мило улыбаясь. - Ей нужна была доза, и она пришла попросить тебя о помоши, я прав, Сиксто?
- Она не приходила ко мне. Я себе сидел в баре, и она сказала, что у неё ломка, и я дал ей четыре десятки. И все. Ну и пошел за ними, а она начала мне морочить голову.
- Чем именно?
- Говорила, что дела идут плохо, клиентов в центре мало и тому подобное. А я ей сказал, что её дела меня не волнуют, и мои четыре червонца пусть гонит назад. Я женат. Мы ждем ребенка. Не могу разбрасываться деньгами всяким шлюхам.
- Ты где-нибудь работаешь, Сиксто?
- Си. В центре, в ресторане.
- А зачем тебе эти сорок долларов так срочно?
- Я же вам сказал. Моя жена на сносях. И надо платить доктору.
- Так почему ты ударил Кармен?
- Я ей объяснил, что никакая шлюха не будет дурить мне голову. Сказал ей, пусть гонит денежки назад. А она вдруг взяла и заявила, что моя Анджелита тоже шлюха. Господи, ведь она моя жена! Моя Анджелита чиста, как Дева Мария! Ну я ей и врезал! И все.
- А потом вытряхнул её сумочку, да?
- Я искал только свои деньги.
- И взял тридцать два бакса, да?
- Си. За ней осталось ещё восемь.
Хэвиленд понимающе кивнул. Потом придвинул пепельницу. Несколькими короткими резкими движениями загасил сигарету. Взглянул на Сиксто и ангельски улыбнулся. Потом глубоко вздохнул, расправив могучие плечи.
- Ну, а теперь я хочу слышать правду, Сиксто, - мягко сказал он.
- Но это правда, - ответил Сиксто, - все так и было.
- А как насчет других девиц, которых ты ограбил?
Сиксто, не моргнув, уставился на Хэвиленда. Казалось, что он онемел. Потом с трудом выдавил из себя:
- Что?
- А как насчет остальных девиц, со всего города? Как было с ними, Сиксто?
- Как? - снова спросил Сиксто.
Хэвиленд непринужденно встал из-за стола и сделал три шага в сторону Сиксто. Все ещё улыбаясь, сжал пальцы в кулак и дал Сиксто по зубам.
Сиксто вытаращил глаза и закачался. Уткнувшись в стену, непроизвольно тыльной стороной ладони вытер лицо. На пальцах остались кровавые пятна Он заморгал и взглянул на Хэвиленда.
- Почему вы меня ударили? - спросил он.
- А как насчет остальных девиц, Сиксто? - спросил Хэвиленд, снова приближаясь к нему.
- Каких девиц, каких?! Господи Иисусе, что вам в голову пришло? Я врезал этой шлюхе, потому что...
