Эд Макбейн - Изверг
- О'кей, - сказала и Клер.
Воцарилась тишина. Клер взглянула на Клинга. Клинг взглянул на нее.
- И вы простите, - сказала наконец Клер. - Мне не стоило так возмущаться.
- Нет, вы были совершенно правы. Мне не нужно совать нос...
- Но и я не должна была...
Нет, конечно, я был не прав...
Клер прыснула. Клинг тоже рассмеялся. Все ещё хихикая, она упала в кресло. Потом спросила:
- Что-нибудь выпьете, мистер Клинг? Клинг взглянул на часы.
- Нет, спасибо.
- Для вас слишком рано?
- Ну...
- Для коньяка никогда не рано... - поучала она его.
- Я никогда коньяк и не нюхал, - признался он.
- В самом деле? - её брови медленно полезли кверху. - О, мсье, тогда вы лишились наибольшего удовольствия на свете. Немножко, да? Каплю?
- Если только капельку...
Подойдя к бару с дверцами, обтянутыми зеленой кожей, она открыла их и выбрала бутылку с соблазнительно выглядевшей янтарной жидкостью.
- Коньяк, - торжественно провозгласила она, - король всех крепких напитков. Он годится в хайболл, коктейль, пунш, в кофе, чай, горячий шоколад и даже с молоком.
- С молоком? - переспросил пораженный Клинг.
- Вот именно, с молоком. Но лучший способ насладиться коньяком - пить его чистым.
- Вы, похоже, специалистка, - сказал Клинг. Ее глаза внезапно вновь скрыла пелена.
- Меня кое-кто научил его пить, - блеклым тоном сказала она, а потом налила понемногу в высокие бокалы грушевидной формы. Когда она снова обернулась к Клин-гу, пелены на глазах уже не было.
- Заметьте, что бокал наполнен только до половины, - обратила она его внимание. - Это чтобы вы могли покачивать бокал в руке и не расплескать содержимого.
Подала бокал Клингу.
- Покачивание и вращение перемешивают коньячные пары с воздухом в бокале, от чего усиливается аромат. Покрутите бокал в руке, мистер Клинг. Коньяк согреется, и вы ощутите его аромат.
- Вы его нюхаете или пьете? - с любопытством спросил Клинг и потряс бокал в своих громадных ручищах.
- И то и другое, - ответила Клер. - И все это позволяет насладиться коньяком. Ну, попробуйте!
Клинг отхлебнул как следует. Клер, не выдержав, даже пыталась остановить его рукой.
- Подождите! Господи Боже, его нельзя пить залпом! Это грех - так хлестать коньяк. Пригубите его, подержите на языке...
- Простите, - извинился Клинг. Пригубил коньяк и попытался его распробовать. - Прекрасный! - сказал он.
- Крепкий, - добавила она.
- Мягкий, - уточнил он.
- Конец рекламы.
Они сидели молча, наслаждаясь коньяком. Он чувствовал, как по телу разливается приятное тепло. На Клер Та-унсенд приятно было взглянуть и приятно поговорить. Снаружи седой осенний полумрак затягивал улицу.
- Так вот насчет Дженни, - начал он. Ему бы не хотелось говорить о смерти.
- Да?
- Вы её хорошо знали?
- Думаю, как и все. Мне не кажется, что у неё было много друзей.
- Почему вы так думаете?
- Это сразу видно. Такая потерянная душа. Такая красотка, и совершенно потерянная. Боже, я отдала бы все на свете, чтобы выглядеть, как она.
- Ну, вы тоже неплохо выглядите, - усмехнулся Клинг и отхлебнул из бокала.
- Это все теплый янтарный жар коньяка, - сказала Клер. - При дневном свете на меня без слез не взглянешь.
- Ну, это вы зря, - не отступал Клинг. - Где вы с ней впервые встретились?
- В "Темно". Она пришла как-то вечером. Думаю, её пригласил какой-то парень. Во всяком случае, название и адрес клуба у неё были записаны на бумажке. Она мне её показала, словно входной билет, а потом просто сидела в углу и даже танцевать не хотела. Похоже было... как бы это объяснить... Была там, но словно её и не было. Вы встречали таких людей?
- Да, - ответил Клинг.
- Иногда и со мной такое бывает, - созналась Клер. - Возможно, именно потому я и обратила внимание. Но как бы там ни было, я подошла к ней, представилась, и мы поговорили. Вполне нашли общий язык и даже обменялись телефонами.
- Она вам когда-нибудь звонила?
- Нет. Мы встречались только в клубе.
- А когда вы обменялись телефонами?
- Ох, очень давно.
- Что такое очень давно?
- Подождите, - Клер отхлебнула коньяку и задумалась. - Ужасно давно, не меньше года назад. - Она кивнула. - Да, примерно так.
- Ладно, а что дальше?
- Ну, нетрудно было выяснить, что её мучает. Она была влюблена.
Клинг наклонился вперед.
- А откуда вы знаете?
Клер не отвела взгляда, продолжала смотреть прямо ему в лицо.
- Я и сама бывала влюблена, - устало ответила она.
- С кем она встречалась? - спросил Клинг.
- Не знаю.
- Она вам не сказала?
- Нет.
- Никогда не упоминала его имени? Я имею в виду, в разговоре.
- Нет.
- Черт побери! - не выдержал Клинг.
- Понимаете, мистер Клинг, она была как птенец, который учится летать. Дженни покинула гнездо и пробовала свои крылья.
- Понимаю.
- Ее первая любовь, свет в глазах, сияющее лицо, бегство в мир снов, мир мечты из этого серого мира... - Клер покачала головой. - Боже, сколько я видела таких незрелых девиц, но Дженни... - умолкнув, она опять покачала головой. - Она явно ничего не понимала. Это было дитя с телом женщины. Вы её когда-нибудь видели?
- Да.
- Тогда вы понимаете, что я имею в виду. Внешне она выглядела прекрасной женщиной. Но внутри... маленькая девочка.
- Как вы это представляете? - спросил Клинг, подумав о результатах вскрытия.
- Об этом говорило абсолютно все. То, как она одевалась, как разговаривала, её вопросы, да, наконец, даже её почерк. Все словно у маленькой девочки. Вы можете мне поверить, я никогда ничего подобного...
- А что с её почерком?
- Ах, да. Подождите, я взгляну, где-то у меня есть. - Пройдя через комнату, она взяла с кресла сумочку. - Я самый ленивый человек в мире. Никогда не пишу адреса в записную книжку. Все бумажки складываю в неё и потом... - Она порылась в маленькой книжечке. - Ага, вот оно, - сказала, подавая Клингу белый листок. - Это она написала в тот вечер, когда мы познакомились. "Дженни Пейдж" , потом номер телефона. Обратите внимание, как она пишет.
Клинг растерянно уставился в бумажку.
- Но тут написано: "Клуб "Темпо", Клаузер-стрит, 1812", - заметил он.
- Что? - нахмурилась Клер. - Точно, это та самая бумажка, с которой она в тот вечер пришла в клуб. На другой стороне она записала свое имя и телефон. Переверните её.
Клинг перевернул листок.
- Видите эти детские каракули? Такова была Дженни Пейдж год назад.
Клинг снова перевернул листок.
- Меня гораздо больше интересует эта сторона. Вы сказали мне, что это написал её парень. Почему вы так думаете?
- Не знаю. Это я только так думаю, что он послал её в клуб, и все. Это мужской почерк.
- Да, - кивнул Клинг. - Я могу это оставить?
- Если хотите. - Клер помолчала. - Думаю, телефон Дженни мне больше не понадобится.
- Да, - ответил Клинг. Убрал записку в нагрудный карман. - Вы упоминали, что она вас кое о чем расспрашивала. Какие вопросы она вам задавала?
- Ну, например, спросила меня, как надо целоваться.
- Что-что?
- Да. Спросила меня, что нужно делать губами, нужно ли открывать рот и пользоваться языком. И все это спрашивала, широко раскрыв невинные глаза. Знаю, звучит это невероятно, но она была всего лишь птенцом, не догадывавшимся, насколько сильны его крылья.
- Ну, это она выяснила, - заметил Клинг.
- Как это?
- Дженни Пейдж была беременна.
- Это невозможно! - вскричала Клер и поставила бокал с коньяком на стол. - Вы шутите!
- Я говорю серьезно.
Клер надолго умолкла. Потом сказала:
- Господи, вот так сразу и... Черт возьми!
- Так вы не знаете, кто был её парнем?
- Нет.
- Она с ним продолжала встречаться? Вы сказали, это было год назад. Я хочу сказать...
- Знаю, что вы хотите сказать. Да, парень был все тот же. Она продолжала с ним регулярно встречаться. И использовала для этого клуб.
- Он тоже ходил в клуб?
- Нет, этого не было. - Клер нетерпеливо тряхнула головой. - Думаю, что её сестра с мужем запрещали ей с ним встречаться. И она говорила им, что идет в "Темпе". Немного потолкавшись там, на случай, если кто проверит, она уходила.
- Если я правильно понял, - сказал Клинг, - она приходила в клуб и потом шла на свидание. Так?
- Да.
- И так было каждый раз? Она всегда приходила одна, а потом встречалась с ним?
- Почти всегда. Редко когда оставалась в клубе до закрытия.
- Они встречались где-нибудь поблизости?
- Нет, не думаю. Раз мы ушли вместе и дошли аж до линии "Л" .
- Когда она обычно уходила из клуба?
- Между девятью и половиной одиннадцатого.
- И она шла к линии "Л", да? И вы думаете, что там она садилась в поезд и ехала на свидание?
- Я знаю, что она отправлялась на свидания. В тот вечер, когда мы шли вместе, она сказала мне, что едет в центр к нему.
- В центр? Куда?
- Этого она не говорила.
- А как этот парень выглядел?
- Тоже не говорила.
- Никогда о нем не рассказывала?
- Только твердила, что он лучший человек на свете. Кто сегодня воспевает свою любовь? Разве что Шекспир.
- Шекспир и семнадцатилетние, - сказал Клинг. - Семнадцатилетние трубят о своей любви на целый свет.
